А обхватить его полностью просто невозможно.
- А любовь? – не унимался мой собеседник.
- А любовь нет, – не раздумывая, ответила, – чем больше я времени проходит, тем больше я в этом убеждаюсь. Абсолютно все чувства можно объяснить, дать им название, не прибегая к помощи этого громкого многозначного слова «Любовь». Я жутко не люблю этого слова.
- Интересные у тебя мысли – задумавшись, ответил мой собеседник.
- А ты думаешь иначе? – спросила я, заставив Димку задуматься еще больше.
Немного покопавшись в мыслях, словно оценив все накопленные эмоции и пытаясь им предать более явную форму, Димка подбирал слова для определения столь банальных явлений.
- Счастье – подобно времени. У каждого оно свое, идет со своей скоростью, длиться отмеренное ему время, выливая при этом на каждого отдельного человека свою определенную дозу, отмеренную именно для этой личности. А любовь?! Может ты и права и ее как таковой не существует. Хотя нет, любовь существует и – это совокупность всех тех чувств, которые могут испытывать люди. Только вот в последнее время это слово говорят, когда надо и когда не надо. Обидно за нее, за любовь в смысле. – Высказался Димка.
- Твои мысли интереснее. – Улыбаясь, ответила я. – Ты все одушевляешь.
- А ты сомневаешься, что все в этом мире имеет душу? – спросил мой собеседник с приличной дозой обиды в голосе.
- Нет, я тебе безоговорочно верю, и, смотря на тебя, я ни в чем не сомневаюсь.
Мой собеседник заметно воспрял духом. В нем отчасти проявлялись черты типичного мужчины. У него они проявлялись забавно. Это был особенный типичный мужчина, принадлежавший только мне и зависящий только от меня, чего нельзя было сказать о том мужчине, который уже длительное время занимал мое сознание, заставлял подчиниться ему. Он словно протянул ниточку между своим сердцем и моим. И именно по ней тянулись отношения, словно бусинки нанизывались на нее.
А Димка все вел меня куда-то. Дорога тянулась, и казалось уже никогда не кончиться. Но у всего на свете есть как начало, так и конец. И эта дорога тоже оборвалась, упираясь в массивные ворота архитектурного строения. Это был самый настоящий замок с колоннами, арочными окнами, высокими башнями и большими часами, которые, наверняка, отбивали каждый час звонким боем своих невидимых молоточков. Мы с Димкой прошли за ворота.
- А кто здесь живет? – Спросила я.
- Время. – Ответил мой сопровождающий с такой интонацией, как будто произносил давно знакомое мне имя. – По всему свету у этого старика проживают дети. Они то и сопровождают людей во время жизни.
- А что делает само время? – Поинтересовалась я.
- Указания ценные раздает, помогает.
Я и не заметила, как мы оказались в самом замке. Всюду: на диванах, по стенам, под потолком, у окон сидели, стояли тени. Они заполняли собой все пространство. Их было безумно много.
- Что это, Димка? – Спросила я, разглядывая этих странных существ.
- Это человеческие воспоминания. По истечению срока время запирает их в своем замке и ухаживает за ними, заботиться о них, иногда выпуская на прогулки.
- А когда он их выпускает? – не терпелось узнать мне.
- Когда люди длинными вечерами призывают их к себе.
А тени шуршали по стенам, своими белыми саванами, наблюдали за мной, ведь не каждый день, наверное, к ним приходили такие гости.
- А что здесь хранятся и мои воспоминания? – Спросила я.
- Ну, конечно, - отвечал Димка, - абсолютно всего человечества.
- А где они? Я могу на них взглянуть? – снова я задала вопрос.
- Я думаю, что среди этих белоснежных существ трудно сейчас отыскать твои.
Меня стали одолевать неприятные чувства, мне захотелось покинуть этот замок со всеми его обитателями. По спине бегали мурашки. Я поспешила «сказать» об этом Димке. Димка же щелкнул пальцами, и перед нами снова растелилась дорога, уходящая куда-то за горизонт, казалось, что по ней можно спокойно уйти к облакам.
