ВИЗИТ

интрижки в моём окружении?
— Сир, — пробормотал Изер, — мы хотели удружить девочке. Видеть знакомое лицо ей будет приятно.
— Амон знает, что ей нужно. И не действуйте через мою голову, — сурово произнёс человек, в манерах которого было что-то императорское.
— Слушаюсь, сир! — в один голос выкрикнули кот и мужчина в зеркальных очках.
Повинуясь властному жесту, они исчезли из комнаты.
Человек, к которому они обращались «сир», повернулся к Джованни.
— Правильно сделал, что отказался, — легкое подобие улыбки скользнуло на суровом лице, в глазах заплясал огонь. — Ты смелый человек. Не беспокойся о девочке. Путь к познанию не лёгок и труден. Каждый должен сам прийти к своей истине, пусть даже через боль, как духовную, так и физическую. Путь этот, может растянуться на года, века и скрыться в бесконечности. У девочки свой путь, у тебя другой. Вам не по пути. Ты забудешь все, что сегодня видел, эти воспоминания в твоей жизни лишние, — внимательно посмотрел на Джованни. — Я думаю, нам больше не суждено встреться, единственно, если мир изменится в корне.
Комната опустела, Джованни повалился на кровать и мгновенно уснул.
Утром, отправляясь на работу, он вспомнил, что вчера видел Светлану. Она выглядела довольно счастливой. Он вспомнил, что она, наконец, нашла то, что так давно искала, и теперь её жизнь наладится и будет более стабильной, чем прежде. С радостью в сердце, с чистой и светлой душой. Джованни вышел из дома и направился к гостинице, откуда он начнёт свою работу, общаясь с капризными туристами и усталым, ворчливым шофёром.

Светлана подняла голову на скрежет железной дверцы. В свете огня появился Амон, но он был не один. За ним следовали двое, их пустые, мёртвые глаза, казались бездонными колодцами, в них не отражалось пламя, будто поглощалось без остатка чёрной дырой.
Амон остановился неподалеку, предоставив подчиненным освобождать девочку. Кандалы распахнулись, освобождая запястья пленницы. Один из них, подхватив падающую девочку, завернул её в мягкую материю, поднял на руки.
Истерзанная спина дала о себе знать и девочка не смогла подавить стон боли.
Амон направился к лестнице, следом его сопровождающие. Как только железная дверь закрылась, факел и огонь погасли сами собой, словно их затушила невидимая рука.
Они поднимались в кромешной тьме. Светлана заметила, что державшие её руки холодны как лёд, этот холод ощущался даже через материю, в которую она была укутана.
Долгий подъём, и огоньки свеч заплясали перед её глазами. Не сказав ни слова, Амон стал подниматься на второй этаж, его слуги (а может рабы) не отставали от него ни на шаг. Они вошли в её комнату. Амон остановился в дверях, наблюдая, как укладывают девочку в кровать и аккуратно освобождают от ткани и остатков одежды. Слишком уставшая и подавленная, Светлана не испытывала стыда, когда слуги обнажив её тело, принялись обмывать и натирать раны каким-то снадобьем. Всё происходило в полнейшем молчании под внимательным взглядом Амона. Единственно, что было нетронуто на ней, то это ножны. Более того, они даже не коснулись ремня, слуги очень старательно избегали соприкосновения с ним и с медальоном на шее. Закончив своё дело, подчиненные, склонившись в низком поклоне, скрылись за дверью, тихо притворив её за собой.
Амон, наконец, шевельнулся и подошёл к лежащей на шкуре черной пантеры обнажённой девочке. Нагнувшись, он аккуратно и мягко отстегнул ремень с её пояса, повесил на спинку кровати. Светлана, молча наблюдала, нисколько не смущаясь своей наготы. Что-то подсказывало ей, что такое зрелище Амону не в новинку, а она сама чувствовала себя такой обессиленной, что ей было безразлично.
Усердие слуг не пропало даром, боль в спине прошла, и лишь немного саднило. Взяв со спинки кресла нежную, чёрную ткань, Амон накрыл девочку, а сам разместился неподалеку в кресле. Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Амон прервал молчание первым:
— Надеюсь, последний урок отбил у тебя желание оказывать милосердие тем, кто в нём совсем не нуждается?
