Саранча

коленях он дошел до унитаза. Спазм ослаб, и его вырвало.
Уже после, умываясь, Сергей вскользь бросил взгляд на себя. Лицо мужчины выражало злобную усмешку, он понял, что нужно сделать, осталось только детально проработать план.
 
- Да, да, не знаю, он просто убежал, - капризным тоном говорила Олеся по телефону. – Нет, нет! Я все предлагала. Хорошо, попробую еще раз, как вернется… Я его боюсь, он стал другой. Может быть, надеюсь. Хорошо, ну все, пока.
Она положила трубку и встала из-за стола. Расправив блузку перед зеркалом, она осталась довольна собой. Сергея уже не было двадцать минут, скоро начнут возвращаться сотрудники лаборатории.
Вскоре вошел Сергей, его лицо сохранило серый оттенок, но немного посвежело.
- У тебя все хорошо? – она осторожно взяла его холодную руку.
- Все в порядке, просто неважно себя чувствую, - Сергей погладил ее ладонь второй рукой и бросил взгляд на настенные часы.
- Ты сегодня придешь? – Олеся с надеждой, которой позавидовал бы лучший актер, посмотрела ему в глаза.
- Сегодня не смогу, хочу немного отлежаться, дома.
- Может мне приехать?
- Нет, мне лучше просто поспать, не обижайся.
Она понимающе кивнула. В коридоре послышались голоса, Сергей пожал руку, и Олеся, взяв со стола журнал проб, вышла.
 
 
Олеся незаметной тенью скользнула в кабинет директора. Во главе сидел Игорь  перебирал сегодняшние сводки. Он не обратил на нее никакого внимания, уткнувшись в таблицы.
- Это я, - тихо прошептала она и села за длинный стол, на котором горами расположились раздувшиеся от бумаг папки.
- А, привет, - он мельком глянул на нее и погрузился в новую таблицу. Через несколько минут, вспомнив, он удивленно спросил. – А почему ты здесь?
-Рандеву отменилось, мне предпочли живой труп, - Олеся с досадой развела руками и потянулась к вазочке с конфетами.
- Смотри, разнесет, как Ивановну, - заметил Игорь и отложил сводку.
- Не разнесет, не та порода.
- Порода действительно не та. Значит наш Сережа опять застрадал некрофилией.
- Ты знаешь, я думаю, что он ее просто любит. Каждая баба мечтает о такой любви.
- Хм, ты тоже мечтаешь?
- Нееет, - Олеся сильно покачала головой, от чего упругая коса смешно заболталась во все стороны. – Мне такого счастья не надо.
- Так чего ж согласилась?
- работа такая.
- Работа, ну ничего. Скоро все это закончится, и наш самый ценный сотрудник полностью вернется к нам.
- Вот я не понимаю, - Олеся оперлась руками о стол и положила голову на ладони. – У нас больше нет гениальных сотрудников, столько возни с этим Сережкой.
- Возможно это и преувеличение, но сейчас наша компания держится именно на нем. Если «Саранча» не выгорит, то можно закрываться.
- Так там вроде все на мази? – Олеся удивленно похлопала длинными ресницами.
- А ты не такая глупая, как выглядишь.
- Спасибо, шеф, читать отчеты я научилась.
- У нас на носу финальные испытания, Сергея нам терять никак нельзя. Поэтому мы решили немного ускорить неизбежный процесс.
- Вы ее травануть хотите?
- Ну, зачем так грубо, просто закрываем финансирование стационара. Через пару недель ее отправят домой.
- А что вы Сергею скажете?
- А ничего, будем вместе пытаться сохранить место в стационаре, приложим все усилия.
- по-моему Никифорова пора уже посадить.
- Нет, ты что – это наш золотой главврач, если бы не он, - Игорь показал ей пальцами решетку и недобро улыбнулся.
- Все же не пойму, ЛПУ подведомственная, с руки кормится, какого ее будут выселять?
- Общественный резонанс – великая вещь, и очень удобный инструмент. Давно новости не читала?
- Честно говоря, стараюсь туда и не заглядывать.
- Это не очень дальновидно, ты лукавишь.
- Хорошо, я знаю, идет целая акция по сбору подписей против, но я и додуматься не могла, что это ваших рук дело!
- Приходится быть сволочью, а иначе никак. А ведь это сложнейший вопрос гуманизма, человечности, если хочешь – кто имеет право на жизнь? Каждый?
- Нет, конечно. Я все это знаю: «стоит ли затрат поддержание жизни человека с мертвой нервной системой, если сотни детей не дожидаются операции из-за нехватки средств», - Олеся цитировала с наигранно тревожной интонацией.
- Тебе бы в телевизоре новости читать, смотрел бы с удовольствием, а то там одни воблы сушеные.
- Ой, спасибо, мне, вобле не сушеной, очень приятно.
- Не язви. Так кто имеет право на жизнь?
- Только тот, кто может себе это право купить.
- Вот-вот, поэтому мы открываем благотворительный фонд, пойдешь директором?
- Хм, а что надо делать?
- Почти ничего, пить мартини на приемах, да ходить на шпильках в белоснежном халатике по больничкам.
- Это я умею!
 
