Главнейшая часть нашей жизни протекает в безрезультатных, ни к чему не ведущих разговорах. Даже та тема, какая ставится на обсуждение, в беспрестанном пустословии, где все перебивают друг друга – вскоре выскакивает из памяти. Эти слова, следовало бы направлять к вашим учителям, родителям, окружающим вас — взрослым людям, но я их адресую вам, надеясь, что вы меня поймёте и попытаетесь сами делать вывод, который поможет наиболее безболезненно ориентироваться в ваших ощущениях: несправедливости, и справедливости. Потому что взрослым присуще, по причине того, о чём я вам пытался объяснить, так вот им свойственно говорить без всякого толку, не размышляя хорошенько о теме, не уясняя себе, осложняется ли этим решение проблемы или ускоряется.
Даже в серьёзных, казалось бы, программах на телевидении, где решаются жизненно важные вопросы; традиционно подаются нескончаемые отдельные реплики, отнимающие драгоценное время, отведённое на обсуждение главнейшего предмета, превращая тары-бары-растабары в снежный ком. И, в конце концов, вместо актуального решения получается запутывание вопроса. Итак, повсюду, но самоё-то уродливое, что этот порок пожирает сферы деятельности, занимающиеся ДЕТЬМИ. Сосредоточенность и дисциплина – вот то, главное, что должно было бы шагать бок о бок при воспитании, но, увы, у нас при обучении не преследуется ни одно, и не другое, даже в поведение самих преподавателей. Поэтому-то вы, ставшие по нашей вине раньше времени взрослыми — должны взять размышления о жизни на свои, ещё не совсем окрепшие плечи, и учиться думать... думать, думать.
Внезапно глаза Валентина округлились и сделались похожи на огромные озёра… В самом углу актового зала... возле выхода неподвижно стояла Лиза... с каким-то офицером, неотрывно глядя на него. Неестественно закашлявшись в замешательстве, тут же, взял себя в руки, и обратился к ребятам:
– Знаете, я сейчас, ещё раз прокрутил то, о чём вам говорил, да и ещё мог бы… Говорить и... Должен заявить, что по большей части это адресовал самому себе, и всем тем взрослым, которые здесь вместе с вами. А вас больше не стану мучить моральными рассуждениями, а приглашаю к занятиям. Наставнику несколько дней назад я передал минимальный список инструментов, требующихся для почина. Далее, посмотрим. Постараюсь подключить спонсоров. Обещали прийти на выручку товарищи. Нам передадут из офицерского клуба несколько инструментов, — кинул мимолётный взгляд в сторону выхода, но Лизы уже не увидел.
... наваждение.
Лиза, закончила процедуры, и поинтересовалась у местной медсестры:
-А куда — это все ребята так торопятся?
-Мероприятие, что ли, будет, или концерт. Сама не знаю, — но тут же воскликнула вспомнив:
-А, так это какой-то инвалид будет их обучать играть. Я видела, как его уже привезли.
Лиза почувствовала, как вспыхнули щёки, и, несмотря на то, что торопилась, но у самого выхода вежливо попросила сопровождающего на несколько минут заглянуть в актовый зал. Успела как раз к началу. Он только въехал на сцену. Внимала, как заворожённая. Не пожелала попадаться на глаза, чтобы не испортить душевное эмоциональное состояние, опасаясь, что может не отыскать отклика в НЁМ, хотя его глаза говорили о том же, испытывали почти те же ощущения и неземную, пугающую тягу, что и она. Немедленно поспешила уехать.
Мария Игнатьевна...
-Екатерина Максимовна! – Лиза влетела вихрем в кабинет главврача, — помогите увидеть вашу тётю – Марию Игнатьевну. Она мне крайне нужна! — умоляющими глазами глядела прямо в душу. Как ни странно, но мольба девушки её абсолютно не ошеломила. Не ответив, стала набирать номер.
-Маруся, здравствуй, дорогая! Ты как, получше уже? Я тебе взяла всё, что просила. Вечерком занесу. Слушай, к тебе зайдёт одна девушка... По телефону? Не знаю...
-А по телефону не можете поговорить? — обернулась она к Лизе.
-Нет, нет! Мне лучше у неё дома. Она немножко приболела, а я и отнесу, всё, что требуется. Много времени не отниму.
-Маруся, прими её. Я с ней передам лекарство. Ну, выздоравливай. Трезвонь, если что.
Лизу словно сдуло ветром... Умчалась не попрощавшись.
После беседы с Марией Игнатьевной, Лиза сделалась непривычно задумчивой. Всё время что-то продумывала, а через неделю заканчивалась служебная командировка, и она уехала в Астану.
-Маруся, а о чём это с тобой хотела поговорить барышня? — полюбопытствовала Катерина, но та, отмахнувшись, перевела тему разговора.
-Да, чего она тебе? Сильно просила поучить точечный массаж делать, а я не согласилась. Устала, — но было видно, что хитрит. - Ты вот лучше скажи, что у тебя с Николаем? Вроде как уже дома ночует несколько дней... Говорят.
-Ох уж эти вездесущие носы. Ну, коль говорят, то, значит, им виднее. Ночует, стало быть, – улыбнулась Катерина.