Удивление отразилась в глазах девочки.
— Почему вы так говорите? Разве Джованни не заслужил милосердия? Он очень хороший человек.
— Вот именно, — фыркнул дьявол. — Вот именно «хороший человек». Ему ничего не грозило.
— Но вы сами согласились со мной, что намерены причинить ему боль, что хотите убить его! — воскликнула Светлана в полнейшем недоумении.
— Ну да, убить. А как же с ним иначе поступить? Он уже мне изрядно надоел. Но твоё заступничество ему не нужно было совершено.
— Тогда вы убили бы его, — возразила девочка.
Амон устало покачал головой:
— Опять двадцать пять. Этак мы не сдвинемся с мёртвой точки. Он хороший человек, так?
— Да, — согласилась с ним Светлана.
— Душа его чистая и светлая – так?
— Да, — снова согласилась она, Но некая доля неуверенности прозвучала в её ответе.
— Так, — уверенно подтвердил Амон. — Тогда что ему грозило? Ничего! Он просто вернулся бы к своему создателю. Правда, присутствовали бы некоторые неудобства, скажем… боль, когда душа расставалась бы с телом. И всё!
Тут Амон, улыбнувшись, добавил:
— Может быть, я ему сделал бы услугу, убив его? Теперь свидание откладывается на неопределённый срок. Точнее определённый.
— Как это? — не совсем поняла его Светлана.
— Через семь лет, десять месяцев и четыре дня, вечером, когда он будет возвращаться с работы, его чисто случайно собьёт машина. И его жизнь оборвется. Создатель рано призовёт к себе. В моих силах было изменить его судьбу, а так как этого не произошло, всё пойдёт по ранее написанному.
— Где написанному?
— В книге судеб.
— Вы и мою судьбу изменили?
— Нет. То, что с тобой происходит - твоя судьба.
— Быть избитой, — горькая ирония скользнула в её словах.
— Конечно, нет. Милосердие нужно оказывать тем, кто действительно в этом нуждается.
— По-моему в нём нуждаются все, — отрезала Светлана, отворачиваясь.
Амон направился к дверям, но перед тем как выйти, обернувшись, заметил:
— Нуждаются все, но не в этом мире. Оказывая милосердие здесь, ты нарушаешь равновесие, изменяешь ход событий. И кто-то должен расплачиваться за то, что кому-то стало лучше.
Амон затворил за собой дверь, не ответив на последний вопрос Светланы.
— Кто же помогает этим несчастным в «ином мире»?
Оставшись одна в комнате, девочка быстро уснула и, проспала весь день. Ближе к полуночи её довольно нежно разбудил чей-то мокрый язык. Тщательно вылизав руку, пес приступил к умыванию лица. Это было уже слишком. Светлана, мягко отодвинув морду собаки, поморщившись от боли села на кровать. Рядом на спинке кресла лежал халат. Чувствуя себя не совсем удобно обнажённой. Светлана потянулась за ним. В этот момент кто-то стремительно влетел в комнату и замер на пороге.
Накинув на плечи халат, девочка обернулась.
Ворвавшаяся к ней Катерина застыла в нескольких метрах от кровати, с приоткрытым ртом и округлившимися глазами. Кое-как сумела выдохнуть, выдавив из себя фразу:
— Кто это тебя так? Боже! У тебя вся спина в рубцах! — подошла к Светлане и с беспокойством заглянула в глаза. Затем, схватив за руку, потянула к выходу.
— Пойдём, найдём Амона, он заживит твои раны. К сожалению, я не обладаю таким даром.
Девочка, покачав головой, опустилась в кресло. Катерина приземлилась рядом на кровать.
— В чём дело? — спросила Катерина.
— Он не будет заживлять.
— Почему так решила? Мне думается, он сделает это. Если не он, так Барон, а может сам Дорн займётся тобой?
— Амон сам сказал, что он не будет заживлять.