Сергей коротко взглянул на тренды, они были без изменений. Внешне спокойный, он весь кипел изнутри. Неделя, осталась одна неделя! А он еще до конца не придумал план – как вынести материал из здания? Как вынести - это полбеды, как получить материал?
После последнего отказа включить Лену в программу, Сергей почувствовал, что за ним начали следить. Получить последнюю модификацию материала было невозможно, по рангу своей должности он более не мог напрямую работать в боксе, хотя, что бы это дало, вынести что-то оттуда через сканеры – это невозможно, да он сам разрабатывал систему безопасности, сам!
Сергей напряженно барабанил карандашом по столу, разложив около себя стопки бумаг для вида, он и так наизусть помнил все результаты, протоколы последних проб.
- Сергей Алексеевич, до завтра! – молодой парень протянул ему руку через стол.
Сергей крепко пожал его руку, ему нравился этот молодой парень, была в нем истинная тяга к знаниям, незапятнанная карьеризмом. Он бросил беглый взгляд на часы, было уже совсем поздно.
- Пока, Виктор. А что ты так засиделся?
- Так завтра очередная утилизация, готовил протоколы.
- Молодец, давай, до завтра.
Парень приветливо помахал ему у двери , и лаборатория опустела.
- Утилизация, - повторил Сергей, барабанная дробь усилилась, кровь с жаром прилила к вискам, потом тяжелой массой сдавила затылок. У него закружилась голова, в животе сильно потяжелело. – Утилизация.
А каждый квартал лаборатория собирала порченный материал и пустые пробы для утилизации. Утилизация проходила вне здания, далеко за городом, в филиале Компании.
Сергей думал. Это был шанс, причем довольно неплохой. Главное вынести, главное вынести из здания. Порченный материал не годился, он был уже деактивированный. Сергей больно сжал виски, пытаясь переглушить боль болью.
Он открыл на компьютере процедуру утилизации. Медленно читая, он старался найти хотя бы одну лазейку.
«Утилизации подлежат испорченные образцы, предварительно деактивированные, пустые и неизвестные пробы, старые образцы и материалы».
Вот оно! Сергей закрыл процедуру и стал искать в системе протоколы завтрашней утилизации. Виктор сохранил их как положено.
- Молодец, молодец! – прошептал сам себе Сергей и открыл последний. – А вот мы его сюда впишем.
Сергей, довольно потирая руки, стал вписывать образец № 1. Это был его собственный образец костного мозга с исходной вакциной, несущей в себе паразитирующий на простой бактерии прото вирус с генетическим кодом регенерации аксалотля.
Протокол был изменен, оставалось завтра после полудня проконтролировать машину. Лаборанты соберут контейнеры до обеда, потом около трех часов пути до станции деактивирования, если ему удастся все сделать быстро, у него остается чуть менее двух часов на все, после контейнер начнет нагреваться.
Он вбил маршрут от станции до госпиталя, телефон показал ровно два часа.
 
