Перстень Вандеи

Перстень   Вандеи

    Давно канули в лету  те времена когда  мы   с супругой делали друг  другу  неожиданные  милые  подарочки -сюрпризики,  кладя их под  Новогоднюю ёлку. Тридцать пять лет совместной жизни  безжалостно  накладывают на членов семьи определённые отпечатки. Нет,  нет - вы не  подумайте, что мы совсем  перестали дарить  подарки.  Без этого  и  праздник не в праздник.  Но теперь  это уже  солидные такие  предметы,  можно сказать «подарища»  и  получает их конечно же моя ненаглядная. А  по сему, без её  предварительного одобрения из семейного бюджета не   будет  выделена соответствующая кругленькая  сумма. Ты читатель  возмутишься и скажешь, что так нельзя. Подарок должен быть приятным и   долгожданным.  Так то оно конечно так, только вот  сколько подарков   оказываются в итоге -  долгожданными и приятными?  Уверяю тебя, совсем  не много.  Ждёт, к примеру, вторая половинка  новомодный навороченный  гаджет,  а получает набор банальной парфюмерии или к примеру шарфик,  который ну совершенно не подходит ни к одному, имеющемуся в наличии,  платью или костюму.  Дабы избежать подобного конфуза  мы, со своей   благоверной   сидим на кухне за чашкой ароматного зелёного чая с  жасмином и  внимательно изучаем солидный  каталог ювелирных изделий.
- Дорогая, как тебе вот этот кулон с камушком. По моему он очень подойдёт к цвету твоих  глаз.
- Нуууу. Нет. Кулон у меня уже есть и не один. Давай лучше посмотрим колечки.
- Так у тебя и колечки есть. По количеству примерно совпадают со всеми  пальцами обеих твоих рук, включаю большой.- Опасно иронизирую я.
- Ты мне ещё поговори. Враз без ужина останешься. Вместо него мы  быстренько начнём ревизию и пересчитаем количество  твоих  смартфонов,  планшетов и прочей компьютерной живности.
- Хорошо, хорошо. Колечки, так колечки — прекращая на корню ненужный спор,  соглашаюсь я и открываю каталог на нужной странице.
На минуту  жена  замирает  внимательно рассматривая фотографии.
- Нет, ну ты посмотри на это — поднимая голову, восклицает она. - Везде  понимаешь подлинники,  а это копия. Она тычет  пальцем  в альбом. - И  как им  не стыдно выставлять на  продажу копию.
   «Перстень   Вандеи» (копия) - читаю  под  фотографией.
  Моя ненаглядная  тем временем уже  роется в недрах всемирной паутины.  По всей видимости отыскивая ту самую  загадочную Вандею -владелицу   подлинника.
«Вандея  — департамент на западе Франции» - вслух читает  она.-Ничего не пойму, при чём тут  перстень?
Я молча встаю и иду к книжной полке.  Приношу ей томик стихов Марины Цветаевой.
-  Ты у меня точно останешься сегодня без ужина — ворчит моя вторая  половинка. Но тем не менее  книгу открывает, пытаясь найти ответ на свой  вопрос именно там.
 Поиски продолжались не долго. - Так! Или ты сейчас же мне  всё   рассказываешь про этих чёртовых Вандеев или я категорически настаиваю на  срочно приобретении  вон того колечка с двухкаратным бриллиантиком!  Понятно!
 Выбора у меня больше не остаётся. Двухкаратного бриллианта наш семейный  бюджет совершенно не осилит. Ни к Новогодним праздникам, ни к  каким-либо иным.
- Цветаева имеет к этому перстню самое прямое отношение. -Начал я, отхлёбывая из пиалы  уже порядком  остывший чай.
Жена  поднялась с места, включила чайник и молча уставилась на меня,   требуя  немедленных разъяснений.
***
Бронислав Рейнгольд Владимир Сосинский-Семихат — родился в семье  инженеров выходцев из Венгрии- продолжил я. Жестом  показывая супруге,  что именно сейчас перебивать меня не стоит.
