Эра Водолея

подошла к умывальнику и, напевая, побрызгала в лицо водой. Я со спины любовался её стройной фигуркой. Полагаю, девушка того и добивалась, разыгрывая передо мной спектакль пробуждающейся красавицы. Ещё раз потянувшись, так, что юбочка приоткрыла лишних пару сантиметров обольстительных ножек, Гетти вернулась к койке и взяла сумочку.
— Мне кажется, вы не хотите покидать нашу, хм, комнату для гостей, — произнёс я, наблюдая за Квин.
— Да, здесь мило, — промурлыкала девушка. — Такие удобные матрасы. Знаете, лейтенант, мне хочется запомнить антураж. Когда вернусь на Землю, создам у себя такую же романтичную обстановку, и буду принимать друзей. Представляете — секс в тюремной камере.
— Думаю, быстро наскучит. Тут казенно и однообразно. А для настоящего полёта фантазии требуются обширные пространства.
— Да вы философ, — усмехнулась Гетти, выгнув левую бровь. Девушка, наконец, покинула камеру и игривой походкой направилась к выходу. — Чувствуется большой опыт в подобного рода делах.
— Да и вы не невинная овечка.
— А что, так заметно? — подняла девушка бровь. О, как же красавица умела в вопросах флирта. Каждое её слово, взгляд, движение будили во мне страстные желания. Гетти околдовывала меня лишь одним своим присутствием, и делала мягким и податливым, как масло.
— Думаю, мы будем обсуждать иные темы, — официально произнёс я, когда мы вышли в город. Мне требовалось срочно взять инициативу в руки.
— Фи, какой грубый, — ворковала Гетти, приблизившись ко мне. — Лишь одним тоном вы разрушаете такую милую беседу. На будущее, лейтенант, запомните: самое главное в жизни — умение создать вокруг себя атмосферу, в которой приятно находиться. Ведь к таким личностям тянутся другие. А значит, вы преуспеваете. Так давайте не будем разрушать хрупкое творение наших душ.
— Как романтично, — улыбка помимо воли тронула мои губы. — Я обязательно запомню. Но, к сожалению, мы не на свидании.
— А жаль, — произнесла Гетти. — Но, в мире всё относительно. И, кстати, многое можно изменить. Стоит лишь захотеть.
— Безусловно, — ответил я. Но предпочёл держаться подальше от девушки. Я не знал, что у неё на уме. А неприятности мне ни к чему.
— Скажите, лейтенант, в чём вы обвиняете меня? — спросила Гетти, изменив тон. — Я осталась последней из девушек. Помню, как-то читала в детективах: сыщики действуют методом отсечения. Невинных освобождают вначале, а подозреваемых оставляют на потом. Или вы особо благоволите ко мне?
— Какое преступление? — насторожился я.
— Не будете же вы утверждать, что пол дня продержали меня в камере из-за какой-то ерунды?
— А, вам хочется стать героиней таинственного преступления. Чтобы о вас писали в газетах, а фотографии красовались в дорогих журналах.
— А вы умеете подстёгивать воображение, — промурлыкала девушка. — Неужели так заметно, что я хочу увидеть себя на обложках? Или вы читаете в девичьих сердцах? Признавайтесь, лейтенант.
— В таком случае, я стал бы самым популярным мужчиной, а женщины устраивали бы сражения, чтобы оказаться рядом со мной.
— Ого, какого вы мнения о себе. А знаете, часто во время разговора люди невольно выдают сокровенные мысли. Значит, вы желаете, чтобы женщины боролись за право находиться с вами? А как вы себе это представляете? Вот девушки хватают соперниц за косы, впиваются ногтями в лица, стараясь как можно сильнее изуродовать конкуренток. А те громко кричат, нет, визжат от боли. Льётся кровь. Но, позвольте спросить: а ради чего? Кто вы такой?
— Нет-нет. Вы озвучиваете не мои фантазии, — рассмеялся я. — Не нужно мне навязывать плоды собственного воображения.
— Скажите, а у вас есть идеал женщины? Какую вы хотите подругу? Рабыню? Или, напротив, предоставите ей полную свободу?
