оказавшийся вызывающе коротким сарафан. Сунула ноги в валявшиеся рядом дешевые пластиковые шлепки, выжидательно посмотрела на меня.
Только теперь я позволил себе вглядеться в нее. Приоткрытые пухлые губки, точеный, капризно вздернутый носик, высокие красивые брови. Глаза - две перевернутые лодочки, светло-голубые, внимательные, завораживающие. Пшеничные волосы - растрепаны, на грязноватых щеках - высохшие полоски недавних слез. Ноги и руки в нескольких местах поцарапаны, острые коленки - содраны. Зато осанка... В общем, несмотря ни на что, она была отчаянно красива. И еще: сквозь слой грязи от нее веяло чем-то очень домашним. Впрочем, все это меня совершенно не касалось.
Поняв, что я ее разглядываю, девчонка запустила пальцы в волосы и небрежно тряхнула головой. Густая пшеничная волна едва не наполовину прикрыла лицо.
Первые же произнесенные ею слова меня шокировали. Переминаясь с ноги на ногу, она смачно сплюнула сквозь зубы, и как-то буднично спросила, не найдется ли у меня закурить. Я отрицательно покрутил головой.
Пока она, сидя у стены, вытиралась, я старался не смотреть на нее, но теперь сразу вспомнил, что мой мимолетный взгляд не отметил тогда на ее бедрах даже следов крови. Неужели я напрасно вмешался в эту историю?
Не дождавшись ответа, девчонка подошла к бомжу, наклонилась, почти полностью показав свою обнаженную попку с прилипшими к очаровательным округлостям песчинками, и начала шарить в карманах бомжа. Достала смятую пачку "Примы", раскрыла ее. Убедившись, что единственная сигарета превратилась в труху, разочарованно отшвырнула пачку. Потом сняла с правой ноги шлепку, повернулась к лежавшему спиной и со всей силы ударила его пяткой в пах. Тот дернулся и сразу обмяк. На какое-то мгновение у меня даже появилось к нему чувство сострадания. И уж тем более я не собирался быть свидетелем убийства.
Схватив девчонку, явно собиравшуюся повторить удар, за локоть, я оттащил ее, уловив при этом крепкий запах перегара. Она безуспешно попыталась вырваться, потом вдруг судорожно наклонилась, и сразу из ее рта забил настоящий фонтан. Я успел отскочить в сторону, а вот она изрядно забрызгала себе ноги. Затем, распрямившись, виновато и вместе с тем вызывающе посмотрела на меня. Я достал из кармана давно уже несвежий носовой платок, протянул ей.
"Все с тобой, девочка, ясно, - подумал я, - ссора с мамой и папой, хлопок дверью, первый глоток свободы, встреча с уверенными в себе романтиками - бродягами, стакан портвейна в кустах. Остальное известно".
Я решил вывести ее на остановку, посадить в такси и отправить домой. Если она примет душ, возможно, ей удастся избежать нежелательных последствий случившегося.
Но прежде надо было как можно быстрее убраться отсюда. Едва дождавшись, пока девчонка приведет себя в порядок, я велел ей идти за мной. Не оглядываясь, стал выбираться из развалин. Через щель в заборе мы вышли на захолустную улицу и направились в сторону нового микрорайона.
Редкие прохожие поглядывали на нас с плохо скрываемым любопытством. Я вполне понимал их. Парочка была что надо: папаша - бомж и дочка - замызганная юная шлюшка. Хотя, вполне возможно, папашей меня встречные вовсе не считали. В этом случае мне тем более следовало побыстрее избавиться от своей слишком откровенно выглядевшей спутницы.
Когда мы добрались до стоянки такси, я вздохнул с облегчением. Остановился у ближайшей машины, сунул своей подопечной в руку десятку. На прощание посоветовал немедленно отправляться домой и обязательно принять душ с мылом. А сам пошел в сторону нового микрорайона. Там я еще не был. Его исследовать собирался как раз сегодня.
