Манул. Отражение.

несколько металлический стеллажей, на которых обычно хранят бытовые принадлежности или ржавые грабли. И на всех «этажах» лежат трупы гибриоидов. Расчленённые, поджаренные, с гематомами и язвами. Ты видел когда-нибудь с ними?
-Встречался с этой падалью, - фыркнул Гребень.
-И все они мертвы, как ты понимаешь. И были мертвы задолго до взрыва и пожара. А в центре подвала сооружён стол со всякими хитрыми штуками для вскрытия, исследования и всего прочего. И теперь ответь мне, Риджбек, что за добрый доктор орудовал в твоём доме? Или сесть тебе в РОМБ навечно!
-Не знаю, мать вашу! - Взорвался Гребень. - Я его один раз и видел то! Хилый такой, в очках! Ублюдочный мудила, короче говоря. Что-то щебетал о том, как ему нравится планировка и всё такое. Я ж твержу вам, что нигде там не был, только в гостиной да на толчке. Он расплатился за полгода вперёд, и мы пожали руки. Больше я его не встречал.
-Вспомни как его зовут, и тогда я постараюсь тебе поверить, - сказал офицер.
-Блять, да не помню я. Керк, Кварк, как-то так. Это имя. Фамилию я вообще не спрашивал. Чего вы ко мне прицепились вообще? Спросите у Юджина, у юриста моего, он в курсе всех дел.
-Ага, - кивнул офицер, - осведомились.
-И что? Что он вам сказал?! Не тяни, служивый, говори! - Гребень раскраснелся от подступающего гнева.
-Мистер Юджин Паулс заявил, что, цитирую, «не владеет информацией насчёт покупки дома и понятия не имеет о том, кто мог снимать дом, о котором он понятия не имеет».
Гребень замер, накалился и взорвался, в кровь разбив руки о металлический стол и устроив небывалый шум в белой комнате.

Офицер Особого Отдела вышел из залитой бранью квадратной комнаты в раздумьях. Он сказал Гребню не всю правду. Гибриоидов он в самом деле нашёл и сильно этому удивился. Всего двенадцать душ. Этот низкорослый уродливый народец с зеленовато-коричневой сморщенной кожей, безволосый, сутулый и нелюдимый. Илейцы, люди, их ненавидят, гнобят и презирают. Гибриоиды живут в тропиках за Шрамом Земли, промышляют охотой, селятся в панцирях гигантских морских животных. Но при этом располагают оружием, умеют воевать и некоторые из них, самые просвещённые, дружат с основами экономики. Встретить гибриоида на улицах Илейских Территорий всё равно, что выпить бокал пива в компании дикого говорящего вепря, — немыслимо. Однако в лаборатории особняка нашлось четырнадцать штук. Всё верно, двенадцать простых, ничем не приметных особей, и два уникальных экземпляра. Эти двое крупнее других, крупнее человека в полтора раза. Сильные, с развитой мускулатурой. Их черепа были вскрыты, от них тянулись провода и капельницы. Подобных офицер не встречал и даже не слышал об их существовании. И этот факт смущал офицера, нагнетал тумана, заставлял тревожиться.
***
Манул и компания прибыли на место к вечеру. Посреди развалин заброшенного посёлка, что находится в километре от шоссе Маникур-Трезубец, стоял обвалившийся сарай из красного кирпича с выцветшей синей деревянной дверью. Валон высадил попутчиков, отогнал машину к ближайшему пустующему свинарнику. Не то, чтобы спрятал, но от любопытных окуляров космических спутников скрыл.
-И зачем мы сюда приехали? - спросил Кирк, брезгливо осматривая окрестности.
Мила находилась всё в том же странном гипнотическом состоянии. Теперь Валон отлично рассмотрел её слегка заострённое лицо, скулы, пышные рыжие волосы и красивый нос, который, несомненно, в прошлой жизни принадлежал гордой хищной птице. Стройная и надменная, Мила производила впечатление дорогого приложения к личности замшелого партнёра.
-Нам сюда, - бросил Валон и открыл синюю дверь сарая.
