наказание, мне пришлось еще и свое к нему доложить.
- Ты, вообще, о чем? - хмурится.
- Только не смейся...
От неожиданности даже замер на месте. Коварный, выжидающий взгляд.
- Ну... По крайней мере, - продолжаю, - не сильно, а то все подарки твои передавим, да и растеряем. - Глубокий вдох для храбрости: - Деду Морозу... Письмо Деду Морозу.
Невольно, коротко рассмеялся, но все же переборол себя. Шаги дальше...
Подчиняюсь.
- А отправлять, что ли, обязательно?
Кривлюсь от неловкости.
- Понимаю, что глупый ритуал, но... лгать ей не собираюсь. Да и что, с меня убудет?
- А ее родители чего письмо не отправили?
Задумано хмыкнула, неосознанно пожала плечами я:
- Не знаю. Видимо, как и у меня: в некоторых вещах проще довериться другу.
***
- Так сколько нам еще идти? Я уже ни рук, ни ног не чувствую!
- Да немного осталось.
- Что, прям в самом центре города?
- Почти... Кстати, вон почтовый ящик, - кивнул головой.
***
- Черт, Дед, что ты там напихал? Мне кажется, что уже и у меня там кирпичи, вместо подарков.
- Там? Там, кажись, конфеты, блестки, мелочь канцелярская и костюм.
- Костюм?
- Ну да. Снегурочки.
- А сама она где?
- Не пришла.
- Как?
- Да вот так! Как и твои. Видимо, планы поменялись.
- Ой, что ты о моих знаешь?! Погоди, - резко обмерла я на месте. Бережно опустила коробок на землю. Победно выровнялась и встряхнула руки, разгоняя по жилам кровь. - Костюм, говоришь?
- Ну?
- А раньше сказать никак? Я бы накинула на себя, на плечи - и уже проще! Вот ты тапок!
***
Театр. Ресторан на первом этаже.
- Ну всё... Дальше сам.
- Эм...
- Что?! - гаркнула, уже ненавидя его это "эм", "ой" и прочую "простоту" и "наивность".
- Тут такое дело...
- Даже не думай, - гневно качаю головой.
- Пожалуйста, - опять эти мерзкие брови домиком и щенячьи глазки, так бы и ткнула в них пальцем.
- НЕТ!
- Ну...
***
Шумный вздох, наполнить себя не так воздухом, как смелостью, - и перешагнула порог. Рисованная улыбка. Лживые, дежурные поздравления.
Еще немного - и забрались в самый центр залы. Вскрики, визг, буйный всплеск всеобщей радости. Аплодисменты.
Поздравления, дружеские хлопки по плечу Деду.
Не могу понять. Кружусь на месте как идиотка. Всё никак не втолкую, не соберу картину воедино. Что не так? Что происходит? И подарки наши вовсе никто и не ждал. Будто мы, этот Дед и я, Снегурочка - и есть всё то, чего так жаждала толпа.
- А ты не верил! - кидает какому-то, судя по всему, своему знакомому мой "товарищ".
- Да, братуха! Действительно, ты - волшебник!
- И колымага пригодилась!
- Да не говори! - хохочет. - А теперь еще и на моей погоняешь! Держи ключи! Спор есть спор, и раз доверчивую Снегурочку нашел - победа за тобой, без сомнений.
Герой вечера...
***
Использовали! Глупо, мерзко, нагло использовали! Обманули, обвели вокруг пальца наивную дурочку.
А теперь еще и посмеялись.
Прожогом выскочить за двери - через фойе на выход.
Слезы, непрошенные, предательские, градом сорвались с глаз. Надрывные рыдания.
Унижена. Опять унижена. Опять растоптана.
Сколько не крои душу, сколько не приказывай себе, а в итоге, все равно, даришь людям доброту, искренность, чувства... А они тебе - плевки, насмешки, издевательства.
Выгода. Кругом нужна одна только выгода, а нежность, чистота, сердечность - засуньте их куда подальше, ибо сии барышни больше не в почете.
Попытка бежать - да, глупая, тотчас на льду поскользнулась и шлепнулась. Неловкому шуту и проводы достойны. Горько, отчаянно зареветь, зарычать, завизжать на всю глотку.
Размечталась, сумасшедшая!
Письмо. Чертово письмо. Вот твой и подарок. Вместо мечты - очередная пощечина.
Чертов Новый год!
Скорее бы уже всё это закончилось!
- Ну, ты чего? - взволнованный крик, стремительное приближение.
Отчаянно пытаюсь встать, не дышать, сдержать истерику.
Лихорадочно вытираю слезы. Отворачиваюсь.
Натянуто, криво, лживо улыбаюсь, пряча истинные эмоции.
- Чего тебе еще?! - грубо, дерзко реву, словно медведь.
- Ты чего? - попытка обнять меня, развернуть к себе, заглянуть в лицо.
Вырываюсь, отталкиваю его, прячу взгляд.
- Отвали от меня!
