Воин магистрали. Часть 4.

баррикады, он опустил взгляд и простер его по мокрому асфальту.
  Несмотря на то, что, как считалось издревле, вода не хранила следов, он отчетливо увидел следы Делфы. широченные шины с водоотводящими канавками в протекторе выдавили воду из-под себя совсем недавно и следы его машины были отчетливо видны.
  И он пошел по этим следам...
  "Группа крови на рукаве... Твой порядковый номер на рукаве... Пожелай мне удачи в бою... Пожелай мне..."...
  ...Делфа ждала его за поворотом, отъехав в "карман" для "дальнобойных" тягачей и погасив фары. Мотор ее продолжал рокотать на малых оборотах.
  Едва он приблизился, как ее фары зажглись, выстилая ему "дорожку" - и он подумал о том, что Делфа встречает его, как героя древних времен, оказывая ему воинские почести...
  И это так и было!!
  Делфа осветила ему путь, а когда он подошел ближе, подняла левую дверь и произнесла: "Садись, повелитель. Я вижу, что тебе нужна помощь...".
  Он ответил: "Да, наверное... Во мне две пули, их надо будет извлечь...".
  Он не сел, а почти упал за услужливо отодвинутый руль, Делфа закрыла дверь и. медленно выполняя разворот, сказала: "У тебя четыре раны. В двух из них пули. Да, ты прав - ихнужно извлечь. И я знаю, где это сделают. Я тебя отвезу.".
  Он поправил машину: "Делфа, три раны. Три, а не четыре.".
  Но она стояла на своем: "Четыре, повелитель. Касательное ранение на правом боку, ниже грудной клетки, два проникающих ранения спины, там пули; последнее ранение - верхняя часть левого плеча, касательное...".
  Андрей, подумав, сказал: "Я его как-то не заметил...".
  В ответ Делфа произнесла: "Это простительно...".
  Хатем, помолчав, добавила: "Чтобы приглушить боль и не терять сил, тебе нужно поспать...".
  Он спросил: "Прямо за рулем?".
  Машина успокоительно ответила: "Я же сказала - я поведу...  А ты - расслабься и смотри только на экран... это не продлится долго...".
  И он снова доверился Делфе - и, расслабленно отлегши на спинку кресла, сфокусировал взгляд на экране над рулем, где сейчас запульсировали, замерцали, вращаясь, радужные спирали, все ускоряя свое вращение...
  Это вращение радужных спиралей приковывало взгляд и успокаивало... расслабляло...  баюкало...
  В какой-то момент его тело, единовременно, вдруг, совершенно расслабилось, веки начали неудержимо опускаться, захотелось зевнуть...
  И тут Делфа - снова, совсем по-женски, мягко, почти нежно, но наставительно, направляюще, произнесла: "Спи, повелитель...".
  И - тут же - веки его опустились и под ними, словно, взорвалась фабрика конфетти...
  Он, так и не зевнув, глубоко вздохнул раз, другой, третий - и захрапел...
  Конечно, он не мог уже ощутить, как Делфа, завершив разворот, прибавила скорости и, самостоятельно доворачивая руль, направляя себя на новый курс, помчалась вперед. туда, куда она стремилась довезти сейчас своего раненного водителя...
  Машина доехала до дорожной развязки, дважды резко повернув, заехала на эстакаду, промчалась по ней, съехала вниз и, спустя несколько секунд, поднялась на другую...
  Съехав с нее, она понеслась по ровной, как стрела, сверкающей в свете фар, дороге...
  Двадцать минут спустя, что-то, словно, толкнуло Андрея.
  Он проснулся, потянулся - совсем как дома, в детстве...
  Сон приглушил боль, освежил сознание, вернул к нормальному взаимодействию органы чувств...
  Андрей увидел впереди приближающийся забор, массивные зеленые ворота с крупными выпуклыми металлическими красными звездами,  ступени, ведущие к будке КПП, встроенной в забор...
  Он догадался, что они подъехали к какой-то воинской части - и тут же услышал голос Делфы: "Мы прибыли. Вот почему я разбудила тебя.  Воинская часть, здесь базируется танковый дивизион и имеется медчасть. Туда тебе и надо. Не беспокойся, тут хороший хирург...".
  Спустя несколько секунд машина затормозила возле самых ступеней КПП, открыла водительскую дверь и отодвинула руль.
  А еще через несколько секунд Андрей уже стучал в двери будки КПП.
  На его стук из КПП вышел солдат-часовой., сказал: "Стойте. Кто такой? Предъявите документы.".
  Голос солдата был бесстрастным, без зла и неприязни.
  Андрей опустил руку в задний карман своих брюк, где всегда хранилась ксерокопия его военного билета, вытащил ее, дал прочитать часовому.
  Тот просмотрел документ, молча поднял глаза,  окинул взглядом всю фигуру стоящего перед ним Андрея - и кивком головы показал на дверь... Проходя, Андрей почувствовал его руку на своем плече...
  ...Он, сопровождаемый часовым, пересек широкую, замощенную бетонными плитами, площадь с разметкой для построения личного состава, прошел мимо двух бетонных, крытых ребристым профнастилом, боксов, мимо площадки, на которой, вытянув стволы орудий, рядами застыли грозные боевые машины.
  Затем они приблизились к большому двухэтажному зданию, в котором и сейчас, в этот ночной час, светились несколько окон.
  Сопровождавший его часовой поднялся на невысокое крыльцо и постучал в дверь.
  Ему открыл другой солдат - пожилой, с двумя медалями на фирменном кителе - и часовой, отдав "Честь", произнес,обращаясь к нему6 "Я привел раненного. Этот человек - сержант в отставке, боец спецназа "Орлан", позывной - "Айсберг", личное дело номер триста двадцать пять дробь двадцать. Имеется бронь от Главного Разведывательного Управления Российской Федерации.
  Ему нужна срочная помощь.".
  И пожилой военный, козырнув в ответ, спросил Андрея: "То, что говорит лейтенант Рябцев - правда?".
  Андрей ответил: "Да. Он абсолютно честен." .
  И лейтенант Рябцев отправился обратно на КПП, а военный, представившийся Андрею, как майор Воронцов, повел Андрея по ярко освещенному широкому коридору...
  ...Вскоре Андрей уже стоял. раздетый до пояса, повернувшись спиной к военному медику - старшему дивизионному хирургу и тот оценивал его раны, прежде, чем уложить Андрея на операционный стол.
  Врач долго молчал, затем Андрей услышал его слова: "Ну что, сержант Павлов...  Две пули, они сидят достаточно глубоко и мы их будем оттуда доставать... Операцию будем делать под местным наркозом, так что больно не будет... Где же вам так "повезло"?".
  Андрей не стал сейчас рассказывать всего военному врачу, отшутился: "Да так, есть места, где везет спецназовцам по жизни...".
  Он знал, что в его только-что пережитые приключения могут не поверить, а если даже поверят и дадут знать о банде дорожных мародеров командованию Внутренних Войск - то лишь спугнут тех, кто управляет хорошо организованной бандитской группировкой, заставят тех, на время затаиться...
  Этого он допускать не собирался. В его интересах было заставить бандитов действовать - возможно, с целью физического устранения его самого.