-Вот это и правильно, и хорошо, — с нескрываемым наслаждением отозвалась Мария Игнатьевна и пошаркала в огород.
Спустя месяц, в кабинет главного врача постучали...
-Здравствуйте, Екатерина Максимовна! Вы, пожалуйста, не удивляйтесь, но мне крайне необходима выписка из истории болезни Валентина Юрьевича, и если можно, ему ничего не говорите о том, что я её брала, — просила с надеждой на понимание.
-Здравствуйте, здравствуйте, Лиза! А чему тут дивиться? Я напротив… Немного сердита даже на вас, что припоздали слегка. Вообразите себе, поджидала вас.
Теперь настало время поражаться Лизе. Обе рассмеялись понимающе.
-Конечно, всё дам. Конспираторы... Да я уж по Марусе раскусила, что вы чего-то там затеяли.
-Ой, не знаю, что выйдет у нас, но постараюсь. Очень надеюсь. Всё будет хорошо, если мне помогают такие замечательные люди, как вы и его друзья. Мне Мария Игнатьевна дала их телефон. Теперь мы с ними на связи и контактируем. Извините, очень спешу. Позже всё расскажу. Взяв нужные документы, Лиза поспешила на поезд.
Миновало ещё три месяца.
Осень переливалась всеми цветами радуги, страстно завлекала душу в объятия природы. И, словно художник, восхищённо раскрашивала поверженную растительность в вычурные тона, потешаясь над ней. Но так могло ему казаться сейчас, а на самом деле, всё внутри решительно протестовало с подобным олицетворением. Ему было хорошо понятно, что яркой палитрой осень стремится продлить счастливые мгновения увядающей природы...
В дверь тихонько стучали:
-Валентин Юрьевич, вы дома?
Он долго не открывал... Стук не прекращался, а становился всё настойчивей. Наконец, забряцал засов. На пороге возникла Лиза, но он почти не узнавал её. Едва сидел, а тело в ознобе сотрясало коляску…
-Так, быстренько в постель!
Пытался противиться, но на девушку это не действовало. Уложив упрямца в кровать, измеряла температуру - 39,5. Тут же помчалась домой к Екатерине. Через некоторое время ему уже ставили капельницу.
-Где это вас так угораздило переохладиться? Вроде два дня назад видела в полном здравии?— пытала соседка.
-Это я вчера после баньки решил в бассейне поплавать.
-В каком ещё бассейне?! Это, в том здоровущем железном жбане за баней?! Да там же ледяная вода! Уже холодно. Конец октября! – ужаснулась Екатерина Максимовна.
-Да нет, я к студёной воде привык, просто не получалось выбраться резво... Пересидел по причине своей физической никчёмности, — горько резюмировал.
-Ну а за каким чёртом вы в одиночестве этим занимались, ведь вам обычно помогал с банькой сосед Коля.
-Решил попробовать сам, – обречённо промямлил он. - Не зайди сосед за сигаретами, так пришлось бы всю ночь сидеть в воде. Туда смог завалиться, а вот выкарабкаться не получалось...
-Что вытворяете вы над собой?! Вам же нельзя остужать суставы и кости. А, может, это сознательно? В последнее время вы мне совершенно не нравитесь, — это адресовано было уже Лизе.
Напоила Валентина малиновым отваром с мёдом. Ближе к полуночи ему полегчало, и Катерина заспешила уходить, попросив Лизу приглядеть за беспокойным субъектом.
-Можете прилечь на диванчик в другой комнате, если что.
-Нет, нет! Не стоит. Для чего? Мне уже лучше. Я вам безгранично рад и благодарен. Действительно, было очень худо, а волновать вас не хотел.
Он конфузился от бессилия и ещё смешанного чувства необузданной радости, навалившейся на него, как гром с ясного неба.
-Валентин Юрьевич, а ведь я к вам приехала... лично, с радостной вестью, — прервала Лиза знакомые принципы.
-Я и радостная весть – это, видите ли, из раздела самой невероятной научной фантастики.
-И тем не менее, — парировала, не обращая внимания на его натуральный минор.
-Вас ожидают в Германии через две недели, и мы должны вас тщательно подготовить, чтобы ехали без досадных соплей. Билеты уже заказаны. За вами специально приедут товарищи, и вы должны, нет. просто обязаны их встретить радушно, без этих ваших... принципов. Больше себе не принадлежите. Теперь вами будут заниматься друзья. Но, если пожелаете, с вами поеду я?
-А они сами, почему не позвонили, и не доложили эту ликующую весть?!
-Так, вы же их игнорируете, и не стали бы выслушивать. Всё уже оплачено, а посему возражения не принимаются. Все сопротивления бесполезны, и вы не имеете в распоряжении права для игнорирования.
-А вы... Вы то... Вам, на кой чёрт нужно всё это?! Я вам что: сват, брат?! Ничего не соображаю... Что творится, Лиза?! У меня, видно, не спадает температура...
-Творится то, что я отчаянно хочу находиться рядом, если вы не изгоните, — с нескрываемой любовью она всматривалась в его небесные глаза.
