поставили примерно такой же диагноз,
который Джонни поставил себе, и прописали препараты, ужасавшие Джонни уже одним описанием побочных эффектов.
Такой поворот Дашиной историистал также в некотором роде для Джонни культурным шоком. Ранее он был убеждён в
собственной уникальности. Во всяком случае, он даже страдал от болезни, какой
не было ни у кого из его знакомых. Теперь же у человека, которого он знал уже
несколько лет, оказался если не такой точно, то сходный диагноз.
Но даже не это занимало теперь впервую очередь мысли Джонни. Больше всего его волновал вопрос, как быть дальше
и чем лечиться? На помощь по существу со стороны врачей поликлиники было глупо рассчитывать.
Они назначали ему лечение по принципу лишь бы отделаться от пациента, с которым
творилось непонятное.
В платные медицинские центры онтакже обращаться не мог. У него попросту не было на это лишних денег. Да если
бы и наскрёб немного... Джонни вспоминал Дашу, которая со своими проблемами
чуть ли не полтора миллиона за различные медицинские услуги заплатила. И толку?
Если в итоге, не придумав ничего лучшего, ей рекомендовали «постараться
наладить личную жизнь», как будто это поможет!
А у Джонни даже не было этихполутора миллионов! И какой смысл нести туда последние деньги, чтобы ему в
итоге сказали, что у него «психосоматический» «недотрах»?! Последнего, впрочем,
ему, скорее всего, не скажут. Поскольку он всё же мужского пола, а потому, по
идее, должен быть не против с кем-нибудь, только кто ж ему даст?!
А если он последние деньги тамоставит, но в результате ему станет только хуже и он не сможет даже
зарабатывать себе не жизнь, как тогда? Сдохнуть от голода?! И помощи ждать
неоткуда, так как друзей у него практически нет, а с имевшимися у него дальними
родственниками он давно не общался, прекратив с ними в своё время контакты,
когда они пытались в унизительной форме учить его жить. Да и потом, как бы ни
было трудно, зачем становиться кому-то обузой?! Наконец, платить каждый раз по
несколько тысяч рублей за приём, длящийся десять-пятнадцать минут, когда сам он
вынужден за эти деньги трудиться целую неделю,– это слишком!
С другой стороны, требовать отврачей поликлиники, чтобы его направили в специализированное учреждение, где
лучше разбираются, наверное, также было бесперспективно. Ругаться, куда-то
писать подмётные письма, ходить по инстанциям в таком состоянии, когда до
ближайшего продуктового магазина тяжело дойти,– скорее всего, просто
бессмысленная трата последних «нервов», которые и так уже никуда не годятся!
Джонни, впрочем, не склонен былвинить врачей поликлиники №666. Он видел, как героически и самоотверженно
выполняла свои профессиональные функции его участковая терапевт, выписывавшая
льготные рецепты бабушкам, штурмовавшим её кабинет. Джонни не раз был и свидетелем
того, как невролог, которой на один приём было отведено всего три минуты (по
крайней мере, по её словам), эффективно решала организационные вопросы направлений
в больницу и т.д. с пациентами, пережившими инсульт и в результате лишёнными
возможности самостоятельно передвигаться. Самого же Джонни, как бы он ни
жаловался на свою больную голову, пока не парализовало, по крайней мере, настолько,
чтобы это было видно со стороны! Причём, и это также немаловажно, упомянутые врачи
с большим стажем доблестно решали свои благородные служебные задачи, получая от
государства мизерную зарплату, за которую в офисе пальцем не пошевелит
двадцатилетняя соска, не способная к какой-либо общественно-полезной
деятельности!
Но, как бы там ни было,получалось, рассчитывать на чью-либо помощь, профессиональную или иную, в
поправлении своего серьёзно пошатнувшегося здоровья Джонни не приходилось. С
другой стороны, игнорировать свои проблемы, пытаясь отвлечься и т.д., как ему
когда-то давно рекомендовали врачи, он также не мог. Сколько бы Джонни ни
пытался о ней не думать, его болезнь всё настойчивее напоминала ему о себе,
вплоть до ограничения возможности выйти из дома, и в отсутствии эффективного
лечения, она, вероятно, сведёт его в могилу если не за месяцы, то в считанные
годы.
И что же теперь делать? Ложитьсяи умирать? Но к этому Джонни был не готов! Он не только невыносимо боялся
смерти, но и очень хотел жить, и потому не собирался сдаваться. У него были
большие планы, которые ему хотелось успеть реализовать. А для этого необходимо
протянуть хотя бы ещё несколько лет.
Теперь, когда (по упомянутымвыше причинам) на врачей было надеяться бесполезно, Джонни предстояло пытаться
лечить себя самому. А для этого ему в первую очередь нужны были соответствующие
знания. Много. И он был настроен решительно их добывать, насколько позволит
здоровье. Тем более, несмотря на болезнь,безжалостно разрушавшую остатки его памяти и способности ясно соображать,
Джонни по-прежнему хотел считать себя мыслящим и эрудированным человеком. Конечно,
те, кто знал его уровень образования, не говоря уже, оказывались свидетелями
того, как он тупил в простых бытовых вопросах, обычно хихикали, когда он делал
о себе подобные заявления. Но Джонни был уверен: пусть их неспособность его
оценить будет их проблемой.
Да, конечно, в своё время ему неповезло получить формальное высшее образование. Проклятая болезнь помешала ему.
