замерзли, мы в этом месте вытаскивали набитый между бревен мох, которым сруб был уплотнён. Из дома в образовавшуюся щель попадало в сени немного тепла. Со стороны комнаты как раз в этом месте стояла печка. Когда строили этот дом, у родителей не было пакли и поэтому между бревен клали мох.
– Правильно. Арво так и рассказывал, что бочка стояла в сенях. Это я Вас проверял.
– Это что же получается? Мы договорились, что я честно и откровенно буду отвечать, а ты меня обманываешь?
– Простите, но как иначе можно было Вас проверить? Этот вопрос был самым сложным.
«Вот тут-то ты ошибаешься, – подумал Тимофеев. – Какой же он сложный? Каждый финн знает, что огурцы в хлеву никто не держит. Бочка для удобства обычно стоит в сенях».
– Есть ли ещё вопросы?
– Есть и, если Вы правильно на него ответите, то этого будет достаточно. Арво рассказывал, как в детстве вы прыгали в сугроб с крыши сарая, и Вы ради баловства закопали в снег корзину. Несмотря на то, что она была плетеная, он сильно рассадился, и у него остался шрам. Помните ли Вы, в каком месте он был?
– Помню, конечно. Ведь это мой брат. Шрам на заднице (лицо у Пекка напряглось) чуть было не остался у меня. Тогда отец меня сильно выпорол. А у Арво разодрало правую руку. Шрам протянулся почти до локтя. К счастью, про это пленный во время подготовки Тимофееву рассказывал.
– Признаюсь, майор, Вы мне понравились. И в такой напряжённый момент ещё шутите. Я рад, что Вы настоящий брат моего бывшего друга. И Вы похожи на него.
– Ничего подобного, – проворчал «майор». – Это он был похож на меня. Ведь я старший брат, а не он. Когда все вопросы у господина полковника ко мне прекратятся, и я приступлю к исполнению своих обязанностей, то обязательно поговорю с тобой о моем брате. Хочется о нем как можно больше услышать. Ещё кофе?
– Нет. Спасибо. Пойду докладывать о результатах беседы полковнику.
После того, как Пекка ушёл, Андрей предложил Матти сыграть в шахматы. Думалось плохо. Все три партии он проиграл.
– Извини, – сказал он, – никак не могу сосредоточиться. Мысли всё время убегают в сторону. Не ожидал, что когда-нибудь буду подозреваемым. Пожалуй, немного полежу: возможно, сумею заснуть. Дорога была тяжелая. Кроме того, вчера до полуночи писал объяснение, поэтому не выспался.
Вечером пришёл полковник.
– Здравия желаю, господин майор, – поприветствовал он.
– Добрый вечер, – ответил Тимофеев, вставая. – Садитесь с нами ужинать.
– Нет, спасибо, – ответил полковник, опускаясь на стул. – Я пришёл к Вам по другому делу. Всё, что Вы написали в рапорте, мы проверили. Пароход действительно красные потопили. Там много солдат утонуло. И не только потому, что вода была холодная, но и от ранений. Несколько солдат сумели доплыть до острова. Но некоторые спаслись, оставшись на пароходе. Он не затонул, а лег на борт на мелководье. Его туда снесло боковой волной, пока он погружался. То, что Вы были на этом пароходе, подтвердил один из спасенных офицеров. Он видел, как Вы прыгнули за борт с фуражкой в руке, когда пароход начал тонуть.
Старуха из села подтвердила, что Вы у неё останавливались и даже парились в бане. Найденные у неё армейские фляги мы конфисковали. Здесь Вы проявили излишний либерализм. Но это мелочи. Пусть живет дальше. Кроме того, мы учли, что эта семья помогла финскому офицеру. Теперь, когда всё подтвердилось, мне стало понятно, почему в таком плачевном виде были Ваши документы, ведь именно это меня насторожило в первую очередь.
Сегодня мы получили телеграфное подтверждение из штаба дивизии о том, что Вы действительно назначены к нам начальником штаба после присвоения очередного воинского звания. Из Вашей бывшей воинской части получено сообщение, которое подтверждает, что Вы там служили. Номер Вашего удостоверения совпал с номером, записанным в журнале учета документов. Серийный номер Вашего пистолета совпал с номером пистолета, выданного Вам со склада. И самое главное: друг Вашего покойного брата уверенно подтвердил то, что Вы на самом деле настоящий Раймо Виртанен.
Прошу понять меня правильно. Предосторожность должна быть на первом месте. Приношу Вам официальное извинение. Часового я снимаю. Двери открыты. Завтра Вы познакомитесь с делами и приступите к исполнению своих обязанностей. Вам придётся ещё пару дней пожить в резервном домике. За это время подготовят постоянное жилье. И ещё. Я полагаю, что не нужно предупреждать о неразглашении возникших относительно Вас подозрений. У всех остальных, посвященных в эти обстоятельства, я взял соответствующие расписки.
– Конечно. Это в моих интересах. Я рад, что всё разрешилось, – ответил Тимофеев. – Может, всё-таки поужинаете с нами?
– Нет. У меня ещё есть дела. Ужинайте без меня. Завтра в восемь утра жду Вас в штабе. Сегодня можете прогуляться, ознакомиться с частью. Пароль для караульных постов на сегодня: «825». Мы применяем только числовые пароли. До завтра.
С этими словами полковник вышел.
С уважением!