как хотела. Да еще и натравила на меня юриста. Я и слова не мог вставить в свою защиту. А они мне предъявили ультиматум: или продавай хату и отдавай бабки через Оксану ее сестренке или сядешь!
- Вот сволочи! – вставил Женя.
- Не то слово. Я, конечно, не очень во все это поверил. Но, честно говоря, сильно растерялся, не зная, что делать. И с кем бы на эту тему потолковать, да посоветоваться. Единственный вариант был – это ты. Тут, как нельзя кстати, назревает твоя поездка в село. Я с радостью соглашаюсь…
Женя почему-то заерзал на стуле и стал более внимательно слушать рассказчика.
- А в нем, неожиданно для себя, - Хруня посмотрел в глаза своему другу, - я встретил, в магазине…
- Ну, говори! – вдруг громко произнес, почти закричал Женя.
-… сестру Оксаны – Свету. И она оказалась твоей девушкой!
Женя в ярости резко взмахнул рукой, проведя ее по столу. И задев пустую пивную кружку, сбил ее на пол. Она с грохотом покатилась за соседний столик. К счастью, в кафе было немного посетителей. Но на шум моментально среагировала официантка и мгновенно подошла к двум друзьям.
- В чем дело, молодые люди? – строго спросила она. – Вы зачем посуду бьете? Я сейчас вызову охрану.
- Все нормально, девушка. Извините нас. Так получилось, - Хруня сразу сообразил, что ответить. Он хорошо знал своего друга. И если Женя «выпустил пар», то больше психовать уже не будет. И возьмет «себя в руки». Вадим достал деньги и протянул их официантке. – Вот, возьмите, двойную плату за разбитую посуду.
Молодые люди молчали. Женя уткнулся глазами в стол. Его друг не знал, как вести себя дальше и что, вообще, делать.
- Жень. Я перед тобой оправдываться не стану. Ты можешь даже дать мне в морду. Но одно я скажу тебе точно. Я обязательно найду эту стерву Оксану и спрошу с нее, как положено.
- Вместе поищем, - сказал Женя, смотря куда-то в сторону. – А на тебя, Вадим, у меня нет обиды. Ты по своей глупости, даже по дурости, попал в гадкую историю. Сам во всем виноват. И Бог тебе судья. А вот к этой Оксане у меня будет серьезный разговор. Я хочу с ней еще раз встретиться. Только не в сауне. А в правоохранительных органах. Есть у меня кое-где знакомые. Даже в местной газете, известный журналист Вологодский. А прямо сейчас я пойду в ЗАГС.
- Куда, куда? – не понял Хруня.
- В ЗАГС. Я тебе не успел сказать: Света теперь живет у меня. Мы с ней хотим пожениться. Правда, планировали сыграть свадьбу немного попозже. А вот сейчас я решил не откладывать. И пойду сегодня же узнаю правила приема документов на регистрацию брака.
Хруня смотрел на друга во все глаза:
- Женя! Ты настоящий мужчина! Я горжусь тобой!
- А ты, Вадим, скажу тебе честно, - ответил Женя, - несмотря ни на что, все-таки настоящий мужик. Я считаю, ни у каждого хватит смелости сказать другому человеку правду в лицо. Да еще и в момент нашей первой встречи, после недавней ссоры.
- Да? – Хруня разулыбался и протянул парню свою ладонь. – Тогда, держи!
- Нет, погоди… - остановил его Женя. – Пообещай мне одну вещь. Прямо поклянись: что никогда, ни при каких обстоятельствах и что бы ни произошло, Света не услышит из твоих уст, всю правду о той проклятой ночи, на квартире у друзей Оксаны. Обещаешь мне?
- Клянусь!!! Чтоб мне импотентом стать, если проговорюсь!
Несмотря на всю тяжесть происшедшего со своим другом разговора, Женя тоже искренне и весело разулыбался:
- Хруня! Ты неисправимый!
Друзья, крепко пожав друг другу руки, вышли на улицу.