-Разумеется, с упованием на то, что я снова буду, как бравый солдат – Швейк после операции? Бегать перед вами на двух живеньких ножках? — съязвил неудачно. А такой, как в настоящий момент, вам не годится?! – горестно парировал и нёс всякую околесицу.
-Раздувайте пожар негодования, распаляйтесь, сколько вам
Наденька. Читаю,на одном дыхании увлекательную твою повесть. И думаю, какая была бы чудесная книга с иллюстрациями. Они к повествованию так и просятся. Герои- живые!
Спасибо!!!
Очень интересно, Надежда, читаю с упоением, очень трогательная история!
И так живо написана. Вы — мастер и ЭТОГО! жанра, как и поэзии.
Спасибо за талантливую повесть о людях, чувствах, мыслях и жизни
в ее разнообразии и судьбоносных проявлениях. Вдохновения Вам и Успеха!
Хорошо, сердечно, по-человечески... Так хочется порой прочитать о простых нормальных человеческих отношениях, о вере, самоотречении, поддержке, дружбе, любви. То, что ты написала - жизнь, без грязи, без обмана на том веменном промежутке, когда герои встретились... и вместе преодолели недуг, непреодолимые, казалось бы, препятствия. Встретились люди с большой душой, готовые отдавать себя другим, и Бог даровал им за это любовь и исцеление... Конечно, не так прямолинейно, но смысл такой. Здорово! Прочла с большим удовольствием, в душе осталось тепло - что ещё нужно?.. Спасибо, Надин!
Таня хорошо сказала:-Нам всем даются испытания. И проходя через них, преодолевая трудности, мы получаем от неё бонусы. Бывают исключения. Иногда она даёт нам бонусы авансом и только потом начинаются испытания. Первый вариант более радужный. Потому, как в конце пути есть свет.
чудесная работа, впрочем, у тебя все работы пронизаны теплом твоей души. Все они пропитаны переживанием, твоим соучастием.
Танюша, только сейчас отвечала на этот комментарий ко мне:В твоих произведениях- мудрость и трагизм, непрестанная борьба, сила и нежность, порой незащищённость, тщательно скрываемая за призывами "к очищению, к свету, к прозрению"... Ты пытаешься спасти всех, отодвигая своё - то что живёт и саднит внутри...
И я ответила, что это-то меня и заставило взяться за перо.
Вдруг кому-нибудь пригодится и поможет хоть на йоту.
У тебя эта боль сквозит во всех твоих новеллах.
Неподдельная.
А Таня, умный человек, анализирующий прочитанное через свое понимание жизни.
И это всегда очень самобытно, неповторимо.
Замечательная повесть, Надя. Ещё раз убедилась, что физический недуг - это совсем другое, нежели калека в душе. Интересный человек твой герой.
Учит ребят быть добрыми, едиными с природой, понимающими. Сам себя с таким трудом возвращал к полноценной жизни.
Но жизнь оказалась мудрее и благосклоннее, послав ему надежду и веру.
Да, Надюша! На самом деле это так. Кто боится сложностей жизни, крадёт у себя сам, отказываясь собственноручно от её вознаграждений. И потом надо хотя бы чуть отдавать себе отчёт, что все мы далеко не в раю. Нам всем даются испытания. И проходя через них, преодолевая трудности, мы получаем от неё бонусы. Бывают исключения. Иногда она даёт нам бонусы авансом и только потом начинаются испытания. Первый вариант более радужный. Потому, как в конце пути есть свет.
Прочла удивительную повесть о любви на одном дыхании, с комом в горле.
Да, наше общество ужасно больно, порой не сознающее своих проступков.
И радостно, что есть такие, кто помогает избавиться от неверия.
Спасибо, Надежда!!!
Такого равнодушия, о которым ты пишешь, очень полно, далеко не надо ходить.
У меня в другом городе живет двоюродная сестра. Живет одна. Муж умер лет 6 или 7. Остались двое детей, 4 внуков( последнему внуку 17 лет).
Она страдает сердечными заболеваниями, часто кружится голова, от чего может упасть и падала не раз. Инвалид 3 группы. Чтобы оформить группу надо много походить. А вот найти сопровождающего нельзя, все заняты, кто на работе, кто на учебе. Самое главное, в семье сына 2 машины ( у него, у сына и внука). Но позвонить бабушке, хотя бы спросить, в чем она нуждается. Нет такого. Моё мнение, это так поставила невестка. Когда сестра лежала в больнице( несколько лет тому назад) сын пошел в палату, а невестка осталась в машине и после похорон свекра, невестка ни разу не была у неё в гостях и её к себе не приглашали. Я возмущаюсь, а что толку. Телефоны у них поменялись, позвонить и высказать им, что я думаю, я не могу и сестра говорит - не надо, не говори. Пусть будет так, вот и растут бездушные дети, внуки. И брат с сестрой после свадьбы племянницы не виделись более 5 лет. У племянницы выросло двое мальчишек и их дядька ни разу не видел! Вот такие невесёлые дела.
Спасибо, тебе, Надя, за проникновенную прозу.
Спасибо!!!