ЕДА ДЛЯ МУЖЧИН

шмоток, более подходящих для кабака, у меня не было. Курточка, конечно, посвежее, я ее редко надевала, не часто стирала. Нарочно не стала её застёгивать. Груди ни большие, ни малые, что для женщины моих лет не так уж худо. Зачем такое добро прятать, когда и пофорсить можно? Губы я накрасила розовой помадой, щеки попудрила. Духи у меня хорошие: охапка лесных ландышей в кармане. Не забыла я с собой и неразлучную сумочку. 
   Народу в кабаке кот наплакал. Помещение заставлено круглыми столами, накрытыми скатертями с длинными махрами. Стулья отсутствовали. Вместо них стояли по три кресла с деревянными подлокотниками. Занято всего два стола. За одним насыщались двое, напоминающие дальнобойщиков. За другим я безошибочным чутьём угадалла Натоптыша. Действительно, он толст, как арбуз. Круглая туша, показавшая из-под короткой майки пуп. Длинные усы делали лицо невесёлым, раскрасневшиеся щёки напоминали лубок. В собутыльнике я опознала двойника президента, с которым его роднили рост, форма головы и цвет глаз. Почему они собутыльничали? А хрен их знает! Может, противоположности сходятся. Натоптыш занимал всё кресло, двойник президента – лишь половину. Я без спроса присела на третье и сразу почувствовала, как в нём хорошо, по-домашнему уютно. Натоптыш вроде бы смутился и замолчал, между тем как его напарник невозмутимо допивал из фужера пиво. Ничего специфически-кабацкого тут не было, и я успокоилась, положив сумочку на колени, изучая меню. Сию же минуту ко мне подскочил официант, по виду смуглый отрок невысокого роста. На груди висела бирка с фамилией, которую я не запомнила. 
   - Щи из кислой капусты и котлету с гарниром из риса.
   - Будет исполнено, - сказал официант, - но у нас принято сначала чего-нибудь выпить. Есть безалкогольные  напитки.
   Я заказала бутылку пшеничной, отчего глаза у молодца полезли на лоб. Он, однако, тотчас овладел собой и, учтиво поклонившись, исчез выполнять заказ. Двойник президента с любопытством разглядывал меня.                                                                                                    - Вы за рулем, - предупредил он. – В полукилометре отсюда пост гаишников.                            - Но вы-то не за рулем. Я намереваюсь угостить вас.                                                                    - Слышал? – обратился он к собутыльнику. - Нас собираются потчевать.
   Кресло под Натоптышем  скрипнуло.
   - И чем же, смею спросить? - карие глазки его влажно блеснули.
   - Пшеничной!
   - Мы уже полные пузыри.
  Слова Натоптыша противоречили его радужной физиономии, лоснящимся щекам. Пузырь ещё отнюдь не наполнился. Официант принёс на подносе, накрытом салфеткой, мой заказ, и приятели за столом заметно оживились. 
   - Ну, мужчины, вам откупоривать бутылку, вам и ухаживать за дамой.
  Двойник президента не заставил себя упрашивать. Головной убор пшеничной был ловко снят, рюмки наполнены до самых краев. Лица приятелей говорили о том, что уже немало выпито и съедено, но на халяву они готовы ещё столько же выпить и съесть.
   - За кого будем пить? - спросил Натоптыш, с некоторым  усилием ворочая языком.
   - Наташа, - назвала я первое имя, пришедшее в голову.
   - За Наташу и приятное знакомство, - провозгласил двойник президента и, улыбнувшись, показал свою щербатую верхнюю челюсть. Приятели выпили до дна – я лишь подержала рюмку в руках.
   - За рулём, - пояснила. 
  Они нимало не огорчились, закусывая. Жирные губы Натоптыша словно говорили: нам больше будет. На них никто не обращал внимания, видимо, привыкли. Я  успела поесть, впервые за сегодняшний день, хотя опасалась в душе: друзья наклюкаются,  завалятся под стол, а вся моя затея – коту под хвост. «Завсегдатаи»,- подумала я и решила поторопиться.