— Знаете, Гетти, с вами интересно, — прервал я вопросы девушки, взявшей инициативу. После молчаливой Лесиль болтливость Гетти казалась странной. — Человек с фантазией изумительный собеседник. Но вы лучше расскажите, что хотели найти в моём компьютере?
— Фи, какой же вы чёрствый, лейтенант. С вами говорят о чём-то важном, а вы копаетесь в скучных подробностях, — выдохнула Гетти. Но тон девушки оставался по-прежнему игривым.
— Такая у меня работа. Но вы так и не ответили на вопрос: что вы искали в компьютере?
— Ни-че-го, — притворно уныло зевнула Гетти, манерно прикрывшись рукой. — Когда вы отлучились, девушки подскочили. Всем хотелось размяться. А я села в ваше кресло, чтобы не цепляли локтями. А там интересно, словно на капитанском мостике, откуда можно управлять событиями. Такие фантазии меня увлекают. Ну, вот я и решила немного поиграть в вас. А на кнопку нажала, поверьте, случайно, когда садилась на стул. Монитор включился, и тут же появилась строка пароля. Я, по привычке, ткнула пальцем. Так будоражит воображение: сидишь в кресле начальника полиции и взламываешь секретный код. Но, вы же знаете, у меня ничего не получилось. Так зачем устраивать допрос?
— И как у вас просто выходит: захотела — села. Поиграла — взломала пароль.
— Неправда. Вы наговариваете, — Квин надула губки. — А если будете голословно обвинять меня, я не стану беседовать с вами.
— Сдаюсь, — я с улыбкой поднял руки. На Гетти сердиться невозможно. — Вы верх совершенства…
— О, как мне нравится, когда мужчины замечают очевидное, — промурлыкала девушка с таким важным видом, что я невольно рассмеялся.
— Неужели я сказала что-то смешное? — возмущённо спросила красавица. — Разве констатация фактов в следственных органах такое весёлое занятие?
Я отвернулся, с трудом заставляя себя успокоиться.
— Женщина даёт жизнь. Без нас не могла бы существовать цивилизация. Скажите, лейтенант, а разве для вас мать не священна?
— Вы победили меня силой логики, — вновь я поднял руки. И губы девушки тронула снисходительная улыбка.
— Ну, а теперь, венец природы, богиня во плоти, расскажите, что вы делали сегодня днём во дворце Эа?
— Если вам известно его древнее название, вы не должны задавать такие вопросы, — Гетти вмиг преобразилась, и внимательно посмотрела на меня.
— Честно говоря, теряюсь в предположениях, — ответил я, не способный воспринимать спутницу всерьёз.
— Во дворец Эа ходят лишь с одной целью, — заявила Гетти. И тон девушки стал холодным. — Откуда вам известно древнее название?
От Квин вдруг повеяло зимней стужей.
— Разве так важно?
— Отвечайте! — потребовала Гетти. И воображение нарисовало девушку могущественной повелительницей, гордо восседающей на троне.
— Мне рассказали…
— Кто? — голос Квин стал категоричен и строг.
— Вообще-то здесь я задаю вопросы. И не нужно применять тут психологические трюки. Не подействует.
Глаза девушки грозно смотрели на меня сверху вниз. Гетти буквально кипела, и была готова взорваться. Я словно увидел, как госпожа поднимает руку и командует воинам: «Отрубить ему голову!» И вот ко мне бросаются стражи с мечами.
Но девушка рассмеялась, вновь преобразившись в миловидную соблазнительницу.
— А вас на мякине не проведёшь.
Меня удивили её столь резкие переходы от веселья к суровости, граничившей с безудержным гневом. За привлекательной внешностью юной красотки явно чувствовались повадки и мудрость зрелой женщины.
— Знаете, скольких ребят мне удавалось так развести? — продолжала смеяться Гетти. — И не сосчитать. Но вы, лейтенант, крепкий мужчина. Я таких люблю.
— Так что же подвигло вас нарушить правила музея и перешагнуть ограждающий барьер?
— Мне уже говорила, и не чуточку не врала. Мне захотелось осмотреть панно, — ответила девушка. Гетти постепенно успокоилась и теперь бодро вышагивала немного впереди. А я любовался загорелым кусочком спины красавицы, выглядывавшей из-под кремовой блузки.