А когда молодые люди еще сидели в кафе и так увлеченно беседовали, то они явно не замечали как на них, время от времени, поглядывали официантка и охранник. Работники заведения стояли возле барной стойки о чем-то тихо переговаривались. И как только парни ушли, официантка сказала охраннику:
- Смотри, Серик. Какие-то странные были клиенты. Сначала посуду начали бить. Я подумала, что парни собираются драться и тебя позвала. А они, перед тем как уйти, уже и брататься стали. Не поймешь, вас, мужиков!
- А что тут непонятного? – ответил мужчина и поправил у себя на поясе резиновую дубинку. – Пацаны тихо-мирно посидели: поели, попили. А теперь поехали телок снимать.
- С чего ты взял? – удивилась девушка.
- Да это по их разговору ясно было. Я, правда, к словам сильно не прислушивался, но кое-что расслышал. Прежде чем уйти, парни говорили о какой-то Оксане. Похоже, что в сауну ее решили пригласить. Вот и пошли искать эту девушку. Наверное, красивая она! Вот бы с ней познакомиться…
2
Теплым майским утром я вышел из здания городского бюро ЗАГСа. Добрая и приветливая девушка, его сотрудница Эльмира, мне передала бесценную для меня информацию. Я как мог отблагодарил ее. И мы, на всякий случай, даже обменялись с ней номерами своих телефонов. И договорились о том, что когда-нибудь, обязательно встретимся, например, где-нибудь в кафе и закрепим наше знакомство.
Закурив, я стал озираться по сторонам, в поисках какой-нибудь пустующей скамейки. Желая в укромном месте, правда, если такое найдется в центре города, присесть и внимательно прочитать все то, что написано на небольшой бумаге, размером вполовину стандартного листа, полученной от Эльмиры.
У меня было такое чувство, словно я стою у порога чего-то очень важного для меня, тайного и неизведанного. И понимал, что сейчас я загляну в прошлое, которое умышленно скрывали от меня, самые близкие и родные мне люди.
Я поудобнее устроился на выбранной скамейке и развернул бумагу. На листе чернели всего три строки, оставляя вверху и внизу, много свободного места. С замиранием сердца, я прочитал: «Терехов Владимир Николаевич». А далее – год и место его рождения. И ниже, какой-то городской адрес. Может быть тот, где отец живет или жил, в последнее время. И все!
Вот то, к чему я целенаправленно так долго стремился. И хотел узнать, во что бы то ни стало, как минимум, последние двадцать лет. Трудно передать на словах, состояние моей души.
Хорошо меня поймет тот, кто бывал в похожей ситуации. Кто, спустя долгие годы, все-таки встретился со своей давней, заветной мечтой, притронулся к ней и ощутил сладость победы над преодоленными препятствиями. А тем более, над собой. Радуясь тому, что у него хватило сил и терпения упорно, не взирая на любые трудности, дойти до своей цели. И вот – она достигнута!
И снова я вспомнил наш первый и единственный, как оказалось позже, откровенный разговор с мамой, о моем отце. Мама тогда вскользь упомянула о том, что отца звали Володей. Опять же, в памяти возникла картинка из моего безоблачного детства. Я играю с девочкой Ритой. А она, с присущим для нее кокетством и постоянными издевками, говорит мне: «Твоего отца звали Владимиром. И значит ты - Николай Владимирович».
Собираясь уходить домой, я свернул бумагу, желая убрать ее в карман. И только тогда заметил, что на обратной ее стороне, тоже что-то написано. Какой-то домашний адрес и номер телефона.
«Интересно, что это может быть? – попытался угадать я. – Ах, да! Эльмира же, перед тем, как распрощаться со мной, сказала, что она, по собственной инициативе и, желая мне еще хоть чем-нибудь помочь, нашла в городском телефонном справочнике, информацию о каком-то Терехове. И тоже передала ее мне. Хотя это может быть вовсе и не мой отец. А лишь его однофамилец».
