скорее, чтобы убить сразу двух зайцев.
— Ты что творишь, дрянь такая?! — заорала Майра, случайно подняв глаза.
— Лилит, тебе же будет плохо! — испугалась кухарка, отрываясь от своих кастрюль.
«Не будет!» — фыркнула Аликрада. Быстрым движением она схватила нож и рванула к выходу из кухни. Вслед ей неслись вопли горничной:
— Глева! Она украла нож! Держи ее!
— Лилит, остановись! Что ты задумала, дурочка?! — это уже надрывалась Крима.
Нефилим неслась со всех ног. Просто вперед, куда-нибудь, где можно спрятаться и ознакомиться с боевыми качествами оружия, спокойно потренироваться, чтобы нанести решающий удар. То, что ей придется убить демона — свой новый и единственный источник волшебного тепла и безмятежного спокойствия, от которого не хотелось больше никогда отрываться, Аликрада не подумала. Ей некогда было думать сразу обо всем! Одна мысль, что в ее руках появилось оружие уже будоражила и переворачивала все внутри, пока ей надо было привыкнуть к нему, а потом можно составить подробный план действий, наметить цели и потом уж поразить их.
«Я — воин! Я — воин! — напомнила она сама себе. — Оружие — моя страсть! Я не боюсь умереть! Я смою свой позор!»
Знакомые слова, зазубренные наизусть в детстве — она повторяла их вместе с другими подростками в приюте каждое утро и каждый вечер.
"Нельзя лишиться своего оружия!"
Когда Аликрада смогла впервые выпустить из себя меч, она боялась спать, опасаясь, что во сне лишится его. Он ложился в ее руку по первому зову, стоило только мысленно потянуть его и убирался обратно в недра ее организма по окончании опасности. Этот нож, который она стащила, придется заставлять подчиняться ей, ведь он принадлежит кухарке и настроен на ее волну. Что ж, Крима сама виновата, ей не следовало так бросать свое оружие, разве она не знала, что клинок сразу нужно убирать обратно? Что те, у кого еще нет своего меча всегда будут стремиться им завладеть? Ее сородичей, которые не смогли уберечь свои клинки забивали палками, потому что они оказались не способны выполнить свое предназначение, а значит, не достойны умереть, как подобает потомку ангела. Свой новорожденный меч Аликрада хранила, как зеницу ока, но… все равно не уберегла, значит, она тоже не заслужила достойной смерти? Думать о таком не хотелось…
Лестница, поворот, коридор, поворот, снова лестница… Нефилим запуталась в бесконечных поворотах, но ее не это волновало сейчас, жалко было толстуху Криму — из-за потери оружия кухарку могут наказать, и Аликрада невольно замедлила бег по запутанным лабиринтам замка. Демониха была не вредная и угостила ее сладкими облаками, сможет ли она выдержать палки? Погонщиков здесь Аликрада еще ни разу не видела, но не сомневалась, что они есть.
— Попалась? — взмыленный Глева раскинул руки, подло выскочив из-за ближайшего угла.
Чертов прислужник! Нефилим резко затормозила и повернула назад, там стоял Бергалон, твердо намереваясь ее задержать. Аликрада снова обернулась к Глеве.
— А ну дай сюда нож! — приказал молодой демон, которого она должна была слушаться.
«Мое оружие можно отнять у меня только вместе с моей с жизнью!» — пронеслась в голове краткая молитва, накрепко вбитая воспитателями.
— Лилит, отдай нож!
Аликрада повертелась между окружающими демонами, приняла боевую стойку и стремительно атаковала, не оставляя противнику времени на раздумья.
«Держи меч прямо, глубоко вонзай в тело врага, поворачивай в ране и дергай!»
Это смертельный прием и, если удастся его проделать правильно, у противника не будет шансов на выживание. Отшлифованным на каждодневных тренировках движением, она подняла оружие. Руки действовали механически, повторяя заученные движения, не дожидаясь приказаний мозга. Нож прямо, вперед, ударить со всей силы!.. Однако, подлый Глева выставил вперед какую-то деревяшку и удар пришелся мимо цели, впрочем, нож все же полоснул его по руке. Аликрада отскочила назад, быстро повернувшись в сторону другого демона, прямым выпадом заставила его отступить и снова подняла оружие, принимая исходную позицию. Ей самой деваться было некуда, позади нее оказалась стена. Ей предстояла вторая и последняя попытка выйти победителем сражения, третьей воспитатели не давали, предоставляя палкам от души погулять по спинам молодых нефилимов, значит, она должна победить! Должна!
— Остановись, дура! — орал Глева.
— Отдай мне нож, Лилит! — уговаривал Бергалон. — Ну, милая, давай его сюда! Послушаешься, и милорд не узнает про твои выходки!
Аликрада чуть не рассмеялась. Просить нефилима добровольно отдать оружие? Она фыркнула и приготовилась к броску. Глева безоружен и ранен — ее шансы повысились! Она сосредоточилась и наполнила глаза жидким серебром, кровь ринулась по венам, заставляя сердце быстро забиться. Она — воин и рождена для битвы! Она не позволит обращаться с собой, как с комнатной собачкой! А Глева крепко пожалеет, что топил ее в ванне!
— Стой! Стой! Да как же тебя уговорить-то?! — демон выставил кусочки разбитой деревяшки, пытаясь защититься.
— Лилит! Девочка, хочешь еще торта? — откуда-то появилась Крима.
Нефилим яростно засверкала на нее серебром. Ну зачем она пришла? Ей же надо прятаться! Аликрада не хотела, чтобы кухарку избили, но отдать нож не могла. Она уже почти приручила его и не чувствовала отторжения с его стороны! Он принял ее за свою и слушался!
«Уходи!» — сверкнула она Криме глазами и снова повернулась к противнику.
