Маскарад

Рождественские ярмарки, заполненные веселой суетой, всегда дают способ неплохо подзаработать. Шумные ряды торговцев предлагают товары на любой вкус. Лакомки бродят у лотков с пряниками и леденцами, модницы толпятся у прилавков с тканями, лентами, бусами, солидные горожане приглядывают упряжь, домашний скарб и лошадей. Лошади - это отдельная статья любой ярмарки. Чем богаче конный ряд, тем ярмарка солиднее. В этом году я прибился к небольшому бродячему цирку дядюшки Тома. Пара акробатов, девочка-плясунья, старый шут Том – он же хозяин цирка, - канатоходец, ну и я со своими незамысловатыми фокусами, вот и вся труппа. Место досталось бойкое. Народ с удовольствием смотрел на простенькое представление. В миску щедро сыпались медяки, а иногда и серебро.
Ничего сверхъестественного я не показывал, так - ловкость рук и умение отводить глаза. Вынимал из шляпы кролика, показывал банальные карточные фокусы, извлекал монеты из-за уха зевак и цветы из рукава. Конечно, можно было заставлять зрителей бегать босиком по углям, изображать из себя собаку, коня или петуха; но в этом городке инквизиция была строга, и за такие фокусы она по головке бы не погладила. Заканчивалось уже третье представление, когда к толпе зевак присоединилась она. Хорошенькая, свежая, как весенний цветок, в сопровождении служанки, загруженной покупками, незнакомка сразу приковывала к себе внимание, и так уж получилось, что номер я доигрывал только для нее, даже в конце подарил ей букет бумажных цветов.
Представление закончено. Монетки перебрались из кошелей зевак в миску маленькой плясуньи. Каждый отправился по своим делам. Обеспеченная, добропорядочная горожанка - в свою сторону, а балаганный фигляр - своей дорогой. В мечтах я уже сидел в теплой таверне, у большого камина, потягивал горячий грог из глиняной кружки, заигрывая с пухленькой служанкой. Рядом семенила и трещала без умолку взбудораженная выступлением и большим сбором Ташка, внучка дядюшки Тома.
- Ден, а Ден, ты чего это цветочки-то раздариваешь? Я тебе не буду всю ночь новый букет вырезать… Сам отдал, сам и делать будешь..
- А я тебе сказку вечером рассказывать не буду, вредина…
- Конечно, не будешь, ты сегодня опять просидишь до утра в зале, накачиваясь грогом, щупая толстух да облапошивая простаков в карты.
- Ташка, ну в кого ты такая язва растешь?
- В вас, конечно... Где бедному ребенку набраться хороших манер - кругом одни пьяницы, мошенники и бабники?
- Ребенок, прикуси свой грязный язык, а то вымою рот с мылом, – Ташка не сильно поверила моим угрозам, но благоразумно отодвинулась на пару шагов в сторону.
В этот момент из-за угла появился горячий гнедой скакун с не менее горячим всадником. Скакун летел, не разбирая дороги. Сзади слышался шум погони. Ну вот, и на этой ярмарке отметились цыгане. Всадник направил коня прямо в толпу зевак. Толпа расступилась, как по мановению волшебной палочки. Велик у нашего народа инстинкт самосохранения. Едва успел выхватить Ташку из под копыт, как площадь пронзил истошный женский крик: «Изабелла!» Преследуемый древнейшими людскими инстинктами, я кинулся на крик, усердно работая локтями; где-то за спиной пыхтела Ташка, не отступая ни на шаг. Не все успели увернуться от копыт. На брусчатке лежала незнакомка с представления, а рядом голосила пожилая служанка. Протиснувшись вперед, я присел рядом с девушкой. Видимых повреждений не было, но она была без сознания. Служанка голосила сиреной:
-Изабелла, Белла, Беллочка, да на кого же ты меня покинула!..
Пришлось отвесить ей легкую оплеуху. «Беллочка-а-а-а...» - еще раз взметнулось ввысь и удивленно затихло.
- Что случилось?
- Ну этот, бешеный, как налетит. А мы в сторону, а он как Белочку толкнет, она отлетела - и головой о брусчатку, вот лежит, совсем неживая.