Пройдя метров пятьдесят, стал обходить выступавшую на тротуар стеклянную витрину магазина. Неожиданно заметил в отражении знакомую фигурку. Эта девчонка шла за мной как приклеенная!
Я остановился. Моему возмущению не было предела. Потупив
глаза, она виновато приблизилась.
- Вот что, красавица, мне тебя нянчить некогда. Немедленно отправляйся домой! - скомандовал я.
Она, словно не слыша меня, ковыряла носком шлепанца землю. Прошла минута. Другая... Может, ей и на самом деле некуда идти? Или она боится? Но я здесь при чем?
Надо было что-то решать. Силком усадить ее в такси и отвезти домой? Но я не знал ее адреса, и не был уверен, что она мне его назовет. Воспользоваться такси, чтобы уехать самому? Наверное, это было бы жестокое, но в тот момент самое разумное решение. Я уже и в самом деле собирался поступить именно так. Девчонка, словно прочитав мои мысли, неожиданно подняла голову. В ее взгляде безошибочно читалось неприкрытое отчаяние.
Черт! Что я мог, собственно, для нее сделать? Пожалуй, единственное - это отвести в баню.
Вскоре мы уже были на месте. Объявление над кассой гласило, что сегодня и в мужском, и в женском отделениях - санитарный день. Работали только семейные кабины.
Выбирать не приходилось. Оплатив кабину, потратил остатки денег на самые необходимые банные принадлежности. Мысленно простившись с ужином, я повел ее вверх по лестнице.
Пожилая билетерша с минуту, не меньше, осуждающе смотрела на меня. Я в свою очередь проклинал себя за то, что связался с этой девчонкой.
Конечно, мне следовало бы остаться внизу. Но, поскольку я не был в бане уже больше месяца, то рассчитывал и сам успеть помыться. После того, разумеется, как примет душ эта пострадавшая.
Билетерша, направив в меня последний, самый мощный заряд осуждения, назвала номер свободной кабины, посторонилась и пропустила нас.
- Ты – первая, - отдавав девчонке пакет с банными принадлежностями, сказал я.
Пожав плечами, она скрылась за дверью. Я ожидал услышать щелчок запора, но напрасно.
Минут через пять дежурившая в коридоре уборщица заявила, что здесь ждать не положено, и мне следует либо пройти в кабину, либо - спуститься в холл. Я предпочел пройти. В предбаннике, по крайней мере, можно было присесть.
Открыв дверь, удостоверился, что девчонка уже была в душевой. Оттуда доносился шум льющейся воды.
Говорят, человек ко всему привыкает. Я довольно быстро притерпелся к специфическому запаху помоек, привык черт знает чем питаться, где угодно спать, либо сутками не есть и не спать вообще. Свыкся даже с одиночеством. Единственное, к чему так и не смог привыкнуть, - к невозможности каждый вечер перед сном принимать душ. Слушая звук льющейся воды и вдыхая влажный теплый пар, я ощутил, как мучительно стали зудеть давно немытые спина, руки, ноги, и особенно кожа головы. Едва удерживал себя от неистового желания вцепиться пальцами в волосы и чесать, чесать, чесать. До тех пор, пока полоски под ногтями не станут совсем черными.
Я с нетерпением ждал своей очереди. Но время шло, а девчонка выходить не спешила. Лишь когда до окончания оплаченного времени оставалось не более получаса, дверь отворилась шире и в проеме показалась намыленная голова.
- Вы, оказывается, здесь? И чего тогда ждете? – удивленно воскликнула моя новая знакомая. - Тут, между прочим, целых две кабинки, а я быстро мыться не умею.
Не дождавшись ответа, эта бесстыдница высунулась еще больше, так, что стали видны озорно торчащие груди, и спросила:
- Стесняетесь? Тогда обещаю, что смотреть на вас не буду!
Она вернулась в душевую, оставив дверь почти полностью открытой.