   - Хотелось бы раскрасить ограду своей дачи, - произнесла я, будто случайно. 
     Двойник президента тотчас оставил котлету и посмотрел на меня.
   - У вас есть дача?
«Неужели у него возникли сомнения?» - подумала я. Тем не менее решительно ответила:
   - Да. Не очень шикарная, правда.
    Тут в зал вошли два мента с сержантскими лычками на погонах. Им навстречу заюлил невысокий лысый человек в белой рубашке и замшевом жилете. Он дружелюбно перекинулся с новыми гостями парой слов, и те уселись за один из круглых столов, поджидая официанта. На нас – ноль внимания, и все-таки я немножко приободрилась от их присутствия. Не представляла себе, чего могут отчубучить не вяжущие лыка завсегдатаи. Пока всё респектабельно. Дальнобойщики ушли, и вскоре донеслось урчание заведённого двигателя. Натоптыш ещё более раскраснелся, двойник президента стал белее мела. В кабаке нависла неспокойная тишина.
   - Вон у нас менеджер по заборам, - сказал двойник президента, кивнув в сторону приятеля. – Второй день его зарплату обмываем.
   Зазвонил мобильник, мне показалось – мой, я даже протянула руку к сумочке, где он находился рядом с пистолетом. Но – увы – звонили не мне, а одному из ментов, который уже поднес сотовый к уху и больше слушал, чем говорил. В сей момент я решила действовать напористо. 
- Не люблю всяких там трансформеров и авангардистов. Мне нужен обыкновенный зубастый крокодил, чтоб он устрашал жуликов и бомжей.
   Натоптыш наливал по второй стопке. Рука у него пухлая, как блин на хороших дрожжах. Двойник президента улыбался.
   - Он нарисует вам суперстрашилище. Проходимцев на аркане не затащишь к даче. Будет рычать, как бульдог.
   - Это то, что мне нужно. А раньше не приходилось рисовать аллигаторов?
   - Приходилось. В последнее время спрос на крокодилов возрос.
  Хмель как будто оставил тщедушное тело собеседника. Щеки не порозовели, хотя бледность их уменьшилась. Если раньше у него жили какие-то сомнения в моей платежеспособности, то теперь, судя по всему, они улетучились. Возможность зашибить деньжат воодушевила двойника президента и нисколько не подействовала на его собутыльника. Он выпил, ни к кому не обращаясь, рюмку водки и теперь нюхал хлеб. Мокрые усы печально свисали книзу. 
   - А кому он рисовал в последний раз? Я должна удостовериться в качестве.
  Менты ели неподалёку, не издав ни одного звука. Натоптыш положил хлеб на тарелку и внятно произнес:
   - Зачем удостоверяться? Я вам изображу то, что требуется.                        
  В полупустом кабаке стало ещё тише, чем было. «Он не так набрался, как кажется», - мелькнуло в моей голове. Отступать некуда. Я выпила из фужера два глотка гранатового сока.
   - Нет, мне надо удостовериться.
   Его приятель, к счастью, стал на мою сторону.
   - Пусть удостоверится, чего ты упёрся? Кто платит, тот заказывает и музыку.
   Натоптыш проявил пьяное упрямство.
   - Я сказал: нет.
   - Ну, можно не удостоверяться, - примирительно откликнулась я. - Дайте телефон либо адрес заказчика. Я переговорю с ним, не остались ли у него какие-либо претензии.
   - Претензии? - рука Натоптыша сжалась в пудовый кулак.
     Двойник президента, похоже, подумал, что так можно упустить выгодного клиента.
- Звякните разок, чего там. Вам скажут, что всё окэй.
   Он расстегнул дрожащей рукой кожаный футляр на поясе и вытащил из него телефон. Найдя нужный номер, продиктовал его мне. 
    - Дело как было? - пояснил он. - Позвонила девица. Нужен крокодил. На даче? Не совсем. Нам какой хрен? Хоть на заднице намалюем.