Я снял с девушки капор. Русые локоны рассыпались по плечам, обрамив хорошенькое личико. Аккуратно ощупав голову, я ничего страшного не обнаружил, только чуть выше виска дулась огромная лиловая шишка. Дыхание ровное. Пульс немного учащен
- Сударыня, у вас есть чистый носовой платок?
Служанка, шмыгнув носом, пошарила в огромных карманах и протянула мне приличного размера кусок ткани. Набрав в платок снег, приложил к гематоме. Под громкие протесты выдернул клок шерсти из ближайшего тулупа, поджег и поднес еще дымящийся клочок к носику девушки - реакция ноль.
- Живете далеко?
- Да нет, в десяти минутах ходьбы.
- Ну что, показывайте дорогу.
Подняв барышню на руки, я уверенно зашагал за резво семенящей впереди меня служанкой. Идти оказалось действительно недалеко. Через два квартала мы остановились перед большим богатым домом. Я ошибся, она была не добропорядочная горожанка, а особа голубых кровей. Какого черта ее занесло на ярмарку? Передав драгоценную ношу с рук на руки многочисленной челяди, я не удержался и остановил на минутку служанку.
- Как вас зовут?
- Магда, я…
- Так вот, Магда, к синяку прикладывайте лед, лежать не менее недели, и лекаря не забудьте позвать. Все поняли?
Она кивнула головой и бросилась в дом.
Ну вот и все, история закончена, пути княжьих дочек и фигляров дважды не пересекаются.
За спиной все еще пыхтела любопытная, верная Ташка.
- Ден, а ты что, врачевать умеешь?
- Я много чего умею…
- Но ведь лекари - люди богатые, а ты почему с нами таскаешься?
- Много будешь знать, плохо будешь спать.
В полном молчании мы дошли до постоялого двора. В глазах у Ташки металась тысяча вопросов, но чуткой детской душой она понимала, что ответа не получит.

Два дня пролетели в обычной кутерьме. Днем ярмарка, балаган, представления, а по ночам я подолгу просиживал за карточным столом.
На третьи сутки я случайно столкнулся с Магдой. Знакомая фигура мелькнула в толпе, и я решился ее догнать.
- Магда, как там Изабелла?
- Плохо, сударь, совсем плохо. Белла так и не пришла в себя.
- Лекарь приходил?
- Приходил, четыре раза кровь пускал, клистир два раза ставил. А когда у Беллы лихорадка началась, он сказал, что в нее демон вселился, и велел священника вызывать.
- Коновал, откуда только такие берутся…Горячка давно началась?
- Да позавчера к ночи, и больше не отпускает. Мечется бедняжка. Бредит.
- Вторые сутки… это плохо… Я не имею права лечить в этом городе, у меня нет лицензии. Если кто-то узнает, у меня будут крупные неприятности, но я попробую помочь, если вы тайно проведете меня . Вы понимаете, о чем я говорю?
- Да, конечно. Хозяин еще не вернулся, так что приходите к дому к полуночи.
Ну что ж, ночь - это мое время. Колокол пробил полночь. Дверь в дом открылась, и Магда помахала рукой. Через пару минут я уже сидел у постели Изабеллы.
Гематома уменьшилась, синяк выглядел, конечно, устрашающе, но явно не мог быть причиной лихорадки. Я взял в руку тонкое запястье. Пульс слабый, но учащенный.
- Магда, принесите мне, пожалуйста, тазик с холодной водой, винный уксус, и заварите вот эти травы, – я извлекаю из кармана мешочек с сбором, – только не будите никого, сделайте все сами.
Служанка бросилась выполнять поручение.
Закрываю глаза. Медленно выравниваю свой пульс с биением пульса Беллы и, отсчитывая удары, погружаюсь в темноту. Вокруг меня исчезают свет и звуки; когда прекращается противное чувство головокружения, открываю глаза. Длинный темный коридор. Двигаюсь вперед, отсчитывая гулкие шаги. Раз, два, три, четыре, пять…двадцать, двадцать один. Я медленно изменяю реальность, сейчас будет поворот, а за ним дверь. Заворачиваю за угол, так и есть, дверь на месте. Ну, держись, малышка, я уже иду. Толкаю дверь и вхожу…
Черт, только не это… Несколько сотен масок проносятся мимо в безумном хороводе. Огромный зал. Гирлянды цветов и еловых веток, венки из омелы, бесконечные ленты серпантина и кружащие в воздухе конфетти, конфетти, конфетти... Я на маскараде. Сотни беснующихся масок. Ну и сны у тебя, Белла, как теперь тебя искать в этой толпе?