— Значит он в курсе, — Катерина озабоченно взглянула на Светлану. — Он сам сделал это? — уловив еле заметный кивок, недоумевая, сказала: — За, что? 3а новое платье? Я не могу поверить, что за такую ерунду он мог так отделать тебя. И чем это он так орудовал? Не будь я в Риме, решила бы, что тебя привязали к лошади…
— Всё проще, — вздохнула Светлана, — так можно пройтись обыкновенным кнутом.
— Тогда он довольно мягко обошёлся с тобой, — заметила Катерина, и, увидев удивлённое лицо девочки, пояснила: — Я имею в виду, что он вполне мог снять мясо со спины, а ты отделалась лишь содранной кожей. Но всё равно жестоко, не может быть, что за платье. Ты что-то не договорила. Что случилось?
— Я вообще ещё ничего не сказала по этому поводу. А такое обращение с моей спиной, объясняется тем, что я заступилась за Джованни. Он хотел его убить
— Всё проясняется, — с серьезным видом заметила Катерина. — Но мне думается это слишком сурово. Пойдём, спустимся вниз, Дорн может изменить решение Амона. Незачем мучиться от ран, когда есть возможность их заживить. И потом, не знаю как ты, но я голодна, а внизу должно быть уже пируют, — с улыбкой добавила: — Это становится заразным, я тоже перехожу на ночной режим. Что с нами делает Рим!
— Через пять минут буду готова, — согласилась Светлана, и, путавшись в длинных полах халата, скрылась в ванной. — Как ты думаешь, мне обязательно переодеваться? В халате очень удобно, он такой мягкий, что не хочется его снимать.
— Конечно, оставайся в нём, — засмеялась Катерина. — Вот проблема! В нём ты выглядишь как королева.
— Выпоротая королева, — с иронией проговорила девочка.
Как и обещала, через пять минут вышла в комнату значительно посвежевшая, чувствуя себя гораздо лучше. Пёс весело крутился у её ног.
Катерина вскочила с кровати, покинув комнату, вышла в коридор, но следовавшая за ней Светлана так и не смогла переступить порог. И этой помехой стал Пёс. Как когда-то в Неаполе, он встал в стойку у дверей и предупреждающе зарычал.
— Ну что же ты? — позвала из коридора Катерина.
Посмотрев на взъерошенного пса, Светлана откликнулась:
— Иди без меня, похоже, плюс ко всему я останусь голодной.
Катерина с любопытством заглянула в комнату:
— А что случилось?
Светлана указала на внезапно изменившегося пса.
— Вот, посмотри, Амон приказал ему не выпускать меня из комнаты. Домашний арест, надо полагать.
— Сейчас Амона, приведу сюда, — пообещала Катерина, и до Светланы донеслись её удаляющиеся шаги.
Девочка снова опустилась в кресло и посмотрела на льнувшего к ней пса.
— Подлиза, — пробормотала она, потрепав его по голове и вызвав бурный восторг этого создания.
— Я смотрю, ты уже проснулась, — прозвучал носовой голос у дверей. В комнату, слегка прихрамывая, вошёл Амон. — Как настроение? Впрочем, сам вижу что неважное. Ещё дня три будет таким, пока не затянутся рубцы.
— Катерина ушла искать вас. Или, вы встретились с ней?
— Нет, — покачал головой Амон, усмехнувшись, добавил: — Не иначе как Валентин ей надоел, для чего ещё меня искать понадобилось?
— Этот проныра, — указывая на пса, сообщила Светлана, — не выпускает меня из комнаты.
— Правильно делает, — сурово заметил дьявол, но бесовские искорки в глазах выдавали его причастность к происходящему.
— Вы ему приказали?
— Натурально я, — согласился Амон. — Я хотел, чтобы ты дождалась моего визита, вот и попросил друга задержать. Должно быть, Катерина ищет меня, по этому поводу?
— Угу, — буркнула девочка, запахивая поплотнее полы халата.
— Жаль, — Амон театрально вздохнул. — А я признаться думал… — он улыбнулся. — Хочешь спуститься, или уже передумала?
— Я есть хочу, — заявила девочка с лёгким вызовом. — Могу здесь, а могу и в нижних