Я (4/5 от книги Отражение)

просел массив и схлынул по склону. Бурлящий обвал стал ускоряться, нагнетаться в высоте, вбирая сугробы. Масштабная стихия догнала беглеца с обеих сторон от гребня бархана, затопила до края пенящимся потоком. Я потерял возможность маневрировать; поэтому все зрительное внимание сосредоточил на полоске единственного пути.
Уши закладывает оглушительный шорох; ветер вдавливает щеки. Я мчится наперегонки с лавиной, набирает большую стремительность, вырывается вперед. Обрывается спасительный гребень, с трамплина выбрасывая Я на открытый участок склона; обвал тут же сравнивает холм – засыпает до ровной поверхности. Сноубордист гасит скорость слаломом – впереди обрыв! Скала заканчивается крутой пропастью. Но лавина не позволяет остановиться, даже притормозить. Нет иного выхода, кроме прыжка вниз. А там будь что будет.
Я сорвался, начал падать… И лишь теперь увидел ступени. Накрытые снежной периной, они выступаю из горной гряды короткими платформами. Юноша приземляется на первую, съезжая, видит вторую, и лишь за ней – третью. Принимая решения за долю мгновения, не имея права на ошибку, Я занят расчетам соскоков; не видя снежного цунами, перелившего с откоса. Спасает то, что спуск по скальной лестнице подобен падению, при котором доска, лишь вскользь касаясь выступов, едва сбавляет ускорение.
Но уже накрывает тень лавины. Снегопад заслоняет желтое солнце, словно опускающийся занавес. Головой, голыми плечами Я чувствует, как взвесь одевает его в ледяной, колючий свитер. Это означает, что в момент приземления юноша будет тут же раздавлен и погребен. И лишь невероятным чудом, когда уже не видел, куда падает – под доской оказался ровный склон.
Я вынырнул из лавины; многотонный полог снега обрушился позади. С трудом удерживая равновесие, удивляясь живучести, сноубордист не слышит грома обвала – все звуки вытеснил набат сердца. От адреналина кровь уплотнилась, сплетения вен запульсировали, отдаваясь толчками до самых кончиков пальцев; от эндорфина наступила эйфория, расплескалась задором. Лавина побеждена.
Но без промедления приближается новая задача – впереди грядет снежный рубеж, за которым начнется земляной спуск меж валунов и елок. Для такого хорошо подойдет кроссовый мотоцикл; как раз тот, который Я видит по курсу движения – дожидается юношу, фарой глазея с обрыва, перед которым поставлен на подножку. Я прицелился, подравнял стыковочную траекторию, учел направление стойки на сноуборде; вышел на прямую, за пятьдесят метров до пропасти – нагнулся к креплениям и стал расщелкивать. Когда освободил заднюю ногу – доска стала наполовину неуправляемой, когда отстегнул переднюю – полностью утратил контроль. Но за десять метров до мотоцикла – это уже неважно.
Я смотрит только на цель – у него лишь одна попытка. И когда момент настал – кулаки намертво вцепились в руль. Вместе с собой, Я вытолкнул мотоцикл с обрыва, в невесомости перекинул ногу над сиденьем, пяткой ботинка задвинул подножку, повернул ключь зажигания… но мотор не завелся.
Рефлексы сработали мгновенно, чтобы разблокировать свободный ход колес. Рессоры приняли вес, умноженный на ускорение, сжались под давлением, вытолкнули обратно именно в тот момент, когда пришлось снова взмыть над оврагом выше заснеженных елок.
Косогор изъеден ямами вдоль поперек. На седьмом прыжке Я сбился со счета; и выдохся – потому что подкидывать себя приходится всем телом, а не поворотом ручки газа. Инерция тоже на исходе. Взлеты и падения как на качелях; вверх, – поворот ключа вхолостую, – вниз; вверх – еще одна неудачная попытка, – вниз; вверх… Трын-тр-тр-ррр!.. Рыр-Рыр!
– Аллилуйя, – выхрипел Я.
