Марсианский стройбат

гибким хоботом – карикатура на настоящий танк, не уползёт восвояси, и нырнули в огромный дом, похожий на банк с огромным же вестибюлем и огромными проёмами окон. Банк наклонился, как карточный домик. Что-то в нём давно уже надломилось, но он всё ещё не падал. В больших залах гулял сквозняк и пахло, как только может пахнуть в давно брошенных помещениях – плесенью и стылым бетоном.
– Не нравится мне здесь… – признался Мишка Кораллов, оглядываясь. – Того и гляди завалится.
Он так и застрял в проёме двери. Из клочьев дыма бесшумно, как видения, выскочили странные создания, похожие на гоблинов, и сунулись в соседнее здание.
– Товарищ капитан, вы видели?.. – почтительно спросил Есеня, почему-то приседая.
Он даже по привычке поднял к плечу пику, словно «калаш», но вспомнив, что это всего лишь остро заточенная железка, сплюнул с досады.
– Что видел? – буркнул капитан.
На самом деле, он, конечно же, тоже видел, но сделал вид, что не видел, слишком дикой была картинка: лохматые, остроухие гоблины – словно из сказок, с луками и копьями в руках, одетые, как французы на старой смоленской дороге – в лохмотья и треуголки, были похожи на призраков из прошлого. Только какого прошлого, он не понял – земного или марсианского? А ещё старший с массивной челюстью и торчащими зубами так грозно зыркнул в сторону банка, что грубая, закостеневшая душа капитана затрепетала.
– Ну… я имею в виду… копья… и луки…
– Рекомендую, всем считать, что нам показалось, – четко по уставу произнёс Чернаков, лишь бы избавиться от видения. – Гипоксия, низкое давление, и всё такое. Откуда здесь люди-то?! Ну плесень ещё какая-то – я понимаю, а люди откуда? Да и не люди это вовсе, а… а…
Слово само вертелось на языке, но он боялся его произнести. Цугаев и Кораллов, которые были из другого поколения, уже сообразили, что имеют дело со сказочными гоблинами. Но армия научила их не соваться вперёд командира, и они промолчали.
– Город всё-таки… – стал издали объяснять Мишка Кораллов.
– Ну и что? – парировал капитан. – Приказываю, считать всё видением из-за кислородного голодания.
– Понятно… – разочарованно вздохнул Есеня Цугаев, хотя он отчетливо видел странных людей и даже учуял их тяжёлый запах.
– Так точно, гипоксия. А я думаю, чего мне так плохо, аж в глазах двоится, – сознался Мишка Кораллов.
Мишка Кораллов привык к командам и во всем полагался на начальство, то бишь командиров. К тому же капитан напоминал ему грозного отца – атамана станицы, которому Мишка беспрекословно подчинялся, пока его не забрили в солдаты. Только в армии он понял, что начальство бывает разным.
– Во… опять… – тупо произнёс Есеня и даже показал пальцем.
На этот раз та же группа с криком: «Ура!!!» бежала в обратном направлении. Теперь в руках у неё были «калаши». Капитан Чернаков едва не перекрестился. Рука сама потянулась ко лбу. Пришлось сделать усилия, чтобы вернуть её на место. Самое интересное заключалось в том, что бегущих возглавлял никто иной, как полковник Бастрыкин с ПКМом наперевес.
«Чур, чур меня», – прошептал капитан Чернаков. Чтобы полковник… во главе дикарей… Нет… мне привиделось. А чтобы никто из подчиненных не задал провокационный вопрос или усомнился, что это всё видения, скомандовал:
– Делайте, как я!
Они, пробежав через вестибюль подальше от видений, выскочили на противоположную стороны здания, как раз на перекрёсток трёх дорог.
Наискосок от перекрёстка в сквере с угольными «деревьями» стоял памятник остроухому воину с бульдожьим прикусом и зверским выражением на лице. В одной руке воин держал ветхозаветное копье с огромным наконечником в другой – круглый плетёный щит.
