продолжение того непонятного происшествия, которое началось с письма в никуда, да так и не в силах закончиться? Словно какое-то таинственное нечто все тянется как клубок, что разматывается настырным котенком, запутав всю комнату, он все также продолжает гнать довольно по исхудавший клубок.
Дома никого не было, кажется, никто и не заметил моего отсутствия. А может, я и не отсутствовала? А может, так надо было, чтобы никто не заметил? А может, все впереди и мне еще предстоит выслушать стаи упреков? От этих бесконечных вопросов голова раскалывалась. От всего осталось лишь легкое воспоминание, обрывочные фрагменты и я уже не была уверенна ни в чем. И махнув на все рукой, решила не обращать внимания, жизнь сама все расставит по местам. Включив любимую кассету, да еще и телевизор в придачу, (так как тишина почему-то пугала), я пошла на кухню готовить себе кофе. И только после двух кружек я пришла в себя, мысли словно улетучились, медленно, словно из кого-то темного забытья выплывало хорошее настроение, оно прокрадывалось сквозь хаос, щекоталось и слегка покалывало. И я замерла, словно боясь спугнуть его.
Не знаю, как долго я просидела в тумане из музыки, телефонной болтовни и тишины… какой-то особой пробивающейся сквозь будничный шум, обволакивающей и обнимающей. Казалось, что время остановилось, но стрелки часов также отстукивали часы, дни… весь этот сбор противоречивых вещей нарушил опять же телефонный звонок, словно звук лопнувшей струны за сценой в чеховском «Вишневом саде». Звонок прорывался сквозь всевозможные звуки, на мгновение показалось, что я вижу этот звонок. Он тянулся, словно медная проволока, вертляво обходя парящую в воздухе пыль.
- Алло. – Сказала я в трубку. Звонила подруга.
- Ну, ты где пропадала вчера весь день и вечер? Да, и сегодня утром? Звоню, звоню… - накинулась на меня подруга.
- Не помню, – слегка растерявшись, ответила я.
- У, да у нас веселые деньки – последовал язвительный ответ.
- Может быть, - словно зубную пасту из тюбика, выдавила я из себя слова.
- Ну, тогда рассказывай, - не унималась подруга.
- Не по телефону. – Ответила я, хотя и не имела представления о чем же мне рассказывать. А подруга пообещала, что придет, и отключилась.
Далее были банальные девчачьи разговоры обо всем на свете. В них не было ничего интересного, все обыденно, и даже слегка грустно от этой обыденности. Но все равно впечатления преобладали самые добрые. Но все когда-нибудь заканчивается (а хорошее, как правило, в два раза быстрее). И этот вечер иссяк, оставив после себя душистый незнакомый запах, с которым заигрывал непоседа ветер. он важно раздувал щеки тюлевой занавеской, улыбался светом электрических ламп едва появившимся звездам. Одним словом, очень хотел понравиться.
* Появление Димки.
Я стояла на сквозняке, в дверном проеме. Мыслей в голове масса и выделить какую-то одну было абсолютно не возможно. Закрыла на мгновение глаза. И вдруг забил озноб, мне показалось, что он длился не больше минуты. Я снова открыла глаза. И совершенно не узнала своей комнаты. Все вокруг было другим незнакомым и знакомым одновременно, словно красивая сказка, которую я люблю сочинять перед сном: представляю любимые места и себя в них. Но сейчас у меня не было ощущения, что это всего лишь моя фантазия, все выглядело уж очень правдоподобно. Я оглянулась (меня, словно заставили это сделать). За спиной была дверь. Я открыла ее и увидела там свою комнату, в ней шла посторонняя жизнь, как была без меня или до меня. Я поспешила закрыть дверь, все за ней казалось чужим. Взглянула снова на новый, возникший вдруг мир, будто пыталась понять где мне уютней, но обернувшись вновь уже не увидела двери. Стало немного страшно, это был тот момент, когда ты еще не решил, что будешь делать дальше, но, а с прошлым уже простился. Я стояла на перекрестке 4-х дорог, пытаясь побороть то чувство тревожности, которое мешает сделать шаг вперед.