Они спустились вниз. Ещё одно препятствие. Спрятанный в щите электронный замок поддался со второй попытки — Валон запамятовал правильную комбинацию. Прошли внутрь. Вспыхнул свет. Перед троицей предстало скромное бомбоубежище, которое «Чёрная Улитка» порой использовало для своих нужд. Три крохотных комнатки, два топчана, стул и стол, на котором стоял мини-холодильник с съестными запасами. Холодильник работал на батарейках, которых хватало ровно на двадцать пять дней. На двадцать шестой в убежище приходил человек и производил замену элементов питания, продуктов.
-Пересидим здесь. Нужно обдумать следующий шаг, - сказал Манул. Кирк кивнул, Мила проигнорировала и это сообщение.

-Почему ты такой? - спросил у Валона Кирк, когда они перекусили и устроились на топчанах отдохнуть. Мила лежала в другой комнате и не обронила ни слова.
-Какой?
-Шрамы, странная кожа. Что с тобой случилось?
Валон шмыгнул носом. Разговор его напрягал. Ему пришлось снять очки, кепку, оголив свой лысый череп. Стянул он и уютный плащ. Теперь он скорее походил на прокажённого парнишку, чем на таинственного мстителя.
-Не лучшая тема для беседы, - отмахнулся Валон.
-Знаешь, я изучал некоторое время медицину, генетику, биологию. Мой глаз видит результат скрещивания особей. Тебя он тоже распознал. - Кирк усмехнулся, снял очки, подышал на них и хорошенько протёр грязным рукавом рубашки.
-Что у тебя в сумке? - спросил Валон. - Ответишь, расскажу о себе, если так интересно.
-Любопытно, но скрывать мне нечего, шмотки, медикаменты, пара бритв и прокладки. Ничего такого.
-Вот и я говорю, что насчёт меня ты явно ошибаешься. Ничего такого, знаешь. Детские травмы, у всех бывает.
-Тогда скажи, при каких условиях ты дал обещание Лоусону? - снова задал вопрос Кирк Маннингер.
-Он собирался прикончить меня, но отчего-то передумал. С тех самых пор я хожу в его должниках. Когда он узнал, что я связан с «улиткой», дал о себе знать. Я сказал, что не забыл. И вот, как видишь, я не соврал.
-Почему он хотел убить тебя?
-Знаешь, ничего такого, - хмыкнул Валон и прикрыл глаза. Тянуло в сон. Доверять этому парню и его фарфоровой подружке рискованно, но с чего бы? Они зависят от него. Он им нужен.
Как всегда и бывает, вибрирующий картридж будил совсем не вовремя. Во сне Валон гулял по маркету, выбирал одежду, мерил очки и смотрелся в зеркало. И в отражении улыбался красивый молодой человек, с нежной ровной кожей и чистым от проказ лицом. Звонил его напарник Ибрахим.
-Слушаю тебя, - ответил Валон. Связь была никудышной. Кирк и Мила спали, и Валон тихо поднялся на поверхность. Ночное небо затянули тучи, тёмно, ни звёздочки.
-Мани, Мани, привет, пацан, - начал задорно Ибрахим, - где ты сейчас?
-На объекте 43/01.
-А, в этой пыльной деревушке. Пустынно. Хорошее место для упражнений в стрельбе.
-Чего звонишь то? - перебил его Валон.
-Ага, да, - промычал напарник, что-то буркнул и продолжил, - тёмная история, Мани. С особняком этим и вообще. В базе данных служб Трезубца Лоусон есть Лоусон, старик, ветеран войны, обвинялся в связях с организованной преступностью, но его оправдали. В показаниях его «коллег» часто упоминается кличка Эль Родео. Сам знаешь, кому она принадлежит.
-Родензир.
-Точно. И да, у него есть дочка, зовут Мила Лоусон, двадцать пять лет. Замужем за Кирком Маннингером уже два года как. - Ибрахим сделал паузу.
-И что, не томи?
-Доступ к «улиточным» архивам я получил, но сам понимаешь, не ко всем данным. Но хватило. Лоусон — это вполне илейская фамилия, верно. Я нарыл его армейское личное дело. Настоящее, а не ту подделку, что занесена в анналы Трезубца. Так вот, в той же самой роте и под тем же самым порядковым номеров служил некий Абрахам Хьюболш. Фамилия сономитская и переводится с древнего языка как «человек на огненном шаре». И если ту же фразу перевести на древнеилейский, то выходит что-то вроде Мани Анга Ингер.