Есеня Цугаев покосился на него и только поддал хода. Значит, мне не привиделось, подумал он, значит, товарищ капитан перестраховался. Мишка Кораллов ничего не подумал, кроме того, что: «пусть начальство думает, оно умнее», ну а сам капитан Чернаков даже не взглянул на сурового воина, а только пронёсся мимо, как ветер. Высотный дом был уже рядом. Там всё решим, думал он, там разберёмся, там всё уложится в голове, всё встанет на свои места.
Но до заветного дома они так и не добежали. Закругленный угол дома вдруг бесшумно отклонился от вертикали и со страшным грохотом рухнул на дорогу. Целую минуту, а то и две всё шаталось, трещало и падало. Только после этого стал слышен сам взрыв, который, несомненно, произошел внутри. Клубы пыли и дыма заполнили улицу.
Из всех троих только у Есени оказалась хорошая реакция. Он, как заправский ныряльщик, исчез в ближайшем окне. Только через секунду за ним, кашляя, словно туберкулезники, проследовали капитан и Мишка Кораллов.
– Товарищ капитан, вы слышали?.. – нервно спросил Мишка, опуская шлем.
– Слышал… – нехотя признался Чернаков, тоже опуская шлем.
Он уже устал от всяких неожиданностей. Куда привычнее было в забое или в пункте слежения на скале.
– Наши!.. – с придыханием сказал Мишка так, словно стремился открыть капитану глаза на суть вещей марсианского мира.
– А если нет?.. – засомневался капитан, и его грозные старшинские усы возбужденно зашевелились.
– Так кто ещё так может ругаться матом… кроме… товарища полковника?..
Капитан Чернаков и сам узнал грозный баритон своёго непосредственного командира. Вдобавок совсем близко ударили «калаши», и только после этого капитан произнёс с явным облегчением:
– Наши…
– Я же вам давно твержу, товарищ капитан! – обрадовался Мишка.
В следующую секунду так бабахнуло, что все трое невольно присели, а потом подскочили к окну. Клубы пыли на мгновение поредела, и они увидели пылающий иноземный танк, с хоботом, как у игрушечного слоника.
– Завалы делают… – авторитетно объяснил Есеня Цугаев. – Я эту технику знаю. Навидался. От танков спасаются. Танк подбили РПГ-7, а дома рвут пластитом.
– Откуда ты знаешь? – с беспокойством спросил капитан, хотя давно учуял запах гексогена. Так обычно пахло на взрывных работах.
– Да было дело под Полтавой, – нехотя признался Цугаев, вертя небритой мордой. – Ну что будем делать, товарищ капитан? К своим надо пробиваться.
– Где они, свои-то?.. – махнул Чернаков на оконный проём, который вообще затянуло пылью, как в штормовую ночь.
– Наоборот, хорошо, я могу в разведку сходить?
– Сиди уж. А потом тебя ищи-свищи.
Капитан Чернаков взялся за «длинную» связь. Он сообразил, что прежде, чем идти к своим, надо подать голос, иначе перестреляют, как котят, подумал он. Но связь, как назло, не работала: она шипела, кряхтела, но не издавала ни одного членораздельного звука.
Потом они увидели совсем других существ в чёрной спецназовской форме и в шлемах, похожих на фашистские. Существа мелькнули и скрылись в клубах дыма. Но тут же появились вновь, отстреливаясь из своих лазерных винтовок, и капитан Чернаков мог поклясться, что в каждого из них попало, как минимум, по десятку пуль из ПКМа, но существа в чёрном не падали – хромали, качались, но не падали, даже не очень-то и береглись. И всё же два ПКМа, которые били вдоль улицы, заставили их искать укрытия в развалинах. К тому же они, похоже, сообразили, что бежать толпой негоже, что они в таком виде представляют отличную мишень.
Один из существ и сунулся в то помещение, где капитан Чернаков отсиживался со своей командой.
Существо ввалилось, оглядываясь, но короткая очередь напоследок всё же догнала его. Пуля попала в затылок, расколола шлем и вышла через глаз. Однако это не убило существо. Чернаков мог поклясться, что оно, наклонившись и, поколдовав с глазом, просто вставило его на место и несколько секунд подслеповато морщилось, словно пробуя, как сидит глаз в глазнице.