И вдруг сзади на плечо опустилась заботливая рука и я услышала любимый голос моего своеобразного ангела-хранителя:
- Не робей! Ты сделала правильный выбор!
Я оглянулась, передо мной стоял ни мой воображаемый мальчуган Димка, а его прототип. Я обняла его, всем телом ощущая его лучезарную улыбку. Казалось, что я обнимаю не человека, а только его улыбку. А Димка говорил:
- Иди вперед, я буду неотступно следовать за тобой, неся, словно фату, твое счастье.
От его голоса разливалось по телу какое-то волшебное тепло, словно подогретое молоко…
Но с самого начала во всей этой истории было столько всего непонятного, и я накинулась на Димку с многочисленными вопросами.
Димка взял меня за руку, повел по дороге вдоль моря, кипарисов и потихоньку все разъяснял.
* Длинный Димкин монолог с моими вопросами и вмешательствами.
Димка начал рассказ: в самый первый раз я прилетел обычным облаком, словно ватой, словно снегом улегся тебе на плечи. Позже ты придумала мне облик, дала имя.
- Стоп! Ты сам представился. – Довольно нагло перебила я.
- Но ведь моими мыслями руководила ты, - невозмутимо ответил Димка.
И немного помолчав, продолжил: я все время был рядом, за твоей спиной, но иногда я был невидим, так как этого хотела ты. Я менялся, принимал разные обличия, но ты замечала и воспринимала меня только, когда я был маленьким мальчуганом.
- Это плохо? – Снова перебила я.
- Нет, это вовсе не плохо. Просто такому существу ты доверяешь в большей степени. Ты довольно часто хотела видеть рядом с собой этого мальчишку, но почему именно его, я тебе объяснить не могу, так как ты этого сама не знаешь и не понимаешь.
Димка еще долго рассуждал о жизненных перипетиях, а цикличности времени, о создании индивидуальных судеб. В его рассказе все, абсолютно все, имело душу, будь то ветер, время или камень. Все абсолютно создавало свою индивидуальную судьбу, и тут я не выдержала и начала возражать:
- Но ведь не мы создаем свою судьбу, а она нас.
- Это процесс двоякий – спешил разъяснить Димка, - идет как в том, так и в другом направлении.
- Но почему же тогда мы так безвластны над судьбой, а она над нами имеет огромную власть, – спрашивала я.
- А может вам, - невозмутимо отвечал Димка, - это и не надо, может, вы сами в этом виноваты? – И смотрел на меня с ухмылкой, с особой искоркой в глазах, которая не позволяла долго сердиться на этого загадочного человека.
А вот человека ли, я от чего-то вдруг засомневалась и неожиданно даже для себя самой заявила:
- А ты разве человек?
- Во общем это тебе решать, но по большому счету, наверное, нет.
- Что ты даже не знаешь кто ты?
- Знаю, я не знаю кто я для тебя.
- Да, что ты заладил для тебя, для тебя, где свое мнение, где свое восприятие мира. – Рассердилась я.
- Я ждал от тебя именно этих слов.
- Почему? – искренне удивилась я.
- Я боялся, что в тебе не осталось той индивидуальности, которая присуща только тебе, я боялся, что ты утратила свое предназначение.
- Но причем здесь все это? – перебила я. И, наверное, впервые в жизни я увидела, что он разозлился.
- Да, ты будешь когда-нибудь дослушивать до конца или так и будешь перебивать?! И его глаза сверкнули. В них было что-то жутковатое, но в тоже время в них было и что-то поддерживающее. Я виновато подняла руки и приготовилась слушать.
- Ну, дак вот ты не утратила свое предназначение в этом жестоком мире, ты находишь в себе силы строить свой мир, свой замок. Ты веришь, что, несмотря на всевозможные бури, он выстоит и для тебя всегда будет в нем место. Именно за это ты мне нравишься.