Залежи снега отхлынули волной, и под колесами началась каменистая земля. Диким рогатым зверем забрыкался мотоцикл на буераках. А в небе драконом ревет мотор вертолета. Рык догоняет со спины; на которой сошлись прицелы системы наведения, и на мониторе пилота высветилась красная надпись «ЗАПУСК». Снаряд зашипел и метнулся по прямой траектории. Там, где секунду назад был мотоциклист – образовался кратер и взметнулась земля. Если бы юноша не наклонился, сворачивая в лес – в облаке почвы были бы не только расколотые камешки, но и косточки.
Безостановочный спуск Я продолжается в зарослях, где он лавирует и маневрирует между стволов. Каждое мгновение требует от водителя полной сосредоточенности. Руль, зажатый в побелевших кулаках, то проваливается, то бодается. От постоянного ощущения скорости сознание работает в режиме сверхвычислительного компьютера.
Над кронами кружит крылатое чудище, подбирается, начинает пристреливаться. Ракеты целым пучком стартуют в атаку, рассредоточенным залпом ударяя по лесу. Те снаряды, что попадают деревья – в щепки разрывают стволы; те, что встряхивают землю – выдалбливают кратеры в горе. Одна почти настигла цель: пролетела рядом, вырвалась на опережение и шарахнула впереди, выдрав половину корней древней сосны.
Дерево стало крениться, заваливаясь от мотоциклиста; он не позволил себе упустить столь очевидный знак удачи – ствол широк и все ветки снизу. Поддав газу, Я рванул на падающий трамплин – шины колес перескочили на шелушистую кору. Со стальными нервами держа баланс, юноша сжал зубы – взмыл над кронами; и в полете освободил руку, чтобы обернуться и показать пилоту средний палец. В этот момент, на апогее куража, уверенность в бессмертии, в неуязвимости – достигла максимума; и превратилась в чувство абсолютной свободы.
Я приземлился на скат, который вывел на асфальт горного шоссе. На витках серпантина, – идеально ровном после колдобин лесной тропы, – мотоциклист смог выжать максимум из движка. Но этого не хватает, чтобы оторваться от преследования. Зато маленькую передышку гарантирует надвигающаяся арка туннеля в скале.
В нахлынувшей темноте, где зарябили желтые лампы свода, и звуки стали глуше – Я догнал грузовик, перегоняющий спортивные иномарки; поравнялся, ухватился за прицеп, и перестал удерживать сиденье ногами. Мотоцикл завилял передним колесом, метнулся в стену; загрохотал позади. К тому времени Я уже снял страховочные крюки с лимонно желтой ламборгини, открыл дверь наверх, сел в кресло, пристегнулся, и опустил ручной тормоз.
Именно в этот момент грузовик выехал из туннеля; и сразу получил ракету в кабину. Ее разорвало на куски и подожгло остатки, которые продолжили тянуть прицеп за собой. Горящий тягач завилял: потерся об стену скалы, со скрежетом высекая снопы искр, словно пытаясь погасить пламя; потом бросился на металлическое ограждение – порвал, будто ленточку. Пылающая кабина ушла в пропасть и утащила прицеп… с которого отделился гоночный автомобиль, взревел, и рванул по трассе.
Чувствительный к малейшему повороту руля, автомобиль держит дорогу, как примагниченный; послушно дрифтует на резких поворотах, скругляя заносы с точностью до градуса. Но стало не до восхищения, когда в зеркале заднего вида Я заметил управляемую ракету. Она стелется над асфальтом, гонится, сокращая разрыв дистанции, метя боеголовкой в багажник.
Я снял солнцезащитные очки, вдавил педаль, и стрелка спидометра прилипла к максимальной отметке. Но впереди поворот – водитель вытягивает ручник, скручивает руль. Ракета проносится мимо, и пока сворачивает, выстраивая новую баллистическую траекторию – вынужденно предоставляет гонщику фору. Он берет разгон, и на следующем повороте снова скидывает ракету с хвоста, как тореадор быка.