- После революции  служил в  Белой армии и, что весьма важно получил   орден орден  Николая Чудотворца из рук самого главнокомандующего   генерала Врангеля.
Затем вместе с остатками  разбитого войска  оказался в Константинополе.   Через некоторое время  эмигранты потянулись в Европу, а вместе с ними  и  Владимир Сосинский. Работал  в типографии, в той самой в которой до  своей трагической гибели  трудился Лев Седов — сын Троцкого.  Начал   печататься и сам. И скорее всего  со временем стал бы заметным  писателем  в среде русской эмиграции тех лет. Однако жизнь  свела его с  великим гением. Сосинский  имел честь быть представлен  самой Марине  Ивановне Цветаевой. Ему на тот момент стукнуло четверть века и он  считался  в  женихом Ариадны – дочери хозяйки дома, в котором  квартировала  поэтесса. С этого момента его жизнь делает крутой поворот.  До конца своих дней, а прожил он довольно долгую жизнь, Владимир  Брониславович  не уставал писать и повторять, что  более гениального  литератора чем Цветаева в двадцатом веке  просто не существовало.
Сосинский с утра до вечера носился по огромному городу  устраивая   творческий вечер Цветаевой. Отправлял с оказиями  её  рукописи  Борису  Пастернаку и так далее и тому подобное.  В наше  время, если хорошо   порыться в чреве  всезнающего интернета, то модно отыскать  сканы  мемуаров  Владимира Брониславовича. В них от упоминает, что его  кумир  просто обожала побеждённых. Не раз  повторяла, что из истории  великой  французской революции ей наиболее симпатичен  исключительно   департамент  Вандея. Именно он остался верен королю и  конечно же был  безжалостно  разрушен революционерами. Сотрудничала  женщина, вместе со  своим мужем с редакцией  журнала «Вёрсты». Издавался в то время в Париже  и  журнал -антипод,  под названием «Новый дом». Там   вершили  дела  такие известные личности как Гипиус, Мережковский и даже сам Ходасевич.  Так вот  секретарь этого журнала по фамилии Злобин  взял да и  опубликовал в очередном номере  разгромную рецензию на материалы   публикуемые в «Вёрстах». Досталось в этой  статье и Марине Цветаевой.
       Спустя некоторое время  в Париже состоялся вечер союза молодых  писателей. Сосинский сам не  печатался ни в одном из этих журналов. Но  он  горел желанием заступиться за честь  дамы, творчество которой было  для него  вне всякой критики.  Не смотря на возражение  председателя  Владимир буквально  ворвался на  трибуну   и со всем своим красноречием   обрушился в адрес критика Злобина, досталось от него и всей редакции  журнала «Новый дом». В зале поднялся невероятный шум. Ещё минута -другая  и  литературная богема разделившись примерно пополам  перешла бы от  словесной перепалке к банальной драке, бессмысленной и беспощадной. Но   председатель не растерялся. Он оказался на высоте. Взял да и выключил в  зале свет. Разгорячённым литераторам  ничего не оставалось делать как  ворча друг на друга, чертыхаясь в темноте,  покинуть помещение.
  Прошло ещё несколько дней. И вот  на одной из городских  улиц   сотрудник  «Нового дома», критик и поэт Юрий Терапиано  прилюдно  отвесил  Сосинскому  смачную  оплеуху. Завязалась драка. Разгорячённых  литераторов конечно разняли. Но Владимир  пообещал отомстить.  Слово  своё сдержал. На следующий день   в дом где проживал Терапиано было  доставлено письмо. В нём лежал листок -  вызов на дуэль. Но обидчик и не  думал принимать вызов. Он не ответил ни на это письмо, ни на кучу  следующих. Вызовы  на поединок  поступали  в почтовый ящик Терапиано  с  завидной регулярностью. Критик -как в рот воды набрал. И тогда Владимир  Сосинский  прилюдно заявил- что будет банально избивать человека  отказавшегося от честной дуэли,   в любом месте где с ним пересечётся.   Драки между оппонентами случались не раз.  Однажды сцепившихся  литераторов пришлось разнимать   французским полицейским.