- А почему мы все время идем? Делая остановки, передышки, мы все идем и идем.
- Потому что наша жизнь – это и есть дорога. Дорога в бесконечность, к полному спокойствию, к абсолютному счастью.
Я погрузилась в свои мысли, разобраться в них было уже практически не возможно. Мы шли по дороге, уходящей в голубое пространство неба.
И тут вдруг я вспомнила о происшествии последней ночи. А может и не ночи. Время словно перестало существовать, будто все часы на земле в раз остановились, дав миру возможность передохнуть. Но, вспомнив о том, что произошло, я поселила в себе уверенность, что это все точно было, и я задала Димке вопрос, который долго мучил меня: «как получилось так, что я сама себе позвонила?» Димка приподнял брови, сначала мне показалось, что от удивления, но потом поняла, что для того чтобы напустить важности.
- Ты себе не звонила, - спокойно ответил Димка.
- Значит, мне звонил ты и говорил моим голосом?- перебила я.
- Нет,- так же спокойно отвечал он – и ни я.
- Но кто же тогда? – не унималась я.
А Димка в ответ:
- Эхо из прошлого пыталось просочиться в твое настоящее, пыталось навязать тебе свои правила поведения, пыталось закрепиться в твоем мире.
- А я? – от чего-то снова перебила я.
- А ты выслушала его наивные мольбы и плотно закрыла дверь.
- Зачем? Почему? Какую дверь? Что все это значит? – накинулась я на Димку с вопросами.
- Что зачем? Что почему? – слегка раздраженно отвечал вопросом на вопрос Димка.
- Но ведь это счастливая тайна под небесным куполом и ты должен мне все разъяснить, - не унималась я.
- Ну, тогда слушай, - снова спокойно отвечал ангел-хранитель.
И Димка поведал мне абсолютно невероятную историю о том, что раз, примерно лет в пять, день и ночь начинают водить дружбу. Солнце и луна начинают сосуществовать. Прошлое тесно прижимается к настоящему и долго не хочет отпускать. Люди теряют всякие ориентиры, кажется, что время остановилось, земля больше не вертится и только сердце нервно выстукивает бешеный ритм. Люди испытывают сразу несколько (если даже не все сразу) чувств. И утопая в собственных же сетях, расставляют их другим. И вот тогда происходят самые невероятные вещи. Сотни телефонов звонят одновременно, звонят сразу нескольким адресатам, звонят по своим номерам, пытаясь донести до людей самые важные вещи.
Я задумалась. Димка молчал, может, читая мои мысли, не хотел мешать, а может, отдыхал от своих (ну и моих, конечно,)мыслей и только через некоторое время, будто все расставив по своим местам, снова заговорил, прерывая мои размышления о звонках прошлого, о моей силе о моих чувствах.
А в моей голове возникали все новые и новые вопросы, и я задавала их Димке. Так еще один вопрос, который долго мучил меня, получил ответ.
*О снах.
- А что здесь непонятного? – начал мой всезнающий собеседник – мы проживаем две параллельных жизни. Одну из которых принято называть сном. Но на самом деле мы и там, и там играем отведенные нам роли. А знаешь, что самое интересное? – вдруг спросил Димка. Наверное, это был риторический вопрос, но я накинулась на Димку.
- Не-е-ет, не знаю, говори скорее, что же самое интересное?
- Интересное то, что часто мы путаем две эти жизни, не понимая, где мы дрыхнем, а где бодрствуем. И никто не поможет и не сможет это разъяснить. Так и будут тянуться эти параллельные прямые наших жизней.
Не знаю сколько времени прошло с тех пор, как началась эта странная история с письма без адресата и моими всевозможными похождениями. Мною одолела дикая усталость. Все тело будто онемело. Меня обнимала моя холодная постель, а я лежала, слушая ту божественную тишину, которая пробивалась сквозь хаос телевизионных, магнитофонных звуков, думала обо всем увиденном и услышанном. И тихонько проваливалась в глубокий сон. А нет! Не так, по теории Димки, я начинала переживать другую параллельную жизнь, стирая границы между двумя реальностями, я снова строила замки, веря в их прочность.