- Ты обиделась? Прости дурака! Но не мог я заранее тебе всё рассказать. Иначе бы...
- Правильно, - кривляюсь, ехидничая. - Пари важнее... Куда важнее человеческих чувств. Подавись теперь своей машиной!
Попытка уйти. И вновь хватает за плечи.
- Стой! Куда ты?!
- Убери руки! - гневно воплю.
Неуверенно подчиняется.
- Не убегай, прошу.
- Пошел вон!
- Ну, хочешь, забери себе эту тачку! - живо ныряет в карман и достает оттуда связку ключей; протягивает мне. - На!
Вполне серьезно. Или опять блефует?!
- Да иди ты... - обижено, уже более сдержано гавкнула, - знаешь куда... Вместе со своей колымагой! Туда, куда и первая пошла!
- Джип, 254 лошадки, - подначивает, кивая головой.
- Да хоть оленей! Таких как ты! Продай лучше и отдай деньги какому-нибудь детдому!
- Ты сейчас не шутишь? - невольно улыбнулся. Всё еще тычет мне под нос ключи: - Подумай! Ведь я могу и послушаться!
Смело глаза в глаза один другому.
- Вот и валяй! А мне она - сто лет не нужна!
Замер, не шевелясь.
Тягучие мгновения рассуждений - и сдается.
Ухмыльнулся, как-то странно, добро. Закивал головой.
- Идёт, - вполне серьезно. - Я продам, и деньги пойдут в детдом. Только одно условие.
- Ты ненормальный, - качаю в негодовании, в прозрении головой.
Хмыкнул, но не отреагировал на укор. Продолжил:
- На сцену ты выйдешь со мной. Поздравим народ. Встретим Новый год - и дело в шляпе. Идет?
Молчу, смиренно шмыгая носом на пепелище слез. Пристально сверлю взглядом, пытаясь понять, что это чудище еще задумало. Лжет ли, или ему уже можно верить?
- А если соврешь?
- Да вот те зуб даю, - характерное движение.
Невольно, коварно ухмыляюсь...
Ну, гад.
- Идёт. Если обманешь - я тебе его и выбью.
***
Сцена.
Мать моя женщина.
И когда я уже начну полностью вникать в ситуацию, и лишь потом рваться в бой?
Когда?
Наверно, никогда...
Сцена. Вот только отнюдь не перед ошалевшими, давно уже опьяневшими участниками корпоратива. Нет.
Центральная площадь. Народу - тысячи. Камеры, вспышки. Охрана. Тщательные проверки.
- Она со мной.
...
- Ты что творишь? - испуганно шепчу вслед своему обезумевшему Деду, что силком уже тащит меня за собой.
- Расслабься и доверься мне.
...
Резвые, ловкие (его), неуклюжие, спутавшиеся (мои)... шаги по ступенькам на пресловутую сцену.
Дикий визг, писк, аплодисменты зрителей.
- Дыши, - сквозь смех шепчет мне на ухо.
Придурок.
Ды-шу. Часто, поверхностно, лихорадочно... на грани нервного срыва. Ноги подкашиваются. Руки дрожат. Такой толпы, да еще перед собой, я сроду не видала. Сотая доля того - на выпускном, и то меня чуть Кондратий не хватил.
Крепко сжал мою ладонь "Мороз". Шаги к микрофону.
Машет рукой, что-то кричит, взрывает всем этим ораву - а я не слышу. Словно глухая. На нервах едва свои мысли могу разобрать, не говоря уже о том, что творится вокруг.
Еще слова, еще всплески эмоций - и вдруг начинает отсчет.
Не сразу понимаю. Могучее, дюжее эхо. Весь народ словно за Великим предводителем повторял невероятные слова.
- Пять. Четыре. Три. Два. Один!
Е-ху!
Взрывы салютов, хлопки феерии и сумасбродства. Блеск тысячи звезд, роняя чудеса на землю.
Внезапно обнял меня за плечи Дед и притянул к себе. Короткий миг сомнений, да так, что едва успела понять, вдруг резво стащил с себя бороду и смело впился поцелуем в губы. Волнительная ласка, трепетная, изнеженная робость, сладость дрожащей души - растаяла я и неуверенно потянулась в ответ...
Тягучие, томные мгновения безумия под Гимн страны - и с первыми секундами тишины нехотя, вынужденно отступил, отстранился мой "повелитель". Проворными движениями стянул бороду окончательно вниз, на шею, и, обернувшись к толпе, вновь принялся говорить в микрофон.
Взорвалась музыка.
Жуткая, до боли знакомая мелодия - отчего всё невольно похолодело внутри меня.
Резвый разворот - и вместе со словами песни, что когда-то мне были молитвой, улыбнулся. Шаг ближе - обнял, притянул к себе... Идол моих прошлых лет. Тот, кого так безмерно, безответно, беспросветно любила... И кого уже навсегда похоронила среди целого кургана безнадежных, глупых, наивных грез...