— А откуда вам известно о панно?
— Какую рассказать версию? — усмехнулась Гетти. — У меня есть несколько. Хотите услышать их? Ну, во-первых, я нашла изображение в Интернете и мечтала увидеть его.
— Логично. Но, как я понимаю, вы не открыли настоящую причину.
— Разве? — удивилась Гетти, устремляясь вперёд.
— Нет.
— И какие эпизоды эта версия не освещает? — не сбавляя темпа, спутница мчалась, словно ракета на взлёте.
— Почему Гетти Квин нарушила правила музея? — начал я перечислять. — Неужели для того, чтобы увидеть кружочки на стене? А, во-вторых, почему в один и тот же день, в одном и том же здании то же сделали ещё пять девушек?
— Но, помилуйте, откуда мне знать? — удивилась Гетти. Квин явно желала главенствовать в нашей маленькой процессии и, шествуя впереди, даже не потрудилась оглянуться. — Вы же беседовали с остальными. Так почему я, самая младшая и красивая, должна отвечать за них? Что я им, мама? И неужели ни одна не раскрыла истинную причину?
«Хм. Интересно, какую?»
— Мне хотелось бы услышать вашу, — я едва не кричал в спину Гетти. — Вернее, я хочу узнать правду.
— А истина одна. Но существуют различные интерпретации. Признайтесь, вы же подслушивали, когда девушки в камере называли вас сексуальным маньяком? Интересно, правда? А из-за чего у них возникло такое мнение о полицейском. Ответите? Почему вместо того, чтобы проводить расследование, вы пялитесь на девичьи прелести? Что? Как вам такая правда? Или хотите предложить иную трактовку?
— Ну, знаете.
— Да не пугайтесь так, лейтенант, — остановившись, Гетти обернулась. — Я, конечно, вас понимаю. Девушки красивые. Да и посмотреть есть на что. Сейчас такие сексуальные наряды. Одежда скорее прельщает, чем скрывает соблазнительные женские формы. Вы не находите? А ещё я вам скажу по секрету: девушек привлекает такое мнение о мужчине. Каждой ведь хочется оценить, что понравилось другим. А если за этим и впрямь скрывается нечто потрясающее? Вспомните Казанову.
— Мы далеко ушли от темы, — заявил я холодно. Мне не хотелось такого откровения от подозреваемой. И я терялся от прямоты Гетти. Опять девушка обескуражила меня.
Квин снова возглавила нашу процессию, и через мостик устремилась к шестому корпусу.
— Ну, хорошо, лейтенант, вот следующая версия, — Гетти на ходу взглянула на меня. — Но не падайте от моего признания. Ладно? Так вот, мы террористки. У нас целая группа. Вот и оказались рядом. Нам предстояла серьёзная работа. Сейчас я вам честно всё расскажу, лишь соберусь с духом. И, пожалуйста, не судите меня строго. Хорошо? Я ведь чистосердечно раскаиваюсь. Вам, мужчинам, одиноко здесь, так далеко в космосе от родной Земли. Нет девушек, и не с кем развлечься. Вот мы и прилетели сюда, чтобы соблазнить полицейского. И мы стараемся. Ну, сейчас учтены все недостающие элементы?
Ну как можно работать в таких условиях? Гетти сводила меня с ума. В присутствии девушки я ощущал себя настоящим дикарём.
— Мне хотелось бы услышать правду. — Я надеялся произнести фразу официальным тоном. Но, увы. Квин стремительно неслась к шестому корпусу, и я даже запыхался, пытаясь догнать красавицу.
— Хорошо, подождите, я сейчас придумаю третью версию, — воскликнула Гетти. — Но вы должны открыть, какое случилось правонарушение. Мне же надо увязать детали. Или вы хотите, чтобы я изобрела и преступление?
— Гетти, не надо так легкомысленно относиться… — кричал я, едва поспевая за энергичной девушкой.
— Я вполне серьёзна, лейтенант, — ответила красавица, подбегая к шестому корпусу.
— Так будьте