Наконец-то послышалась детонация – взрывоопасная гончая выдохлась. За время маневров, Я спустился до пригорода на холмах взгорья; промчал мимо знака, обозначающего склон в 70 градусов. Не прекращается схождение; не замедляется, а ускоряется. Панорамы мелькают стремительно, сливаются, размазываются. Скорость вжимает водителя в кресло до ощущения слияния с гоночным автомобилем. На последней передаче, Я ворвался в мегаполис, построенный на ярусах горы как на ступенях; по асфальтовой горке понесся все ниже.
Шоссе перестало быть пустым; другие машины оказались на дороге… и подверглись пулеметному обстрелу с воздуха. Крупным калибром, пилот стал нашпиговывать всех без разбора, доводя до взрыва. Встречные авто горящими таранными бросились на ламборгини; в сопутствующем потоке тоже начался хаос. Завизжали шины, засигналили машины – в неразберихе все случалось резко и непредсказуемо: на перекрестке джип пронеся поперек движения – Я уклонился телом, и одновременно – гоночным болидом; пылающий бензовоз стал догонять справа – им рулит случайность, водитель мертв. Я вынуждено прижался к бордюру улицы, держась подальше от бака с горючим; но тот постепенно сближается. Юноша схватил рычажок, который вспрыснет закись азота в коллектор движка. Но сейчас не время для последнего козыря. Водитель потерпел еще немного, и на развилке отклонил маршрут; сзади прогрохотало.
Совсем скоро гора закончится; впереди видна береговая линия подножия. Но Отражение не слезает с хвоста; преследует как тень. Я принялся вилять, чтобы пулемет не изрешетил кузов. Остается совсем немного.
Свинцовые жала разбивают витрины, рикошетят от дороги, рвут провода сети электропередач. Но то, что творится позади – не интересует гонщика, выжимающего из мотора максимальную мощь.
Склон наконец-то скруглился; Я вспомнил ощущение своего настоящего веса. И вот уже ламборгини выметнулось на пирс, начался деревянный мостик в море, секунда – и он закончился. Машина вылетела с края, и стала падать стрелой. Когда остроносый капот направился вниз, и Я увидел стену морской воды – тогда-то и пришла пора для реактивного ускорения. Водитель дернул рычажок с надписью «Nitro».
Пламя выметнулось из турбины; ламборгини толкнулось от воздуха, и вонзилось в толщу воды.
После всплеска звуки в салоне стали глухими, появилось эхо замкнутого пространства. Пузыри запенили лобовое стекло, разбежались, открывая обзору изумрудную темень пучины, в которую началось погружение. Я отцепил ремень безопасности и заметил Отражение в пассажирском кресле. Оно одето так же, как и юноша: с голым телом, в домашних штанах и сноубордических ботинках; но выглядит не ошарашено, а смешливо – напевает мотивчик:
– Най-най-на ин зе елоу сабмарин, елоу сабмарин, елоу…
– Да какого хрена?! – взбесился Я.
Вместо ответа, оно выхватило из-за пояса пистолет и выпустило пулю в лоб водителя…

…и юноша вздрогнул в кресле. В кресле своей квартиры.
Пяти секунд хватило, чтобы понять произошедшее, и снова отправиться в астрал…

…и оказаться на вершине горы.
– Опять?..
– Никаких опять!
Я обернулся; застал Отражение в тот момент, когда оно наставило дуло вплотную к лицу, и спустило курок…

…Эхо выстрела Артур дослушал в реальности. Тут же взял себя в руки; приготовился –  когда окажется на вершине…

…он тут же перехватил руку Отражения и отвел пистолет в сторону.
В другой руке противника оказался второй ствол. Выстрел…

…оборвал дыхание, заставил Артура всхлипнуть как от удушья. Но даже это не сломило…

…Я схватил правую руку вооруженного Отражения; потом левую, и развел их в стороны.
– Прекрати мне мешать!
– Я спасаю тебя, дурак! Я спасаю нас! Поэтому ты наказан! Год без