   - Да заткнись ты, балаболка! - сказал Натоптыш. – Это ты намалюешь на заднице, а у меня – искусство.
   - Искусство? А забыл, как упился в стельку и под столом  обоссался? Это у тебя тоже искусство? 
   - Ах ты, плюгавец, - Натоптыш поднялся с кресла. – Это я-то обоссался? Не ты ли, сучий сын, тогда спьяну обоссал меня?
   Менты сидели  как неживые. Мне не понравилась ситуация. Начнись свара – волей-неволей придётся разнимать дерущихся, хотя ни один из них мне ни сват ни брат. Я не стала дожидаться, когда пудовая кувалда Натоптыша нарушит тишину. Держа сумочку обеими руками, выскользнула из гостеприимного заведения, оставив на столе плату за съеденное и выпитое. 
   Я постаралась отъехать как можно дальше от кабака, прежде чем звякнула по номеру, нелегко доставшемуся мне. Пришлось отдать «Трём стульям» кругленькую сумму, согласно тамошним расценкам. Помимо этого, знакомство с Натоптышем и его собутыльником могло обернуться неприятностями в том случае, если их заметут. А если не заметут? Не зря ли я пообещала работу? Если приятели попетушатся и помирятся, то на следующий день им захочется опохмелиться. Могут вспомнить о моём предложении: на безрыбье рак – рыба. Двойник хорош гусь, на президента он, правда, смахивает круто, но чисто внешне. Почему не вставит зуб? Тогда сходство было бы почти стопроцентное. Впрочем, пропить деньги, наверное, приятнее, чем платить  втридорога за единственный зуб - такой, чтоб он довершил сходство, сделав улыбку белоснежной. Основная же трудность для меня – в двух шагах. Что сказать девице, которая звонила двойнику президента явно не от своего имени? Заговорить с ней о Натоптыше рискованно: не исключено, она его слухом не слыхивала, видом не видывала. Однако выбора не было, и я позвонила из таксофона, чтоб не засветить свой сотовый. Мои опасения оказались напрасными. Я лишь сказала, что нужен умелый граффитчик для дачи, желательны навыки в изображении рептилий. Девица словоохотливо выложила: она по поручению шефа недавно разыскала хорошего граффитчика, шеф очень доволен его рисунком. А когда я поинтересовалась, что это за рисунок, то девица тут же ответила – красный крокодил, эмблема их заведения. Связь прервалась, и я не смогла выведать, о чём речь: о ресторане или массажном салоне каком-нибудь, почему эмблемой стал крокодил да ещё красный. Зато теперь я знала о существовании шефа. Не исключено, того самого жирного индюка, чей кошелек мне предстояло освободить от миллиона. В машине я ещё раз просмотрела фотографии. Девочки вроде обычные, каждая могла быть, а могла и не быть проституткой. Парень вроде с червоточиной, но сейчас многие снаружи такие. И все-таки среди фотографий должна найтись хоть одна, способная зацепить и удержать крупную рыбу. 
  Я подержала в руках маленький пистолет. Черный, как вороново крыло. Возможно, ему скоро придётся сказать свинцовое слово. Думать об этом неприятно, хотя и выбирать не из чего. Случай подсунул мне козырную карту, нужно попробовать её разыграть. Пистолету в игре будет принадлежать видная роль. Мою физическую слабость может восполнить только он. Жаль, что слишком заботливый муженёк оставил с левой стороны рукоятки своё имя. Никогда не забуду, как он корпел с выжигателем, стремясь сделать буквы одинаковыми, не очень толстыми, но хорошо заметными. Его давнишний успех ныне огорчал меня до крайности: удалить автограф я не могла при всём старании. Если кого-либо пришью и пистолет попадет в руки ментов, они живо выйдут на владельца. По одному имени выйдут. Слишком о многом говорит надпись, и в этот рот кляп не засунешь. Прежде всего, о лохе, лохнувшемся от собственного простофильства. Живущего где-то в провинции. Работающего, скорее всего, в школе, где только и мог сохраниться допотопный прибор с металлическим стерженьком. Но времени терять