Я еще толком не знал, с чего начинать свои поиски. Где и как искать отца? В голове появилось пока два варианта: это через интернет или с помощью рубрики «Жди меня», в местной газете. И, конечно же, я, прежде всего, позвоню по номеру, что мне подсказала Эльмира. Хотя вариант успеха, здесь был не более, чем один из ста. А я вообще не люблю браться за любые серьезные дела, если знаю, что их положительный исход, по моим предварительным расчетам, в процентном соотношении оценивается как пятьдесят на пятьдесят. Но в данном случае, я ничем не рисковал. Докурив сигарету, я заторопился домой, чтобы незамедлительно позвонить по незнакомому мне номеру телефона. И снова, в который раз, попытать судьбу. Наудачу.
Я почти вбежал в свою квартиру. И, едва закрыв входную дверь, даже не разувшись, что, кстати говоря, очень не люблю делать, схватил телефонный аппарат. И набрал нужный номер, тот который написала мне Эльмира.
Почти сразу же, к моей великой радости, потому, что я терпеть не могу ждать, особенно если это касается развития важных дел и событий, на другом конце провода мне ответил спокойный немолодой женский голос:
- Да!
- Здравствуйте! Скажите, могу ли я услышать Терехова Владимира Николаевича? – с волнением спросил я. Естественно, не подготовив и не продумав заранее свою речь.
- Володю? Хм. А кто его спрашивает? – сильно удивилась женщина…
Конечно, я сейчас покривил душой. Ведь идя по дороге домой я, так или иначе, выстраивал в уме ряд вопросов, которые мне хотелось выяснить в первую очередь. Но взяв в руку трубку, они у меня, предательски, все вылетели из головы.
Сам не зная почему, наверное, чисто машинально, ведь я поэт и у меня, как у любого литератора, почти везде лежат наготове чистые листы бумаги с ручкой, я, разговаривая с незнакомкой, и, одновременно, анализируя все услышанное, тут же, своим неразборчивым почерком, «конспектировал» весь наш разговор. Чувствуя, что в дальнейшем, для меня эта запись будет не менее бесценным документам, чем тот, что я получил от Эльмиры.
Заранее, еще перед тем, как звонить, я все же надеялся на что-то хорошее в общении с незнакомкой. Одновременно, почему-то предугадывая, что наш с ней разговор может быть прерван по воле моей собеседницы, на любом слове. И без дальнейшего его повторения.
И действительно. Беседовали мы по телефону всего-то минут десять. А следующий и, как оказалось, последний наш разговор, тоже, кстати, телефонный, состоялся через пять дней. Я и его записывал. Но это мало, что мне дало. Вся информация, которую я получил от женщины, была скудной и весьма запутанной. И в результате, о последнем периоде жизни моего отца, я так толком ничего и не понял.
Даже позже, беседуя с теми, немногими людьми, лично знавшими Терехова, которых мне не без труда удалось разыскать, я все больше понимал, что ни от кого из них не узнал правду об отце. Уж сильно их мнения были расхожими…
…- Это его дальний родственник. Я очень долго искал Владимира Николаевича. И вот теперь – звоню вам, - объяснил я тогда женщине.
Затем, моя собеседница строго спросила, откуда у меня номер ее телефона и домашний адрес. Будто он не указан в телефонном справочнике.
Продолжая с ней говорить, я уже поувереннее стал себя чувствовать. Все-таки, как-никак, я сын Терехова и прямой, единственный его наследник.
Мне только оставалось удостоверится, действительно ли это тот самый Терехов, что мне нужен? А вдруг – нет? Мало ли, что в жизни бывает!
Единственное, что мне удалось выяснить положительного для меня, это тот факт, что у Владимира Николаевича была сестра Александра. За эту информацию я и зацепился прежде всего.
Поэтому я был признателен своей собеседнице уже только за то, что она хоть что-то сообщила мне об отце. А ведь все могло бы сложиться иначе, скажи она: «Вы ошиблись номером». Или если бы вообще не стала меня слушать, как позже поступила ее сноха. И что тогда? Все!
С волнением я записывал
