Язык мой – враг мой

Таня. Помогите мне подняться.
Я подала ему руку и он, опираясь на неё, встал. Развернулся и мы медленно пошли на выход. Потом повернули налево и прошли по тротуару. Остановились через два дома. Он достал ключи, отпер калитку, мы вошли. Да уж. Это вам не деревня, где и замков то на дверях нет, только вертушки или крючок. Тут, в городе, даже ворота на улицу закрывают. Через двор, довела его до дома. Открыл двери.
- Вы мне сделаете укол. Артюн сказал, что вы в медицинском учились и умеете, а то я что- то расхворался.
У меня в душе все упало. Как укол. Какой укол. Я не умею. Я даже не знаю как. Я только на картинке видела. Ну, зачем я сказала, что разбираюсь в медицине. Кто меня за язык тянул? А может он сам себе сделает? Ну, господи, что же делать?  Да и одна, с мужиком, в его доме, а ворота когда мы зашли, захлопнулись, что  будет?
Довела его до комнаты. Он вошёл и включил свет. Я не пошла.
- Я сейчас, только руки помою.
А сама в сторону. Кухня должна быть там. Нашла выключатель. Кухня была очень красивая. Плита стояла в одном углу, стиральная машина в другом. В середине кухни обеденный стол и три табурета. Кругом стояли не мытые кружки, стаканы, и блюдца. Чтобы отодвинуть подальше, неизвестное действие, принялась за уборку, и при этом, прижав к уху телефон, плечом, стала у подруг выяснять, как правильно делать уколы. Обзвонила почти всех, но к тому моменту как посуда была помыта, у меня были уже четкие указания и представления, как эти уколы делать.
Но все равно страшно. Вошла в комнату. Он лежит на животе, на кровати. Рядом тумбочка и на ней шприцы и ампулы с лекарством. Дрожащими руками беру стекляшку и белый кружочек. Усиленно тру по месту сужения. Беру ватку. Обкручиваю ампулу, нажимаю большим пальцем. О, легко сломалась. Откладываю в сторону не нужное и беру шприц. Набираю лекарство. Готово. Полдела сделано. Теперь самое страшное.
В одной руке шприц, в другой игла. Я стою перед кроватью. А что дальше? Он лежит на животе, под простыней. Тяжело дышит. Как быть?
- Вы не могли бы приготовить место для укола, а то у меня руки заняты.
Он медленно, не поворачивая ко мне головы, отодвигает простыню. Лежит уже раздетый, в одних трусах. С трудом стягивает до половины, свои плавки.
Положила иголку, взяла ватку. Заранее намоченную из бутылочки со спиртом и протерла белую часть низа спины. Положила ватку. Взяла между пальцев, как учили по телефону, иглу и с размаху шлепнула ладонью по телу. Фух. Он молчит, хотя мне показалось, что от звона, получившегося при шлепке, зазвенело в ушах. Выставила в торчащую иглу шприц и ввела лекарство. Медленно, не спеша. Он только тяжело вздохнул. Вытащила  иголку. Потерла ваткой место укола и накрыла его простыней. Пошла на кухню. Выкинула шприц в мусор под раковиной. Вернулась в комнату. Он как лежал, так и лежит. Не шевелится. Только сопит. Тяжело, но ровно. Заснул, наверное. Сходила на кухню, закрыла окно и включила свет. Окно, то я открывала, на случай если приставать начнёт. Я-то сперва подумала, что он с Аротюном договорились, чтобы меня в дом к парню заманить и сделать свои тёмные делишки. Как в том сериале, что мы дома, с мамой смотрели. Вот окно и открыла, чтобы убежать, а оказалось что ему и правда плохо. Ну, все, укол сделан.
Пот вытерт. Испуг прошёл. Я не опозорилась. Как хорошо. Только что теперь делать? Пока я тут с уколами и посудой, уборкой, уже первый час ночи. У нас наверняка уже все закрыто. Пошла, прошлась по комнатам. Их оказалось три. Все выходят в коридорчик. Две получаются спальни и большой зал. Ещё есть ванна и туалет. Все в доме. Интересно. Взяла с кухни швабру и пошла во вторую спальню. Засунула черенок швабры в ручку двери и прилегла на кровати. Укрылась пледом, сложенным, и лежащим в ногах.
