Он нас засёк. Теперь спешит нанести визит вежливости, - Юрий дослал патрон в патронник, - Подождём!
Они остановились на взгорке. Всадник приближался рысцой. Небольшой табунок трусил за ним как привязанный. Колесников неотрывно следил за незнакомцем в бинокль.
- Господи! - выдохнул он изумлённо, - Глазам не верю... Да это же ...муравьи! Гигантские! Пастух гарцует на одном из них!
- Точно, Федя! - вторил Белобородов, - И я вижу рыжих муравьёв размером с лошадь.
- Приготовьтесь встречать гостя! - приказал Лешенков, - Смотрите: пастух оставил своё стадо и скачет к нам налегке.
- Он один, вооружён коротким мечом без ножен, двумя кинжалами и луком со стрелами в колчане. Но выглядит не агрессивным, - подытожил своё наблюдение Белобородов.
- Тем не менен всем быть начеку!
Всадник преодолел уже две трети расстояния.
- Может, смоемся, пока не поздно? - хохотнул Колесников.
- Отставить смефуёчки! - одёрнул друга Лешенков.
- А пастушок - то молоденький! - объявил Белобородов, - У паренька славянский тип лица. Явно русские черты.
- От молодых реформаторов все беды и происходят! - буркнул сверх бдительный Юрий.
- Тогда я на всякий случай нашу шкуру разверну! - заявил Фёдор и полез в рюкзак.
Всадник приблизился. Муравей-скакун ловко выскочил из густого переплетения трав и встал как вкопанный в трёх шагах от путешественников.
Пастушёк спрыгнул с седла и, не выпуская из рук поводьев, в пояс поклонился путешественникам, с интересом наблюдавшим за ним.
- Доброго вам здравия, странники! Куда путь держите? - нараспев спросил паренёк на чистом русском языке и широко улыбнулся.
Держался он просто, свободно, хотя и был немного насторожен. Строгие глаза так и лучились добродушием. Юноша пытался скрыть любопытство, но у него плохо получалось. Его удивлённый взор заинтересованно скользил то по лицам, то по одежде, то по оружию со снаряжением незнакомцев.
Внезапно взгляд пастушка застыл на Колесникове. Точнее, на его плече, через которое тот успел перекинуть шкуру каабаки. Юноша внезапно побледнел, задрожал и, бухнувшись перед ошеломлёнными путниками на колени, пролепетал срывающимся голосом:
- О-о! Это шкура каабаки! Вы победили страшного людоеда! Теперь я узнал вас, странники! Вы - братья-герои из наших древних преданий! Пророчество сбывается...
Пастушок со склонённой на грудь головой на коленях подполз к Фёдору.
- Дозволь, брат-герой, прикоснуться мне, недостойному, к жуткой шкуре побеждённого тобой чудища?
Фёдор смутился, ловя на себе насмешливые взгляды товарищей.
- Да какой я, к едрене-фене, герой? Мы эту тварь сообща завалили!
Пастушок снизу вверх умоляюще взглянул на остальных.
- ...Дозвольте прикоснуться, братья-герои, а?
- Не мучай ребёнка, Фёдор! – засмеялся Лешенков.
- Да дай ты ему эту игрушку! – добавил Белобородов.
Колесников пожал плечами и протянул трофей пареньку:
- На, трогай, коли есть охота...
Пастушок вскочил на ноги. Позабыв обо всём на свете, он с трепетом в душе и дрожью в руках стал разглядывать и ощупывать шкуру со всех сторон, явно испытывая при этом приступы благоговейного страха.
Приятели в свою очередь во все глаза лупились на пастушка и его диковинного "коня". Гигантский ездовой муравей, конечно, поражал воображение путешественников, но не настолько, как его наездник. Вскоре приятели сосредоточили своё внимание только на нём одном.
Пастушку на вид можно было дать не больше восемнадцати – двадцати лет. Среднего роста, он, тем не менее, обладал стройной, вполне сформировавшейся фигурой, крепким телосложением и развитой мускулатурой.
Лицо чистое, открытое, под прямыми бровями вразлёт сияют серо голубые глаза. Славянские черты ярко выражены. На голове шапка русых волос, стриженных "под горшок", выгорела до сивого оттенка.