* Еще одно письмо.
А где-то в другом городе, название которого неизвестно, разливался настойчивый аромат дождя, но сегодня он вряд ли распустит свои длинные клубки. Рыжий мальчуган весело шлепал по вчерашним лужам, оставляя теплые следы на своем пути. Он заглядывал в окна, будто заставлял все пробудиться.
Напротив окна сидел молодой человек, устало смотрел куда-то в даль, хотя может, это была и не усталость, а легкая грусть. По комнате разливался аромат вечернего кофе и резкий, и спокойный, но любимый звук заученной наизусть мелодии. Вскоре к этому всему добавился и романтичный звук стука компьютерных клавиш. Молодой человек писал письмо одной знакомой девушке. В своих чувствах к ней он совершенно запутался, да и вообще он боялся всяческих чувств, боялся привязанности, боялся симпатии, боялся зависимости да еще боялся себе в этом признаться.
«Здравствуй, моя хорошая!(стерто) Моя девочка я пишу…(стерто) Здравствуй!( стерто) Наверное, просто привет! Да так будет лучше всего. Знаешь, это твоя привычка писать письма, но сегодня я пишу тебе письмо».
С самого начала, засев за это, как ему казалось, бессмысленное занятие молодой человек знал, что никогда не отправит это письмо. Оно просто будет храниться среди других бумаг, сослужив хорошую службу, отчистив сердце от не понятного груза.
«Я, наверное, скучаю(стерто)».
Молодой человек нервно забарабанил пальцами по столу, он никак не мог подобрать нужных слов и снова набрал эту фразу. Хотя в нем и поселилась уверенность, что он пишет письмо в ящик собственного стола, но он все ровно тщательно подбирал слова, а позже плюнув на все условности начал писать то, что думалось, ни на что не обращая внимания. Пальцы быстро забегали по клавишам. На белом экране быстро начали появляться черные буквы, образуя слова, предложения, фразы. Вот что в итоге получилось:
«Привет! Да так будет лучше всего. Знаешь, это твоя привычка писать письма, но сегодня я пишу тебе письмо. Просто я, наверное, очень соскучился, уж слишком затянулось это глупое одиночество, когда во круг меня масса людей, но они все мало меня интересуют. Они не могут мне хоть чем-нибудь помочь. Еще как на зло лето не наступает, дни стоят холодные и пасмурные. Но это впрочем, неважно, ведь где-то у меня есть Ты! Единственная и неповторимая. Но, увы, все в жизни совершают ошибки. Совершая их мы не понимаем их сложности и опасности. Я ужасно перед тобой виноват, нет мне прощения. Но все-таки я хочу перед тобой извиниться и понадеяться на что-то... Я ужасный эгоист, но признавать свои недостатки весьма тяжело. Порой я совершенно не думал о других, но поверь за все это я уже плачу своим одиночеством. Мне кажется, я вижу, как ты улыбаешься, виновато с боязнью. Мне очень хочется тебя обнять. Нет, все-таки я не люблю, да и не умею писать письма, не понимая их назначения. Буду заканчивать и это. Хочу, что бы ты знала, я безумно тебя люблю! Хочу, что бы ты была рядом! Ну, все давай… пока!
Петр»
Вывив документ на печать молодой человек отправился на кухню готовить очередную порцию кофе. Дожидаясь пока вскипит чайник он вспоминал те волшебные минуты, когда он вдыхал аромат ее тела, прижимая ее к себе и впитывал ее чрезмерные эмоции. А сегодня всего этого жутко не хватало, но наколов дров, он столкнулся с тем, что исправить все довольно сложно. А сегодня пытаясь быть сильным, выпендривался пред своими друзьями, понимая всю