- О белый рыцарь, не дадите ли даме бокал вина…
Белый рыцарь? Это о ком? Пикантная Коломбина заглядывает мне в лицо. Беру бокал вина, протягиваю кокетке. На мгновение руки соприкасаются…Увы, фантом, пустышка.
Подхожу к ближайшему зеркалу и вглядываюсь в отражение. Действительно, белый рыцарь. Плюмаж из страусиных перьев на шлеме, белоснежный плащ через плечо, из прорези забрала глядит грустный и честный взгляд. Жалко, Ташка меня сейчас не видит, а то - бабник, картежник…
Пора менять маску, какой из меня рыцарь, да и неудобно железом весь вечер брякать. Провожу рукой по зеркалу, изменяя призрачную реальность; но сегодня реальность спорит со мной, навязывая свое мнение: из зеркала на меня глядит грустный Пьеро. Самокопанием заниматься сегодня не будем, некогда, еще один взмах рукой - и вот моя привычная маска шута, с ней я уже сросся.
Итак, раз, два, три, четыре, пять - я иду искать…
- Сударыня, в вашей бальной книжке есть место для одинокого бедного шута, чье сердце разбито о ледяной взгляд ваших прекрасных глаз?
Бесконечный и нудный котильон. Никогда бы ни подумал, что буду тебе благодарен. Сто двадцать пять фигур, бесконечное количество пар.
Шаг. Поворот. Почти случайное касание рукой - и пустота. Смена партнеров.
Поклон. Проход вперед. Касание плечами - и пустота. Пары меняются.
Руки за спиной. Кружение по часовой стрелке, кружение против часовой стрелки. Кавалер подает даме руку - и опять фантом.
Сто двадцать пять фигур, сто двадцать пять дам - и везде пустота.
Чувствую себя последним идиотом. Два часа танцевать в зале, заполненном привидениями, бредом воспаленного сознания, глубоко запрятанными страхами и нереализованными желаниями юной особы...
А между тем реальность дрожала и дробилась, меняя цвет стен и рисунок паркета. Изабелле явно становилось хуже.
Так не пойдет, я могу искать ее очень долго, у нее нет столько времени.
Подхожу к ближайшему зеркалу и делаю шаг вперед, покидая сон.
Приступ тошноты и головокружения, и я открываю глаза. Отвар дымится на столе, Магда ставит рядом тазик с водой.
Ну что ж, значит, я все еще в форме, не так уж много времени я провел во сне.
- Магда, вы давно служите Белле?
- Да, почитай, с самого рождения. Матушка-то ее померла при родах, вот меня и взяли из деревни в кормилицы. Белла мне, как дочь.
Развожу уксус в воде, мочу губку и начинаю потихоньку протирать Беллу прохладной водой.
- Расскажите мне, какая она? Как она жила все эти годы?
- Ну, какая… Малышкой была шумной и веселой. Любил ее отец без меры, баловал. Он-то сына ждал, а тут девочка, да еще и без матери воспитывалась. Отец ее сызмальства с собой в седле везде возил, как пацана воспитывал. Когда подросла немного, то могла без седла на любом жеребце полдня проскакать. Отец ей сам уроки фехтования давал. В общем, росла сорвиголовой. А когда Беллочке исполнилось десять лет, отец не вернулся из похода. Сиротка так горевала. Осталась Изабелла хозяйкой огромного поместья. Ненадолго, правда, вскоре суверен назначил опекуна. Лорд Квелли когда приехал, то долго не думал, объявил, что воспитание Беллы не соответствует высокому званию «наследницы» и отправил ее на долгих восемь лет в монастырь, чтобы монашки из нее сделали настоящую леди. Уж как ей там жилось, бедняжке, не знаю, только вот приехала вся такая тихая да неулыбчивая. Я и решила ее на