Загорелый торс юноши прикрывала кожанная безрукавка, как у ковбоев из американских вестернов. Вместо штанов он носил короткую юбку из мягкой кожи с зашнурованными разрезами по бокам, и под нею нижнее бельё: что-то навроде матерчатых плавок. На ногах паренька красовались кожанные сандалии с ремешками, опоясывающими икры.
Пастушок, вдоволь налюбовавшись шкурой, не без сожаления вернул её владельцу.
- Как тебя зовут, юноша! - спросил вдруг Белобородов.
- Я - Стёпушка! - пришлёпнул себя по груди ладонью пастушок, - А вас как звать-величать, братья-герои?
Путники по очереди назвали свои имена, слегка касаясь правой ладон ьюлевой стороны груди, как подсказал нейт-набл.
- Юрий!
- Фёдор!
- Валерий!
Стёпушка окончательно проникся к странникам доверием.
- Вы, конечно же, родом из Ленинграда? - спросил он.
- Почему ты так решил? - удивился Лешенков.
- Только в Северной Столице мужики продолжают носить одёжу, как у вас...
Приятели замялись - не говорить же аборигену, что они из Прошлого. Ещё, чего доброго, решит, что это они виновны в техногенной катастрофе и натравит на них своих муравьёв. Хотя, чего уж там, по большому счёту так оно и есть - виновны! Все виновны. Всё человечество.
- Мы, э-э... - начал изворачиваться Белобородов, - Не то, что бы из самого Ленинграда, но несколько... Э-э ...рядом...
- Ага! - заржал Колесников, - Три лаптя по карте!
Стёпушка недоумённо наморщил лоб.
- Рядом? Три лаптя? А-а... Понял! Вы с Урал-камня! Верно!
Путешественники переглянулись. Как быть? Никто из троих не ведал, где в этом мире расположены Лениниград и Урал-Камень. Хотя, если речь идёт об Уральских горах, что вероятнее всего, то уж они то точно остались на прежнем месте.
- Ну-у... Не совсем, что бы с самого Урал-Камня, а недоходя... - продолжил было напускать туману Белобородов, но его решительно перебил Лешенков, резко меняя тему разговора.
- Смотри-ка, Стёпушка, весь твой табун сам за тобой притащился.
Муравьёв вместе с рысаком пастушка оазалось ровно девять голов. Они лёгкой трусцой приблизились к опушке вслед за хозяином.
Гигантские насекомые своим поведением мало чем отличались от лошадей. Абсолютно те же повадки, что и у парнокопытных.
К тому же, похоже, они обладали спокойным нравом: не лягались и не кусались. Увидев незнакомых людей, шестилапые скакуны с любопытством потянулись к ним мордами: то ли знакомились, то ли клянчили посоленные горбушки.
По очереди тыкались в каждого путника шаровидными утолщениями на усиках, тёрлись антрацитовыми рылами о мужские плечи и смиренно отходили в сторонку с довольным попискиванием.
Стёпушка с умилением поглаживал своих питомцев по крутым хитиновым бокам.
- Они у меня дрессированные! - с гордостью пояснил он путникам, - Сами знакомятся. Теперь вы их друзья!
Путники поначалу оробели. Как ни крути, а гигантский муравей - это вам не привычный орловский скакун. Один только внешний вид мутанта с его смертельными жвалами чего стоит!
К такому ещё привыкнуть надо. Как, впрочем, и к смердящему запаху, исходящему от каждой особи, то же.
И они привыкли. Вернее, заставили себя не боятся одомашненных монстров.
Приятели решительно вклинились в табун вслед за пастушком. По подсказке Стёпушки все трое принялись поглаживать лоснящиеся, источающие ацетоновые ароматы спины скакунов и совать в чудовищные жвала сорванные пучки трав и полевых цветов.
Муравьи, благосклонно принимая подношения от новых двуногих знакомых, с удовольствием проглатывали всё, что им давали.
Лешенков первым догадался заглянуть в свою катомку и достать оставшуюся от последней трапезы горбушку ржаного хлеба. Он протянул её ближайшему муравью. Тот слямзил лакомство в один момент и уже больше ни на шаг не отходил от кормильца.
Его примеру последовали и Фёдор с нейт-наблом.