В окне светло. В голове всплыло вчерашнее. Глянула, швабра на месте. Встала, поправила кровать, сложила и положила на место плед. Откупорила свою дверь и вышла. Отнесла на место швабру и вернулась к его спальне. Он лежал так же как я его оставила. Тихо сопит, но не так как вчера. Ему явно легче, да и сам он не такой бледный. Пошла на кухню. Налила в чайник воды и поставила на газ, греться. Открыла холодильник. Не плохо заполнен. Достала масло и сыр. Нашла лимон. Сделала бутерброды. Лимон сделала на блюдечке с сахаром и положила в кружки по кусочку. Сквозь шипение чайника услышала движение в доме. Чайник закипел. Сняла с плиты и налила в кружки. Прошла в комнату.
- Здравствуйте.
-Доброе утро. Это вы мне вчера укол делали? Я ничего не помню. Все как в тумане. А я вас знаю. Вы работает в бильярдной. Я там себе еду беру на работу, на обед. Давайте знакомиться.

                                      Приятель.
- Некогда нам знакомится. Давайте я вам укол сделаю и мне надо идти на работу. Я итак из-за вас с вечера свою работу не сделала. Теперь надо спешить.
А сама думаю:
- Ну, какая дура. Красивый парень, чего с ним не поговорить. Тем более, ни какой работы срочной у меня нет.
- А я и так знаю, что вас зовут Татьяна. Жалко, что меня зовут Виталик.
- Почему жалко? Нормальное, вроде, имя.
Жалко, что не Евгений. Было бы как у Пушкина. Евгений Онегин и Татьяна Ларина. Читали?
- В школе проходили. Так. Хватит разговоров. Делаем укол и я пошла.
Ну, этот второй раз, мне удался на славу. Все делала, как положено и руки даже не трусились. Хорошо он меня вчера не видел. Когда все было закончено, я забрала шприцы, ампулы и ветки, вынесла и выкинула в мусорное ведро. Взяла разделочную доску, так как разнос не нашла, составила на неё сахарницу, чай, порезанный лимон, хлеб, нож и масло. Все это принесла в комнату, к постели больного. Как бы я, якобы не спешила, все же решила попить с ним чая.
- Вы, Танюша, так любезны. Чай в постель, это очень романтично.
-А вы всем девушкам такое говорите? И со всеми вот так вот, запросто общаетесь? Ведь, по сути, мы с вами все же не знакомы. И ваше, вот такое, так скажем развязное, общение со мной, немного коробит. Нельзя ли хоть чуть-чуть поучтивее.
- Поучтивее можно. Ведь вы оказали мне неоценимую услугу. Это обязывает. Но и всего лишь. Вы не в моём вкусе. Мне нравятся девушки утонченные, с тонкими манерами и чувствами. Но я должен признать, что вы, со своей широтой взглядов и действий, олицетворяет русскую женщину-мать. Широка в плечах, рассудительна, работящая.
- Нахал.
-Нет, ну почему же. Я ночью все же один раз вставал, извините, в туалет. Видел, что вы убирались у меня на кухне. Помыли посуду. Вот сейчас чай с лимоном в постель. Это дорогого стоит.
-Я из сочувствия к вам. А вы...
-Не обижайтесь и мы поладим.
-Не чего мне с вами ладить. Я на работу ухожу.
-Одну минуту. Постойте. У меня есть предложение. Хорошее, честно.
-Ну.
-Давайте я вам комнату сдам. Вы же при кафе живёте. А у меня комната родителей пустует. Они на пять лет в Сибирь на  заработки подались. А за мной вот ухаживать некому. В комнате есть замок, ну в двери. Вы в безопасности. Друзья ко мне не ходят. Только подруги.  Не бойтесь. Вы будете убирать дом, и мыть посуду. За это бесплатно будете здесь жить. А если будете мне готовить, то и питание ваше, за мой счёт. Соглашайтесь. При всех этих достоинствах предложения, всего одно условие. Когда ко мне приходят, я называю вас сестрой, и вы не выходите из своей  комнаты. Нормальное условие для такого предложения.
-Я подумаю.
- Только долго не думайте. А то я здесь в грязи утону. От меня вам две минуты до работы. Решайтесь.
-Я работаю до двадцати трёх. Буду приходить и вас будить.
-А я встаю в семь утра и в восемь ухожу на работу. Тоже буду вам мешать отоспаться.
-А я в шесть утра встаю. Раньше в четыре вставала с мамой, а теперь привыкла долго спать.
