Валент. Глава 13. Озеро лесного Духа

драгоценного источника — призрачный силуэт, сотканный из тумана, маленький и сморщенный, рвался к тонким желто-зеленым магическим струйкам, перемешанным с дымящейся кровью. Делить свою энергию еще с кем бы то ни было сущность Пожирателя не собиралась — она и только она имеет все права на этот сосуд. Клесс тихо засмеялась.
        Хохот гиены — первое и единственное предупреждение врагам, а также всяким непрошенным гостям, не приглашенным к столу. Вкладывая в свой смех гневное раздражение и недовольство наглостью воришки, Клесс предупреждала:
          «Моя добыча! Разорву!»
          Жуткий хохот перешел в рычащее клокотанье: наконец-то Пожиратель Драконов может показать, на что способна его сила. Сущность обитателя другого мира устремилась к голодному, высушенному телу противника, в котором учуяла остатки энергии, близкой по силе к Драконьей — инстинкт направил ее, и спорить с ним Клесс не могла.
          Дух пребывал в страшном недоумении: его, бога, пусть и забытого временно, отгоняли от животворного источника, как последнего попрошайку, словно он должен спрашивать разрешения подойти первым, словно он не имел никакого права подойти даже вторым или третьим к булькающей крови, так необходимой ему! Этот зверь не боялся его, словно не ведал, с кем имеет дело и отгонял от его от жертвы так яростно и гневно, что это становилось просто унизительно! Дух не мог убить противника — для этого ему нужно было напиться крови, омыться в ней и наполнить силой высохшие клетки, а, чтобы принять эту жертву, нужно было убить стоящего перед ним врага, который обнаглел до того, что гнал взашей хозяина долины — самого Лесного Духа. Получался замкнутый круг.
        Раздосадованное божество приняло нелегкое для себя решение отказаться от жертвы, которую ждало много дней — этим оно буквально переступало через себя, предавало свои принципы, но странный зверь не позволил ему и этого. Тварь, прогонявшая его от жертвы, не принадлежала миру людей и отступить было обидно, но не стыдно. Дух, не привыкший к подобному обращению, справедливо посчитал, что глупо связываться в его положении с более сильным противником и отказаться от этой жертвы более, чем разумно, ведь будут еще и другие, придется подождать, но ему не привыкать.
        Поначалу он не обратил внимания на то, что зверь неожиданно потерял плотность, растворился в воздухе, оставляя вместо себя мерцающий силуэт — абрис, Дух не заметил также и серию выпущенных зверем парализующих импульсов — они лишь покалывали — но буквально через несколько мгновений почувствовал, что не может больше двигаться, а агрессивная чуждая сущность, мерцающая в воздухе, приближалась, распыляла искорки вширь и окружала ими призрачное божество, втягивая прямо в себя, поглощая.
        Дух рванулся наружу из смертельных выростов-щупальцев, но парализованное тело, в котором уже много столетий не было ни прежних сил, ни энергии, не послушалось. Древний бог, когда-то, давным-давно бывший красивым, молодым и всемогущим погружался в бесплотного зверя из чужого мира.
        Неразборчивый инстинкт хищника случайно перепутал его ману с Драконьей. Гиены — падальщики, им все равно кого съесть! Впервые в жизни Клесс приняла в себя другую энергию, смешала ее со своей, снова приняла облик гиены и, гордая собой, улеглась на пожухлой травке — сущность Пожирателя была сыта...

                                                                                                             * * *

          Валент очнулась на холодной земле от собственного громкого стона — дикая боль по всему телу выкручивала мышцы, как служанка половую тряпку и даже дышать было трудно. Внутренности горели, словно там развели небольшой костер, отчаянно болела голова, страшно мутило, колотил озноб, зубы во рту лязгали с невероятным грохотом, во рту стоял привкус крови, тухлятины и еще какой-то мерзости.
        В одежде, которой она была прикрыта Валент распознала куртку парня-мага — его запах щекотал ноздри.
          — Проснулась? — с грустной обреченностью спросили сбоку. — И что теперь прикажешь с тобой делать?
          Маг сидел рядышком и выглядел нисколько не лучше Валент, а может, даже и хуже. Свои раны он смог перевязать, затянуть самостоятельно, посиневшая рука девушки тоже оказалась сносно перевязана, но подняться с земли Валент не могла. После каждого выхода Клесс она оставалась без одежды, вот и сейчас разорванные в клочья лохмотья валялись тут же, по склону оврага.
          Парень неловко поднялся и смотрел на нее, лежащую под его ногами.
          — Твоя Коллегия меня обманула — вместо опытного проводника подсунули салажонка, который, к тому же еще и девкой оказался!
          Валент вцепилась здоровой рукой в куртку, больше всего на свете ей сейчас хотелось две вещи: закутаться в старое теплое одеяло в доме учителя и остаться одной — оба желания были невыполнимы, и сил, чтобы дать достойный отпор врагу, да хотя бы защитить себя не было. Враг смотрел на нее, как паук на муху.
        Туман в глубоком овраге быстро рассеивался…
        Валент зажмурилась — от солнечного света вдруг заболели глаза — и снова открыла их, парень по-прежнему стоял рядом, не нападал, не спешил воспользоваться ее беспомощностью.
          — Чего уставился? — осмелела девушка. — В моей сумке запасная одежда.
          Сумка шлепнулась рядом с ней.
          — Одевайся. Справишься? — маг кивнул на покалеченную руку.
          — Да уж обойдусь, как-нибудь без твой помощи, — фыркнула Валент.
          Чистые штаны лишь слегка отсырели, теплый свитер приятно согрел, куртку парень великодушно разрешил оставить себе, а вот в сапогах хлюпала вода, но это были уже такие мелочи, на которые не стоило обращать внимания.
          Через час, выбравшись из глубокого котлована-ловушки, переполненного гниющими останками людей и животных, они вышли к маленькому ручейку, с удовольствием напились прозрачной хрустальной воды, смыли с себя грязь и кровь.
        Вокруг шумела глубокая ночь.
        Сколько же времени пробыли путники в ловушке у Лесного Духа? Казалось прошло два-три часа, но за это время солнце успело обойти небосвод и спрятаться на покой до следующего дня, да и ночь уже подходила к концу — звезды бледнели.
        А в глубоком овраге день никогда не кончался — Дух не любил темноты и устроил все так, как ему нравилось.
        Закончился второй день пути…