Стёпушка, не добившись от путников чёткого объяснения, откуда те родом, продолжил расспросы в другом ключе.
- Так куда вы путь держите, братья-герои?
Колесников указал на темнеющие на горизонте развалины.
- Вон туда, брат-Стёпушка! Приходилось там бывать?
- Конечно! Там ещё проложена железная дорога.
- Знаешь, для чего она служила! - поинтересовался Белобородов.
- Некогда, давным-давно, по ней ходили поезда.
- Правильно! - вступил в разговор Лешенков, - А в каком состоянии рельсы сейчас?
- Покрылись ржой малость, а в остальном ничего...- пожал плечами пастушок.
- А шпалы?
- Они же бетонные - чего им будет-то?
- Значит, - подвёл итог Белобородов, - по железке можно прокатиться?
- Наверное, можно... А вам зачем? - пастушок просто сгорал от любопытства.
- Видишь ли, брат-Стёпушка, мы собираемся доехать по этой железной дороге до самого Москвы-Болота! - заявил Лешенков.
- Ух, ты! - восхитился паренёк.
- Затем мы переплывём болото! - добавил Колесников, - И на той стороне отыщем одно далёкое поселение.
- Оно то и является целью нашего похода! - закончил Белобородов.
Пастушок с минуту стоял раскрыв рот - осмысливал услышанное. Потом неожиданно упал перед друзьями на колени и, протянув к ним руки, громко и жалобно взмолился:
- Братья-герои! Возьмите меня с собой!
Странники натурально опешили.
- Это ещё зачем? - строго спросил Лешенков.
Стёпушка пустился в путаные объяснения.
- Мне весной исполнилось восемнадцать... А я до сих пор не могу перейти на мужскую половину... Вынужден обретаться с женщинами и детьми. Сромно это...
Что бы пройти обряд посвящения в дружинники, нужен допуск. А кто из старейшин мне его даст, коли я не совершил ни подвига, ни геройского поступка?
Войны-то ныне нет и вскорости не предвидется! Мирная жизнь в деревне... Разве на пастбище можно отличиться?
- Это ты зря, Стёпушка! - возразил Белобородов.
- В жизни всегда есть место подвигу! - поддакнул Колесников, нравоучительно поднимая палец.
- Вот и возьмите меня с собой проводником! - снова взялся канючить паренёк, - А уж я не подведу. Когда вернусь из похода, старейшены без возражений допустят меня к обряду посвящения в дружинники, после которого я смогу по-праву перейти на мужскую половину и ... жениться на Зарянке!
- Планы наполеоновские! - констатировал Лешенков, - Что скажете, парни?
- Мальцу приспичило жениться! - заржал Белобородов, - Вот где собака зарыта!
- Выходит, сейчас ты жениться не можешь? - уточнил Колесников.
- Пока не стал дружинником - никак не могу!
- Что бы жениться, нужно стать дружинником, раз! - принялся загибать пальцы Лешенков, - Но для вступления в дружину, необходимо пройти обряд посвящения, два! А что бы его пройти, нужен допуск, три! Но допуск даётся только при условии совершения претендентом какого - либо геройства, четыре!
Я ничего не упустил?
- Всё так, брат-герой! - кивнул Стёпушка, оставаясь на коленях.
Лешенков поднял пастушка на ноги. Наказав впредь так не делать, поинтересовался:
- Кто такая Заряна?
- Меньшая дочка Осипа - старосты деревни.
- Поди, красавица? - ухмыльнулся Белобородов.
Стёпушка стушевался, залился краской, что называется, до корней волос.
- Девица-краса! Загляденье! Пол дружины по ней сохнет, а она своё сердце мне отдала...- просипел он внезапно осевшим голосом.
- Кончай пытать мальца, следак небесный! - заступился за Стёпушку Колесников, - Вон, в краску вогнал...
- Да, история! - вздохнул Лешенков, - Ну так что будем решать, мужики?
- Конечно, проводник бы нам не помешал... - пощипал в задумчивости мочку уха Белобородов.
- Слушай, тебе доводилось бывать по ту сторону Москвы-Болота? - обернулся вдруг к пастушку Колесников?
Стёпушка просиял.
- А то как же! Дважды