Его речь меня растрогала, из глаз полились горячие, предательские слезы. Сколько раз ругала себя за это, но в самый неподходящий момент, в момент, где нужна сила, а вовсе ни эта плаксивая, ударяющая больно по самолюбию, слабость, я оказывалась словно в тупике перед самой собой. Словно идешь наугад с закрытыми глазами, собирая лбом всевозможную мебель на своем пути.
- Я не умею быть сильной, - проговорила я.
Димка повернулся, обнял меня за плечи, от его прикосновений было ощущение, что тебя одевают в мягкий, согревающий вакуум и тебе совсем нечего бояться. Но я почему-то совершенно, не знала, нравиться ли мне сейчас все это. А Димка с усмешкой:
- Это ты то не умеешь быть сильной? Да, твоей силы хватает на то, чтобы снова и снова строить замок.
- Но ведь я в нем одна. Мне скучно.
- А разве ты в нем одна? – спросил Димка.
И я задумалась, и действительно выходило, что я в нем ни одна. В меня вселилась мысли Димки, но ведь он мое воплощение, значит, это в него вселялись мои мысли. Но тогда выходит какая-то белиберда. Окончательно запутавшись в своих мыслях, а может и не в своих, я увязла в них, как говориться, по уши и казалось выхода нет. Но выход есть всегда. И он непременно отыщется. На помощь пришел Димка:
- Иногда нужен маленький толчок для понимания простых вещей. Я твое воплощение, а значит и мысли твои, только вот люди завуалируют самые важные из них, и теряются в пространстве.
- Ну все-таки ты ассоциируешь себя с людьми или нет? – Спросила снова я, так как слово «люди» резануло мне ухо.
- Я твое второе я, а значит можно ответить и да и нет. – Ответил Димка, улыбаясь.
Между нами повисло долгое молчание. Но оно не давило грузом на плечи. Это было особое молчание, – мы продолжали общаться без помощи языка, без помощи слов. Димка разъяснял мне мои же мысли и чувства. А я гордилась, что у меня есть человечек, с которым я могу общаться, не открывая рта.
* Про него.… Про любовь.… Про чувства, не открывая рта. Про ощущения.… Про замки и про счастливую тайну под небесным куполом.
- Я хочу с тобой поделиться, – сказала (точнее подумала, ведь у нас молчаливый диалог).
- Ура! Давай скорее, не томи, – обрадовался Димка.
- Я теперь ни одна, у меня в этом мире есть человек, который вдруг появился и привязал меня к себе, заставив забыть обо всем и обо всех.
- Я знаю – нагло, как мне показалось, ответил мой собеседник, - ведь это я привел его навстречу к тебе.
- Да?! – искренне удивилась я. И слегка подумав, продолжила, – значит, ты нас и поссорил?
- Ну да! – с хладнокровным спокойствием отвечал Димка.
Во мне все закипело, стало обидно, мое воплощение, мое второе я разлучило меня с человеком, которого я собиралась назвать близким. И я закричала, и если бы мы говорили привычным способом, мой собеседник тут же бы оглох.
- Зачем?
- Но ведь все гладко – это жутко не интересно и скучно. – Отвечал Димка с только ему присущим хладнокровием и спокойствием. - Да, и людям нужны проверки чувств, отношений, да и жизни в целом. – И слегка поразмыслив, хотя может он вовсе и не думал, а все знал заранее, а пауза была лишь частью «разговора», добавил – тебе нечего бояться, в нем теперь живет часть тебя, а в тебе – часть его.
Но во мне кипела обида. И я умолкла, насколько это было возможно, я уничтожала в голове мысли или старалась это сделать, не давая возможности прочитать их даже себе.
Это своеобразное молчание нарушил Димка:
- Что такое, по-твоему, счастье? – Спросил довольно неожиданно, и мило при этом улыбаясь. Так что не ответить я не могла.
- Счастье – это что-то большое и необъятное, мягкое и пушистое. Все хотят его обвить худенькими ручонками и прижаться к нему, утонуть, раствориться в нем. Но оно, позволив себя приобнять, тихонько отодвигается и позволяет лишь любоваться со стороны.