В подростковые годы Джонни много ходил по врачам, сначала в детской, а затем
уже во взрослой поликлинике, тщетно надеясь, что ему поставят, наконец,
правильный диагноз и назначат соответствующее лечение, чтобы он чувствовал себя
не так плохо. Однако доктора один за другим не могли сказать ему ничего
вразумительного относительно причин его состояния, помимо пресловутой
«вегето-сосудистой дистонии» – малоинформативного диагноза, который они
привычно ставили во многих непонятных ситуациях. Некоторые же, подобно
невропатологу из взрослой поликлиники и вовсе вели себя безобразно, советуя
«перестать нюхать клей и растворители», «взять себя в руки» и «заняться
спортом». Конечно, где-то в глубине души Джонни прекрасно понимал
бессмысленность своих хождений по врачам, однако иногда всё же не мог
сдержаться,– так ему было плохо.
Такое малодушие отрыгнулосьДжонни, когда он обратился в поликлинику за справкой установленного образца для
поступления в вуз. Тогда невропатолог ему сказала прямо: «А зачем тебе учиться?
Ты потом будешь ходить всё время ко мне жаловаться на жизнь и на то, что у тебя
с головой творится! А мне это надо?!» Потом, правда, ему удалось получить
справку хитростью, сказав врачу из другой поликлиники «ничего не беспокоит» и
«мне там карту с собой не дали», когда эта ушла в отпуск. Не поступив же в
первый раз, брал справку на следующий год уже в поликлинике «по месту работы»,
куда по окончании школы пристроила в свой отдел его мама, «чтобы шёл стаж и не
сидеть просто так» (странная позиция,– думал он об этом потом, окончательно утратив надежду дожить допенсии). Однако когда его не взяли и во второй раз, а его проблемы со здоровьем
открылись со временем (ведь он же не мог взять и начать чувствовать себя
хорошо!) и во второй поликлинике, Джонни плюнул на всё. Он не собирался больше
ни перед кем унижаться, ни вполиклиниках, ни в приёмных комиссиях. Так в итоге Джонни решил быть самому
себе лучшим университетом.
Конечно, впоследствии, когдаситуация в стране поменялась, стало возможно купить не только медицинскую
справку, но и диплом. Однако у Джонни тогда уже не было лишних денег не только
на диплом, но и на медицинскую справку, тем более мама его к тому времени уже
вышла на пенсию. Да и смысла особого в создании видимости он не видел,
рассуждая так: если у него нет реальной квалификации, какой толк от бумажки?
Но коль скоро Джонни собралсясам заниматься своим здоровьем, ему теперь требовались серьёзные знания не
только по работе, но и медицинские. Активный интерес к последним он начал
проявлять уже в дошкольном возрасте, когда любящий и заботливый дедушка
рассказывал ему о том, чего не надо делать, чтобы снизить опасность умереть от
той или иной болезни. Потом, уже научившись читать, Джонни время от времени
старательно пытался понять статьи в советском журнале «Здоровье», который
выписывали его предки.
Вплотную же к знакомству смедицинскими вопросами Джонни приступил в тринадцать лет, когда неделями лежал
в кровати с температурой 37,1 – 37,2 и отвратительным самочувствием, причины
которого не были понятны толком ни его врачам, ни тем более ему самому.
Однажды, когда от «нечем больше заняться, кроме своих мрачных мыслей» он
рассматривал корешки книжек, стоявших в шкафу, его внимание привлёк «Краткий
терапевтический справочник» сталинских лет издания. Достав это издание с полки,
Джонни принялся его перелистывать, стараясь отыскать там расшифровку загадочной
аббревиатуры «ВСД», увиденной им в своей амбулаторной карте, в которую он не
раз тайком заглядывал, сидя в очередях на приём к врачам. Ему не давала покоя
нехорошая, тревожная мысль: Наверное, эти буквы должны обозначать какое-нибудь
смертельное, неизлечимое заболевание, которое врачи скрывали от него, стараясь уберечь
пугливого мальчика от лишних потрясений.
К сожалению, расшифровки «ВСД»Джонни там так и не отыскал, зато стал обращать внимание на описанные в
справочнике действительно смертельные заболевания, признаки которых, одного за
другим, он начал тогда находить у себя. Это привело к конфликтам с мамой. Когда
врачам детской поликлиники и больниц, куда направляли Джонни, надоедало искать
у него болезни, признаки которых он достаточно убедительно им описывал,
заключительным аккордом неизменно становилась «консультация психиатра». Мама
очень расстраивалась и умоляла Джонни «взять себя в руки». Она принималась
стращать его тем, как людей принудительно госпитализируют в специализированные
учреждения, где их подвергают жестоким побоям и принудительно кормят ядовитыми
психотропными препаратами, после которых они вскоре мучительно умирают от
многочисленных побочных эффектов. Джонни, естественно, от этого ещё больше
пугался, а потому говорил психиатру, что «ничего по Вашей части не беспокоит».
Однако со временем историяповторялась, уже в другой больнице с другими врачами и психиатрами. Мама
тщательно прятала справочник, но Джонни со временем его находил. Как только
родительница уходила, он принимался рыться повсюду, так как иначе не мог
успокоиться и всё равно больше ничем не был в состоянии заниматься, кроме
навязчивых поисков.
В «студенческие» годы Джонни(хотя, как уже отмечалось, ему не повезло получить формальное высшее образование)
его мама уже отчаялась прятать от него терапевтический справочник. Но к тому
времени он сам уже начал понимать ограниченность данного издания для его целей.
Во-первых, теперь ему