— Ну сейчас ты получишь! — вслед за кухаркой примчалась и горничная. В руках она держала швабру с длинной палкой. — Что, Крима, хочешь отдать ей все наши запасы? Ты уже и так ее накормила до отвала!
— Да кто же мог подумать?! — сокрушалась толстая демониха. — Лилит, детка, как же тебе не стыдно? Как ты могла так со мной поступить?! Что мне теперь говорить господину? Я к тебе со всей душой, а ты?..
Перед Кримой было стыдно, Аликрада даже начала немного переживать, хотя это было неправильно. Каждый выживает самостоятельно, какие могут быть претензии к другому, если сам оказался неудачником?
— Вот звереныш! — Майра нисколько ее не жалела, что было более понятно. — Тебя надо было в клетке держать! Там-то тебе самое место!
Нефилим перевела взгляд с Глевы на демоницу и кинулась на нее. Нож радостно сверкал в ее руках!
— А-а-а! — горничная отмахивалась шваброй. — Уберите ее от меня!
— Бергалон, заходи сзади!
— Глева, берегись!
— Майра, кидай мне швабру!
— Ну все, мелкая вредная зараза, ты сама напросилась!
Вероломный Глева вырвал швабру и со всей силы ударил Аликраду по рукам, выбивая нож, еще раз и еще, пока она не выронила свое оружие и не зажмурилась, поджав ушибленные пальцы. В ту же секунду Бергалон схватил ее, заломив за спину здоровую руку. Крима бросилась подбирать свой кухонный инвентарь. Майра затягивала рану на руке Глевы носовым платком. В его глазах нефилим прочитала свой приговор. Он забьет ее палкой, которую отнял у Майры.
— Ну пойдем! — молодой демон ухватил безоружную Аликраду за плечо и хорошенько встряхнул.
— Глева, — вдруг встревожилась Крима. — Ты же не станешь бить ее?!
— Да я ее сейчас просто убью! — грозно пообещал прислужник и перехватил нефилима за руку выше локтя.
Аликрада оглядывалась на кухарку и бежала за Глевой, не успевая за его быстрым шагом.
— Даже не пикнула! — покачал головой Бергалон. — Ведь ей же было больно. Однако, придется все рассказать милорду!
Он старательно отряхивал рукав от налипших крошек.
— Вот-вот, расскажи, — согласилась Майра. — Пусть знает, кого притащил в дом.
* * *
Разъяренный Глева привел Аликраду в холодную угловую комнату с запечатанным окном и плюхнул на кровать. Палку он отдал горничной, поэтому нефилим напряженно наблюдала за ним, следила за его руками, стремясь понять: откуда он достанет другую? Но прислужник пока только ругался:
— Ты чего добиваешься?! Ты здесь всего два дня и уже достала всех своими выходками! Злая, упрямая, как осел! Тебе велено слушаться меня, а ты что творишь? Была бы моя воля, тебе бы несдобровать! Ладно бы ты ничего не понимала, но ты не так глупа, как хочешь показать! А милорд еще просил меня погулять с тобой!
Аликрада заинтересованно подняла глаза на Глеву.
— Даже не надейся! — поймал он ее взгляд. — Я никуда тебя не поведу! Ты же снова убежишь! А я снова огребу! За эти два дня я получил уже три выволочки из-за тебя! Мне это надо? Так что ты наказана. Будешь сидеть весь день здесь и думать над своим поведением, поняла? Можешь, кстати, обижаться, сколько влезет!
Нет! Нет! Снова оставаться в этой холодной комнате, совершенно одной Аликрада никак не хотела. Она даже помотала головой, чтобы Глева ее лучше понял и ухватила его за рукав, но тот стряхнул с себя ее руки.
— Если бы ты сегодня не махала ножом, как одержимая, может, я тебя и пожалел бы, но ты порезала меня, чуть не ранила Майру и хочешь, чтобы к тебе хорошо относились? Это только Крима у нас такая, но она здесь не командует!
Прислужник оттолкнул от себя Аликраду и вышел. Опять она осталась безоружная и беспомощная в темноте страшной комнаты. Она постаралась заполнить глаза светом жидкого серебра, его оставалось мало в организме, нужно поспать, чтобы восстановить силы, но спать здесь страшно. Нефилим снова долго и безрезультатно пыталась вырвать тяжелый крюк из скобы на потолке, дергала запертую дверь, колотила в нее ногами, долго плакала, сидя рядом, но на этот раз никто не пришел, чтобы забрать ее в теплые покои наверху, накрыть мягкими крыльями и согреть. Сколько прошло времени она не знала, ей казалось, что много, целая вечность. Темнота давила, словно Аликрада все еще пребывала в кристаллическом состоянии в Ледяной Пустоши. Она легла на пол рядом с дверью, прямо на изувеченное крыло, не обращая внимания на боль, и закрыла глаза.
«— Ты не скроешься, Аликрада! — голос Погонщика громыхнул в ушах, заставляя содрогнуться от страха. — Ни один дезертир не уйдет от меня просто так! Ты будешь казнена в назидание другим и умрешь позорной смертью, не искупив грехи ангелов, а твоя душа будет проклята навечно! Так было с другими и так будет с тобой! Не думай, что надежно спряталась, я найду тебя!»
— А?!
Нефилим вздрогнула и проснулась. Вокруг нее все еще сплошная темнота. Может, уже ночь? Это был сон или к ней наяву приходил Ксантарий? Вдруг, он уже вышел на ее след?
«Создатель, я не хочу быть казненной!»
Аликрада, словно наяву увидела, как ее, связанную, волокут к месту казни, как привязывают к деревянному столбу на высоком помосте, как рвут ее крылья,
поднимаются древние инстинкты.