— жить в подворотне, питаться с помойки. Может быть, нам придётся грабить или опять торговать травкой, а, может, чем покруче. Теперь нам придётся выживать в суровой реальности. Выживать, как сможем.
Вскоре весь наш бардак был упакован. Комната заметно опустела и даже стала казаться больше. Две кровати, шкаф, стол и две тумбочки на фоне серых запачканных стен. И всё это теперь не наше.
— Может, напоследок гадость какую-нибудь сделаем, — с азартом предложила Руби.
— Зачем? — я чувствовала, как в моём голосе звучала тоска. Чувствовала, но не могла ничего с этим сделать. — Мы проиграли. Смирись.
Мы вышли из здания общежития с двумя чемоданами барахла. Куда идти дальше, мы даже предположить не могли. Дождь прекратился, но уже слышались раскаты грома, и буря медленно возвращалась. Верным вариантом было идти к остановке. Там можно переждать надвигающийся дождь.
Мы зашли под козырёк остановки и сбросили вещи. Каждая из нас задумалась о своём. Что-то необъяснимое тяготило меня. Мне было страшно. Страшно за наше будущее. Страшно не иметь ничего. Ни крова, ни работы, ни родных, ни друзей.
Я смотрела на лужи, в которых отражалось небо. Тёмное, холодное, предвещающее беду. На одну из луж упала капля, и тут же от неё по всей поверхности воды побежали круги. Вода успокоилась, как вновь упала капля. Потом ещё и ещё. Капли падали, ударялись о землю, разбивались и покрывали землю своими телами. Дождь вернулся с новыми силами. Вскоре мелкие острые капли градом хлынули с небес. Дробь, которую они выстукивали на козырьке остановки, действовала на нервы. От этого стука хотелось бежать. Но теперь бежать некуда. Я совершенно не могла понять, что делать. Судя по виду, Руби тоже.
Внезапно я почувствовала, как меня кто-то дёргает за плечо. Я подняла глаза и увидела двух парней на другом краю остановки.
— Откуда они взялись? — спросила Руби, отпуская моё плечо.
— Может быть, они с самого начала тут были, а мы просто не заметили.
Не заметить таких было трудно. Один довольно высокий. Это был парень с выбритой головой по бокам и поднятым ирокезом. Одет он в мешковатые джинсы с непонятными разводами на коленях и куртку с большим количеством нашивок. К его джинсам была прикреплена цепь с собачьим намордником на конце. Его друг имел короткие ядрёно-красные волосы. Джинсы этого парня были порванными и жутко грязными. К ним также были приделаны цепи, а кожаная куртка с шипами завершала образ. У обоих были тяжёлые изношенные ботинки. В общем, парни выглядели сурово и дерзко.
Один из них, тот, что с намордником на цепи, сунул в зубы сигарету и стал чиркать спичкой о коробок. Мы, как заворожённые, следили за двумя непонятно откуда взявшимися парнями. Высокий с намордником никак не мог зажечь спичку. Он выкинул целый коробок и что-то сказал второму. Красноволосый пошарил по карманам, в итоге, ничего не достал и виновато пожал плечами. Парень с ирокезом пнул воздух и злобно выплюнул сигарету в лужу. Внезапно взгляд красноволосого упал на нас. Он пихнул своего кореша, что-то ему сказал и кивнул в нашу сторону.
— Нас заметили, — с некой тревогой в голосе оповестила Руби.
Верно, двое парней вразвалочку подошли к нам. Теперь-то мы могли рассмотреть их вблизи. Помимо цепи с намордником, высокий носил ремень, будто сделанный из автоматных гильз. Его запястья украшали кожаные пояса, обмотанные в несколько раз. У красноволосого на куртке, кроме шипов, были нашиты черепа и кости, а одна цепь была даже сделана из маленьких металлических черепов. Ещё одна цепь была сделана из лезвий для бритвы и выполняла функцию ремня.
— Не дадите прикурить? — начал высокий.
Руби достала из кармана зажигалку и молча протянула её. Довольный он задымил и через минуту задал вопрос:
— Вас не угостить? — высокий протянул нам открытую пачку сигарет.
— Нет, спасибо. Мы не курим, — тут же отрезала я. В этот момент Руби грустно вздохнула.
— Не курите, а прикурить есть, — усмехнулся красноволосый.
— Ш-ш-ш, — усмирил друга высокий. — Меня зовут Сид. А это Роджер, — он кивнул в сторону красноволосого.
— Вы типа панки? — решила осведомиться Руби.
Сид усмехнулся, но ничего не ответил. За него начал говорить красноволосый.
— Ну «типа панки», — он спародировал её голос. — А вы чего тут сидите? В такую погоду на улице сидят только…
— У вас что-то случилось? — прервал его Сид, выпуская дым. В этот момент красноволосый закатил глаза и плюхнулся рядом с другом.
— Немного. Мы остались без жилья.
— Можем помочь. Если захотите, идёмте с нами. Мы тут обустроились в одном пустующем здании. Там ещё человек пять.