-А что же Цветаева? Как же она относилась ко всему этому? - Супруга  наполнила в мою  пиалу зелёно -жёлтым напитком
- Не  лично при очередной встрече, а через третьих лиц она прислала  своему заступнику -рыцарю необычный подарок. - Благодарно кивнув,  продолжил я.
 В свёртке  находилась поэма  переписанная автором собственноручно,  четверостишье  и …..маленький серебряный перстень с гербом Вандеи.  Да,  да  с гербом той самой провинции не желавшей  покоряться революционерам.
***

Время  неумолимо неслось вперёд. Поэтесса  вернулась  на свою Родину.  Началась вторая мировая война. Сосинский  добровольцем вступил  во  французский Иностранный легион. Отчаянно воевал с оккупантами. В одном  из боёв его тяжело  ранили  и он попал в  плен. Целых три года  провёл в  Германии, в концентрационном лагере под Потсдамом, но затем сумел  вырваться на свободу. Вместе со своими друзьями перебрался на остров  Олерон в Атлантическом океане. Именно  там  немцы  строили мощнейшие  защитные укрепления, готовясь  противостоять  возможному десанту  англо  -американских войск.  Владимир Брониславович несколько раз доставлял  на  материк, членам французского сопротивления  важнейшую информацию о   строительстве оборонительных сооружений на острове. Я не исключаю, что  возможно благодаря этим сведениям  французским партизанам удалось  организовать самый крупный на территории страны  подрыв боеприпасов  противника.  А когда союзники все таки высадились на Олероне, Сосинский  немедленно оказался в их рядах. За что и был награждён высшей  военной  наградой Франции -Военным крестом. Советское правительство так же не  осталось в стороне и удостоило нашего героя медали «За боевые заслуги».   Позже награждённый шутил  - как странно смотрятся на моей груди  орден   от  генерала Врангеля,  крест -вручённый генералом Де Голем и медаль от  правительства Советского союза.
 Спустя два года, ему вручили советский паспорт,  правда -без вида на  жительство в СССР! И пригласили на работу в Организацию Объединённых  наций,  в качестве переводчика и редактора стенографических отчётов.  Не  смотря на приличный заработок и возможность  печататься  в самых  популярных литературных изданиях Сосинский тосковал по Родине и наконец   таки В 1960 году перебрался  из Нью-Йорка на постоянное  жительство  в  Москву. На своих творческих вечерах он цитировал произведения  и  произносил вслух  такие имена и такие фамилии от которых администраторы и  организаторы просто впадали в ступор. Давал  почитать молодому  поколению советских литераторов книги, которые каким-то чудом или по  чьему-то головотяпству смог доставить  в Советский Союз  из далёкой  Америки. И конечно же  он  не мог не знакомить   людей с  неопубликованными  произведениями и письмами  обожаемой Марины  Цветаевой. Удивительно, но за всё это  Владимира Брониславовича  не  посадили и даже не упрятали в психушку. Однако назад за границу уже не  выпускали. Он стал обычным советским -не выездным. Так  продолжалось  долгих шестнадцать лет.  Наконец  Сосинский добился своего и опять  оказался в Париже. Пожилой человек целыми днями бродил по  улицам и  встречался с теми кого знал по годам своей молодости.  И однажды, в  одном маленьком  кафе столкнулся с Юрием Терапиано! Старики смешить не  многочисленных посетителей не стали и на этот раз драку не затеяли.  Взяли  по бокалу  бургундского и  как ни в чём не бывало предались  воспоминаниям.
- Так  почему же  вы, чёрт вас подери, не приняли пол века назад  мой  вызов на дуэль? Могу я хоть сейчас это узнать? - Рассматривая на свет  бокал с вином  произнёс Владимир Брониславович.
- Можете — повторяя жест своего