Есеня Цугаев не выдержал и с криком:
– Умри! – вонзил пику в незащищенную шею существа.
И тут они втроем навалились и стали бить его чем ни попадя и что есть силы. Впрочем, если бы не пика, воткнутая в шею, вряд ли они бы одержали верх, потому что существо оказалось очень сильным, и пару раз они втроем разлетались в разные стороны. А существо даже попыталось их сжечь огнём, но кроме жалких потуг, у него ничего не вышло. Зато Мишка Кораллов подобрался сзади и вонзил в шею и свою пику. После этого существо повело себя более чем странно. Оно явно потеряло способность ориентироваться, но зато стало быстро-быстро, как собака, бегать на карачках и тыкаться в стены. Тогда Есеня изловчился и ударом тяжёлого сапога опрокинул существо на пол. И снова они навалились, и снова существо разбросало их, но капитан Чернаков в пылу борьбы сумел вонзить свою пику в выбитый глаз существа, и они втроем, ухватившись за эту пику, долго мотали существо в надежде, что оно или умрёт, или выдохнется. Но существо не умирало и не выдыхалось. Мало того, по всем признакам, оно стало восстанавливать силы, даже выдернуло из шеи одну из пик и норовило ударить кого поближе: то Мишку Кораллова, то Есеню Цугаева. Капитан Чернаков стал сдавать. Когда уже казалось, что всё – надо бросить и разбегаться без оглядки, кто-то очень будничным тоном произнёс над самым ухом:
– Разрешите, товарищ капитан?
Чернаков, не отпуская пику, мельком оглянулся. Перед ним собственной персоной стоял Толян Петров с каким-то палкой-посохом в руках.
– Помоги лучше… – простонал капитан, – видишь, мы не справляемся! – и дёрнулся вслед за непокорным существом, которое в очередной раз мотнуло головой.
Он чувствовал, что ещё мгновение, и они потеряют контроль на ним. Существо проявляло все признаки бессмертия, потому что за время, пока они с ним возились, сумело встать на ноги и, действуя руками, как заправский борец, успев всем изрядно намять бока.
– Так я о чём и говорю… – весело сказал Петров и поднял свою палку.
Капитан Чернаков думал, что тот собрался ударить существо по голове, и уже приготовился было выругаться по этому поводу, на что у него совершенно, как и у Цугаева и Кораллова, не было сил, как вдруг Петров приставил к голове существа посох, что-то такое сделал, отчего существо мгновенно затихло. Пика, которую оно держало в руке, со звоном отлетела к стене. Вслед за ней плашмя легло и неугомонное существо.
Капитан Чернаков, как и все остальные, рухнул на пол, поглядывая с опаской, как дергается и затихает ужасный противник. У них даже не было сил отползти в сторону.
– Ты это… – сказал капитан, тяжело дыша, словно пробежал десятикилометровый кросс. – Ты это… поосторожней…
– Да чего там, – как показалось капитану, беспечно ответил Петров, – подох крикун.
– Кто?.. – переспросил капитан.
– Мы их крикунами зовем. Он не кричал здесь?
– Не успел, – Мишка Кораллов пришёл в себя даже быстрее Цугаева. – Мы его на пику!
– Да видел я, – усмехнулся Петров, – бесполезное дело.
Вид у него был ужасный: скафандр измазан глиной, лицо в копоти, на ногах налипла тонна грязи. Но глаза весёлые и сияющие.
– Смотри, смотри! – испугался Мишка, – оживает!
Крикун действительно снова принялся за старые штучки: сел и стал озираться своим единственным глазом.
– Это бывает, – сказал Толян Петров и на этот раз развалил энергией посоха крикуна от головы до пояса.
Капитан удивился не сколько действию посоха, сколько отсутствию крови, но ещё больше его удивил дым, который повалил из крикуна.
– Так это робот… – догадался он. – То-то я, гляжу, мы его