Тут глаза Роджера заметно округлились. Он громко крякнул, пихнул Сида, тем самым отозвав его на разговор.
— Ты совсем больной?! На черта они нам нужны?! У нас там нормальные чуваки, а ты тащишь… — возмущения Роджера были слышны даже с большого расстояния.
Сид не стал долго слушать, схватил кореша за грудки, приподнял и что-то гневно стал говорить. Роджер при этом выпучил глаза ещё больше, но даже не попытался высвободиться. Внезапно Сид метнул свой взор на нас и, поймав наши ответные взгляды, сразу отпустил друга, будто не хотел, чтобы мы становились свидетелями их разборок. Он что-то напоследок рявкнул ему и подошёл к нам, оставив Роджера позади. Было видно, что Сид ещё много мог сказать корешу, но не стал.
— Ну что, вы с нами?
Мы переглянулись с подругой и, ничуть не задумываясь, решили пойти. В этот момент к нам подошёл Роджер. От него так и веяло ненавистью к Сиду за эту выходку. Высокий пихнул его в плечо, и тот покорно взял один из наших чемоданов. В глазах красноволосого полыхало пламя ненависти и обиды, а на лбу стояло клеймо унижения. Сам Сид подхватил второй чемодан и пошёл за ним. Мы с Руби двинулись следом.
По дороге мы долго переглядывались. Мысли ворошились в голове, и мне хотелось, чтобы кто-то чувствовал то же самое. Мне хотелось найти товарища по мыслям.
— Может быть, нам не стоило идти с ними. Вид у них какой-то дикий, и сами они… А там ещё человек пять таких, — Руби тревожилась, и я её понимала.
— Уже поздно. Нас могут не так понять, — «не так понять» было не тем выражением, но другого я говорить не хотела.
— Да, с крутым нравом этого Сида далеко мы не убежим.
Я нахмурила брови. Сид был мне более симпатичен, чем Роджер. Он всё же предложил нам кров и чуть не избил друга, когда тот выразил возмущение. Но было в нём что-то пугающее. Что-то от дикого зверя. Глаза у него были спокойные синие. Но со стороны казалось, что в голове его творится какая-то чертовщина, а глаза лишь прикрывают её лживым спокойствием. У Роджера всё не так. В нём нет ни капли фальши. Он искренне возмущается и искренне злится. Его карие глаза выдают всё его состояние. Он может лгать, но тут же будет разоблачён. И, несмотря на это, Сид мне нравился больше Роджера.
Мы уже ушли далеко от центра города. Здесь всё было похуже: дома, дорога, да и погода тоже, во всяком случае, мне так казалось. Парни привели нас к четырехэтажному обшарпанному зданию. Кое-где были выбиты окна. Оттуда на всю громкость орала музыка. По мере приближения к дому мне всё больше хотелось отсюда уйти.
— Ну вот и дом, — с нежностью в голосе сказал Сид.
— Дом, — шёпотом повторила я.
Сид услужливо открыл перед нами тяжёлую металлическую дверь, и мы проникли в здание. Изнутри дом весь был расписан граффити. В некоторых местах не было дверей, потолки обваливались, а со стен сыпалась штукатурка. На весь дом стоял гул музыки. Мы поднялись на этаж выше и увидели ту самую компанию, которая так резво что-то праздновала. Это были такие же, как Сид и Роджер парни и девушки с ирокезами или волосами синих, зелёных цветов в кожаных куртках и драных джинсах. Их было пять человек и почти все они были навеселе. В центре комнаты стоял старый проигрыватель, а по полу катались бутылки из-под пива или чего-то ещё. Заметив нас, они ничуть не удивились, а даже стали зазывать к себе. Какая-то девушка в красно-серой рубашке, короткой юбке и рваных колготках подошла к Роджеру и повисла на его шее. Парень тут же разомлел, бросил наш чемодан и приобнял её.
— Он ждал этого всю жизнь, — усмехнулся Сид и повёл нас на следующий этаж.
— У вас праздник какой-то?
— Да, у кореша день рождения.
Следующий этаж ничем не отличался от предыдущего, разве что музыка тут была тише.
— Тут есть пара комнат с дверьми. Я покажу, — петляя, он повёл нас дальше по коридорам.
Действительно, кое-где были двери и окна, и даже встречались места без граффити.
— А что это было за место? — робко спросила Руби.
— Это здание детской больницы. Шесть лет назад её закрыли, а в прошлом году тут поселились мы. Здесь никого нет. Это тихое и спокойное место для пристанища.
Тем временем мы зашли в просторную, но замусоренную комнату. Здесь стояли две кушетки, несколько тумбочек и письменный стол. Ещё во всю стену перед столом находился огромный книжный шкаф. Весь пол был устлан бумагами и папками для них. Комната была похожа на кабинет.
— Вот и ваши апартаменты. Если захотите, спускайтесь к нам. Мы будем рады, — с этими словами он вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Мы с подругой остались одни. Наконец-то.