"Стесняетесь?" Ну и нахалка! Да еще сама вылезла ко мне голышом! Что она вообще себе позволяет! Хотя... после случившегося сегодня ей и в самом деле можно меня не стесняться. И, тем не менее, в любом случае должны соблюдаться определенные приличия!
Однако я не мог уйти из бани, так и не помывшись. Во-первых, за это были заплачены деньги, причем последние. Во-вторых, спровоцированный окружающей обстановкой зуд по всей коже становился просто нестерпимым. Взвесив все "за" и "против", я все же решил воспользоваться приглашением. Но при этом совершенно не замечать ее и, конечно, раздеться только до трусов.
Прежде решил проделать один эксперимент. Честно говоря, я почти не верил в удачу. И все же, учитывая обстоятельства, не попытать счастья было просто глупо. Я достал из рюкзака перочинный ножик и вошел в душевую.
Поскольку обе кабинки, разделенные пластиковой перегородкой, находились у противоположной от двери стены, я просто не мог не увидеть эту девчонку. Стоя вполоборота ко мне, она, с головы до ног покрытая пеной, намыливала бедро. Непроизвольно, судя по выражению глаз, повернув голову в мою сторону, в следующее мгновение она застыла, не сводя с лезвия испуганного взгляда. "Ну и дура же ты!", - подумал я, а вслух сказал:
- Не бойся, я по субботам девочек не ем!
Она смущенно улыбнулась.
Сточная решетка находилась посередине душевой. Присев, я попытался поддеть ее кончиком ножа, но безуспешно. Чугун буквально прикипел к цементу. Очевидно, сток не прочищали уже давно. Это увеличивало мои шансы.
Крепко держа нож, стал водить острием вдоль края решетки, с каждым разом увеличивая нажим. Постепенно щель углублялась. Тогда я вновь попробовал приподнять решетку. Безуспешно. Я уже рисковал сломать лезвие, но не прекращал усилий. И решетка поддалась.
Сдвинув ее в сторону, стал разглядывать канализационный канал. Он уходил на глубину чуть более полуметра, а затем менял направление. Место поворота было забито грязной жижей. Нагнувшись, я просунул туда руку. С сожалением убедился, что он слишком узок для моей ладони.
- Может, у меня получится? - спросила девчонка. - Но что там может быть кроме мыльных волос и всякой другой грязи?
Она уже сидела рядом со мной на корточках и пыталась заглянуть в отверстие стока. Поразмыслив, я решил, что, коли здесь мы все равно вместе, скрывать свои намерения от нее бессмысленно.
- Когда люди приходят в душ, они не всегда снимают украшения. Иногда рвутся цепочки, иногда серьги смывает струей воды...
- Там может быть золото?
- Вот как раз это я и пытаюсь выяснить.
- Тогда подвиньтесь. И вообще. Меня зовут Полиной.
- Андрей, - помедлив, ответил я.
Мы, наконец, познакомились.
Подавшись в сторону, теперь я просто не мог не видеть ее. Она почти вся была в пене, но белые хлопья, ежесекундно лопаясь, не только не скрывали, но наоборот, лишь подчеркивали наготу этой совершенно не стеснявшейся меня девчонки.
Полина опустилась на колени и, склонившись к отверстию, просунула туда руку. При этом ее попка поднялась, и я поразился тому, насколько очаровательная округлость уже была женственна и соблазнительна.
Разве эта искательница приключений не понимает, что я, между прочим, мужчина? Неужели то, что произошло с ней всего час с небольшим назад, ничему ее не научило? Или она откровенно провоцирует меня? А может, она просто ненормальная? - предположения с лихорадочной скоростью сменяли в моем сознании одно другое.
- До чего эта грязь мерзкая! - брезгливо произнесла Полина, и почти сразу обрадованно вскрикнула:
- Ой! Кажется, я что-то нашла!
Распрямившись, девчонка показала мне толстенную золотую цепочку, из тех, что в народе прозвали «собачьими».
Удача! Разумеется, звенья почти полностью были покрыты грязью и мылом,