Экспедитор пришел ровно в 12:00. Большой грузный мужчина медленно расписался в накладных и принял два больших контейнера. Задержавшись в дверях, он о чем-то болтал с молодой лаборанткой.
Сергей вышел первым. Его никто не спросил, куда он направляется, т.к.  к периодическому отсутствию шефа все привыкли. Он побежал вниз по лестнице, не хотелось столкнуться с кем-нибудь из руководства, размусолят простой вопрос на полчаса.
Когда Сергей выезжал с подземного паркинга, зеленый каблук службы транзита биологически опасных отходов уже сворачивал на трассу. Сергею понадобилось большое усилие воли, чтобы не втопить тут же. Повинуясь потоку, он только через пару минут выехал на трассу. Зеленый фургон не спеша ехал во втором ряду, обгоняемый с двух сторон. Сергей задал компьютеру курс за ним и спокойно развалился на водительском  кресле.
Казалось, что водитель зеленого каблука нарочно собирает все пробки. Из города они выехали только через два с половиной часа. Времени было в обрез. Сергей нервно сжимал рулевое колесо, обдумывая, что делать дальше. Но в голову, кроме тарана, ничего не приходило. Даже если он сейчас протаранит его. Потом оглушит, он не сможет даже въехать в город, его через пару километров схватят.
Зеленый каблучок сбавил ход и начал перестраиваться в сторону зарядной станции. Автопилот Сергея замигал всплывающим сигналом, Сергей подтвердил курс, и машина послушно свернула с магистрали.
Сергей поставил машину на стоянке, возле кафе, наблюдая, как водитель каблучка спешно разбирается с зарядной стойкой. По всему было видно, что он спешит, и промедление смерти подобно. Разобравшись с терминалом, водитель побежал к кафе. Сергей последовал за ним, левая рука скользнула в карман куртки и нащупала холод стального инжектора, он всегда носил его с собой, сначала для Лены, но потом осознал, что для себя.
В кафе хлопнула дверь уборной. Проявляя спокойную усталость, Сергей заказал себе чашку кофе и не спеша направился к уборной. Пока ему везло, в кафе не было посетителей, а двум официанткам было не до него, они не останавливаясь обсуждали какой-то сериал.
За первой дверью было слышно, как кто-то тяжело и шумно дышит. Сергей дернул ручку, послышался сдавленный, полный страдания голос:
- Занято, извините.
Сергей на секунду замешкался, было что-то в этом голосе, он безвольно прислонился к стенке, пытаясь себя уверить в правильности принятого им решения. Он даже вспомнил, как его зовут, вроде Толя. У этого большого, нескладного человека была семья, говорили, что недавно родилась внучка. Сергей обхватил руками голову и тихонько заныл, он не хотел этого делать, доза убьет его, убьет! А ради чего, ради чего, черт возьми!  Паранойя, паранойя поставить Лену на ноги. Нет, это не  он – это все его паранойя, во всем, во всем, что он делает. А где тогда он сам?
Шум слива выдернул Сергея из оцепенения, в голове мелькнула мысль: «а может поговорить с ним, все объяснить?». Дверь кабинки отворилась, и в проеме показалось довольное улыбающееся, но смущенное лицо.
- Простите, - проговорил толстяк и смущенно опустил глаза, из кабинки пахнуло едким кисловатым смрадом. Он бросил взгляд на открытую дверь второй кабинки и удивленно посмотрел на Сергея.
Когда глаза их встретились, Сергей молниеносно выхватил инжектор и всадил ему в шею. Толстяк только успел охнуть и начал заваливаться. Сергей с трудом удержал его и потащил обратно в кабинку. Видел его кто-то или нет, какая теперь разница. Суетливо обыскивая карманы, он нащупал связку меток с ключами. Закрыв дверь кабинки, он вошел в соседнюю и ополоснул лицо холодной водой. В зеркале на него смотрел убийца, ухмыляющийся, с колким холодным взглядом. Нет, это не