-До шести это рано!  Ты меня в такую рань не поднимешь. Мне и в семь то вставать не хочется. А вот на тумбочке три ключа. Один от ворот, другой от дома, третий от твоей комнаты.  Бери.
- Так я ещё не решила.
-Да решила. Кто тебе ещё такое предложение сделает. Вдруг ваш бильярд прикроют, на улице будешь жить? А тут прибралась, еды приготовила и кино смотри. Вся родительская комната в твоём распоряжении.
-Я на работу опоздаю. Давайте кружку. Лимон надо доесть. Чай я ещё сейчас принёсу. Взяла его кружку, сходила на кухню, налила чай. Принесла в комнату, поставила кружку на тумбочку, взяла ключи. Он улыбнулся, но ничего не сказал. Я ушла работать. Весь день я работала в каком-то коматозе. Все не то, все не так. Как там оно будет?
Все уже разошлись, а я все мою да мету. Заметаю да вытираю. Короче пошла уже после полуночи. В окнах тёмно. Достала ключи. Открыла калитку и зашла. Город это вам не у нас. Даже когда хозяин дома, ворота и двери запираются.
Открыла двери, зашла. Стою, думаю, включать ли свет. Я тут всего один раз была, но расположение комнат помню. Пошла на ощупь. Вот кухня. Его спальня. Комната родителей. Открыла. Зашла. Опять задумалась. Нужен ли свет. А вдруг он в комнате прячется. Включила, свет резанул по глазам. Прищурилась, но смотрю. Никого. Глянула под стол и в шифоньер. Хотела раздеваться. А вдруг он в замочную скважину подсматривает? Выключила свет. Тишина. В общем, так, не раздеваясь, легла в кровать. Укрылась пледом, что лежал в ногах. Там где я его и оставила.
Проснулась. Не сразу сообразила, где я. Прислушалась. Тишина. Взяла телефон, посмотрела время. Шесть пятнадцать. Надо вставать. ему завтрак приготовить. В душ и в туалет пойду, когда он уйдёт на работу. От греха подальше. Виталик проснулся в семь часов. Я слышала, как пищал будильник. Правда вышел уже минут пятнадцать, и сразу под душ. Потом долго плескался, что-то напевал и вышел уже без пятнадцати восемь. И прямиком на кухню. Прямо в трусах. Я отвернулась.
-О! Извини. Оказывается я не один. Надумала все-таки.
-Я же взяла ключи.
-Ну да.
Ушёл, но через минуту вернулся. Я как раз ставила тарелку с омлетом на стол.
- Что это на тебе? Это же женский халат.
-Ну и что? Это мамин халат. В чем хочу, в том и хожу. Я у себя дома. Кто меня здесь видит?
-Я тебя вижу, тебе этого мало?
-Ну да! Для тебя я сейчас парадную форму и галстук одену. Я вообще привык в трусах завтракать. Это я ради тебя оделся. Могла бы и спасибо сказать.
-И в ножки поклониться?
-Кланяться не надо, а вот омлет я не люблю. Давай кофе с бутербродом.
-Ты что? Я так старалась. Это мой собственный рецепт. Хоть попробуй.
-Ну вот. Меня мама так же пичкала. Хоть кусочек, за папу, за маму. Уу... А ты знаешь? А ничего. Можно есть.
Можно есть, а сам за обе щеки уплетает. Придётся ему и свою часть отдать. Себе потом приготовлю. Во. Все съел.
- Сто лет не ел так вкусно. Только перчика надо побольше. Я привык в вашей армянской харчевне все острое кушать. Все спасибо. Надо бежать. Кофе уже на работе попью. Ты приготовишь мне на завтра борщ, макароны и котлеты. Все продукты здесь, на кухне.
-Не поняла, почему на завтра. А ты что, не будешь уже у нас обеды заказывать?
-Конечно же, нет. Теперь у меня есть свой личный повар.
-Ух, ты какой хитрый. Личный ему повар, главное - бесплатный.
-Ну, какой же бесплатный. Я тебя кормлю и предоставляю тебе жильё. А это сейчас дорого стоит. Ты об этом не думала?
-Нет, ещё не успела. Я потом подумаю. Ты на работу уже опаздываешь. А что мне на это скажет Арютюн? А что я ему отвечу? А, ладно. Все потом.
Ушёл. Вот теперь можно и себе омлет пожарить. А ещё чайку. Надо ещё телевизор включить. А нет. Я обещала подумать. С одной стороны оно конечно. Если я у него