- А он?
- Разозлился на меня, стукнул по шее. А потом сказал - да, я её люблю, очень люблю, но они мне не отдадут Эленуте.
- И что?
- Так оно и было. Все стали горой против - и наши, и ваши. Особенно два Юозаса.
- Два Юозаса?
- Да, их так называли. Мой дед - Юозас и ваш - Иосиф. Вечно-то они спорили у забора, стоят, палками размахивают, до хрипоты. У каждого на все своё мнение, ругались постоянно. И дня друг без друга прожить не могли. Но в одном сошлись - не пара еврейка и литовец! И ведь времена-то уже какие были.
- И что?
- И ничего. Не пошли они против старших, не посмели. Как Эленуте уехала после школы, больше не виделись.
Марина задумалась. Мама никогда не рассказывала ей этой истории. Значит, многое так и осталось загадкой, и Марина об этом уже никогда не узнает.
- Он был счастлив, ваш брат?
- Не знаю. Он, детка, навсегда в себе замкнулся. А счастливые редко замыкаются в себе.
В полдень мужчины привезли ёлку. Душистая лесная красавица, холодная с мороза, понемногу начала оттаивать и наполнила дом необыкновенным праздничным ароматом. Марина заглянула в комнату.
- Давай, помоги мне, сейчас наряжать её будем,- Марюс показал на коробку с украшениями, стоящую на столе.
В комнату зашёл Дайнюс с целой корзинкой различных лакомств, обвязанных верёвочками.
- Конфеты и яблоки тоже на ёлку повесите? – удивилась Марина.
- Обязательно, - серьёзно ответил тот, - ещё пряники медовые, орехи. Без лакомств – какая ёлка? А потом оглянешься – не видит ли кто – и хвать потихоньку себе чего-нибудь. Один раз мы с Марюсом (помнишь Марюс?) так всю ёлку обчистили. Ты хватал яблоко, и я не уступал. Что ты стянул - то и я.
- Увидишь, Марина, до утра этот ненасытный обжора обгрызёт всю ёлку. Хорошо, если ветки оставит.
- Ветки не обещаю, а ствол - оставлю, - заверил Дайнюс.
- Попробуй, какой вкусный – Марюс протянул ей медовый пряник в форме сердечка, вкусно пахнувший гвоздикой.
- Дурень ты! - закричал ему взгромоздившийся на стул Дайнюс.- Ты ей настоящее сердце предложи, а не пряник!
Декабрьские дни недолги, дело шло к вечеру.
- Хочешь, пойдём к морю, посмотрим последний предрождественский закат? – предложил Марюс.
... Огромный красный шар солнца медленно садился в море. Закат разливался по небу красным, оранжевым, малиновым, пурпурным, багряным..., тысячи оттенков красного, названий которым невозможно было подобрать, играли на небе. Такой закат обычно предвещает сильный мороз. Причудливые ледяные скульптуры, созданные морозом возле воды, выглядели диковинно. Снега было очень много, лишь по узкой протоптанной дорожке можно было подойти к самому берегу.
- Никогда не думала, - заворожённо глядя на море, прошептала она.
- Что в природе так много оттенков красного? - закончил он её мысль.
- Как ты угадываешь мои мысли?
- Потому что ты - восточная красавица из наших детских сказок, - засмеялся Марюс и осторожно прикоснулся к её длинным волосам.
- И что это за сказки были такие? - полюбопытствовала Марина.
- Да это все тётя, фантазёрка. Когда мы болели, рассказывала нам разные сказки. Главными героями были мы с Дайнюсом. Чего только там не было – волшебные палочки, заколдованные корабли, подземные ходы, сказочные дворцы, сады с золотыми яблоками, говорящие лебеди и, непременно, красавицы в белых нарядах, до которых несмотря на все преграды, добирались наши герои. Нравились нам с Дайнюсом эти сказки. Только мы к ним подбирали картинки, чтоб понятнее было – волшебный дворец – это дворец Тышкевича в Паланге, говорящие лебеди – такие, как на прудах в парке в Паланге, заколдованный корабль – Клайпедский «Меридиан» на речке Дане. А красавицы из сказки, по нашему разумению, должны были выглядеть, как девочки на фотографии в альбоме, где твоя мама с Иреной. Одна непременно – светленькая, а вторая – тёмненькая. А ты очень на свою маму похожа.
- А что было с этими красавицами в ваших сказках?
- Как что? Мы с Дайнюсом обязательно женились на них. Я на тёмненькой, а Дайнюс – на светленькой. И получали по полцарства в придачу. Правда, неплохо? - шутливо закончил он.
- В сказке - неплохо. А взаправду?
- А взаправду, - как-то спокойно и сухо сказал Марюс, - взаправду у меня даже был назначен день свадьбы. Невеста была, хорошая девушка, успешная и симпатичная. Когда она узнала про мою мать, сразу все отменила. Моя мать жива, и я знаю её болезнь, но неизвестно, наследственная ли она. С тех пор с этим вопросом я определился, я больше не хочу, не смею. Она, конечно, права. Тысячу раз права.
- Нет, не права! - горячо воскликнула Марина.- Просто она тебя совсем не любила. А если бы любила, то поступила бы, как Ирена. Думаешь, легко ей было бросить все и пойти за Альбертом? Думаешь, не страшно было взяться растить малышей, когда её все пугали возможной наследственной болезнью? Но она любила и ничего не боялась. И ты не должен приписывать себе недостаток, которого у тебя, возможно, и нет!
- Ты так горячо говоришь, что я нескромно подумал...
- Не разрешаю думать нескромно!
Первую звезду в небе увидел Альберт, он и сказал, что пора садиться за стол. Все было как во сне. Марина не помнит, что она желала этим славным людям, что они говорили ей. Чужой праздник, чужие традиции. Странно, с этими людьми все это стало близким, понятным, даже каким-то немного своим.
Рождественская ночь была удивительной. Марина с Марюсом проговорили до утра. О праздниках и традициях - католических и еврейских, о путешествиях, о родителях, о работе, о чем только нет, не говорили они только больше о любви. Они ничего не обещали друг другу и не просили ни о чем друг друга.
Праздники пролетели, и домой Марина возвращалась уже перед самым Новым годом, этого требовали дела на работе. Но удивительно, её совсем не пугало возвращение домой, предстоящий праздник в одиночестве, было легко, всегдашняя тоска оставила её.
Попрощавшись с Иреной (Альберт был на работе, а Дайнюс уже уехал в Клайпеду), она села в машину Марюса. Он должен был её проводить к поезду в Кретингу. Машина быстро понеслась по шоссе. С изумлением Марина увидела, что они проскочили поворот на Кретингу и свернули на Клайпедское шоссе.
- Марюс, ты куда меня везёшь?
- Я сказал, что провожу тебя. И провожу - до Вильнюса...
Прошёл почти год. Я знаю, что Марина с Марюсом все это время вместе. На хануку каждый вечер они вдвоём зажигали свечи. Восемь вечеров. Этот красивый обычай очень нравится Марюсу. Чужой праздник, чужие традиции тоже стали близкими и понятными и даже немного своими. Просто, потому что это любовь...
Примечание.
* Ханука - это еврейский праздник свечей, которые зажигают в честь чуда, происшедшего при освящении Храма после победы войска Иегуды Маккавея над войсками царя Антиоха в 164 году до нашей эры. Этот праздник длится восемь дней.
** Менора (ханукия) – светильник из 9 свечей, который зажигают в течение восьми дней праздника Ханука.
Фото автора