-Маннингер, - выпалил Валон.
-Точно. Копнув глубже, я узнал, что у Лоусона было множество сексуальных связей, зафиксировано рождение как минимум трёх внебрачных сыновей. В армии Лоусон был полевым врачом. За его спиной курсы по физиологии человека, психологии и цитогенетике. Все эти документы Абрахам тщательно скрывал. А у Кирка Маннингера диплом Илейского Института Медицины по генной инженерии и психодиагностике. Парнишка, к слову, родился в многодетной семье и рано сбежал из дома.
-Сын Лоусона, который жил в его доме и спал с сестрой?
-Не совсем так, - цокнул языком Ибрахим, - опять же, по засекреченным данным следует, что Мила Лоусон погибла во время отдыха на Ржавом Бумеранге. Утонула. Случилось это лет пять назад. В общем, девушка Маннингера — это актриса.
-Или кукла, - вставил Манул.
-Ты о чём?
-Неважно. Есть ещё что-нибудь?
-Последнее, - Ибрахим откашлялся, - по слухам старик Лоусон продал дом Родензиру за солидную компенсацию и только спустя два года проигрался Гребню и подписал позорный документ.
-Я обескуражен, - сказал Манул, - что ж мы сразу с «улиткой» не сверились?
-Не совсем так. Я провёл поверхностное изучение клиентов, как всегда. Но ничего особенного сперва не обнаружил. Так что, Мани, впредь будем прозорливей.
-Это уж точно, - согласился Валон и пожелал напарнику хороших снов.

Вернувшись в чрево объекта 43/01, Валон застал Милу, сидящую на стуле. Она вперилась в него своим леденящим пустым взглядом, положила руки на колени и только едва шевелила носками ступней. Валон подошёл к ней, наклонился. Стеклянные глаза, непроизвольное сокращение мышц, в том числе и лицевых. Девушка, которая играла Милу, загипнотизирована. Манул коснулся её — ничего. Гены Манула давали надежду, при которой можно рассчитывать на попытку «расколдовать» заворожённую. Сперва нужно пустить ей кровь. Валон однажды делал так, и тогда получилось. Манул вынул нож, поднёс лезвие к коже «пленницы», но ничего не успел сделать. Его плечо пронзила острая боль, вслед за которой пришла мгновенная слабость. Валон обернулся, упал на грязный каменистый пол. Кирк держал шприц в руке.
-Творишь. Что. Собака. - Теряя сознание, пробормотал Валон.
-Ничего, дорогой друг. Я тебя исправлю. Или убью, это уж как получится, - ухмыльнулся Кирк, - но зря ты мне не рассказал о себе. О том, что ты ублюдок, о блядской гибриоидской крови в жилах, о трудном детстве. Я ж про тебя всё знаю, поганец.
Кирк ушёл и снова вернулся. В его руке был новый наполненный шприц. Маннингер наклонился над засыпающим Валоном и ввёл в вену препарат.
-Посмотрим, как ты отреагируешь, дорогой друг, - проговорил Кирк и выставил время на наручных часах. А затем уставился на Валона своими огромными квадратными зенками и застыл в идиотской улыбке. Валоном завладел сон.
***
Он мог поклясться перед священной Асмиллой, что слышал крик петуха. Но под землёй нет птиц. Манул пробудился. Тело ему не принадлежало: тяжёлое, чужое, громоздкое. Валон едва двинулся, огляделся. На стуле спала Мила. Она выглядела уставшей, замученной. Но всё равно красивой. Кирка нигде не было. Манул дополз до топчана, приподнялся на нём, ухватился за впаянную в твердь убежища вешалку, подтянулся. Ноги как ватные: немые и непослушные. Добравшись до уборной, Валон набрался храбрости и, затаив дыхание, взглянул на замызганное грязное зеркало. Всё те же шрамы, глаза — их цвет не изменился. Безволосый череп. Но абсолютно иное лицо. На Валона Саммерса смотрело существо, с которым он не был знаком.