Врата

привести описание, которое услышал от немца, но не был уверен, что правильно понял его смысл.
- Вы бросаете непослушным детям в глаза горсть песка, прячете их в мешок и уносите на луну, чтобы скормить своим детям, – внезапно дрожащим голосом заявила Элина.
Все ошеломленно посмотрели на нее. Ни Лёнька, ни Егор, ни Гарцев не понимали, откуда она взяла эту чушь.
- Гм… вот это ответ… – озадаченно проговорил незнакомец, ощупывая свой гладко выбритый подбородок. – И он мне нравится! Да, именно так и есть! Ненавижу шалунов!
- И последний вопрос, после которого я отпущу вас на все четыре стороны: ответьте, зачем я сюда пришел? И пусть взрослый наконец уже что-то скажет!
Это был вопрос, ответ на который знали все, но никто не осмеливался озвучить его.
- Ты здесь живешь? – тихо прошелестел Гарцев иссохшими губами.
Лицо незнакомца приобрело недоумевающее и даже оскорбленное выражение.
- Я?! Здесь?! Мой бог, да вы что, шутите? У меня множество домов по всему миру, зачем мне селиться в подземелье? Это неправильный ответ!
Он заговорил вдруг более тихим и вкрадчивым голосом.
- Некоторые детки разных возрастов не любят по ночам ложиться спать. А некоторые не только не спят, но и ходят по ночам туда, куда не следует. Мне приходится что-то с этим делать.
 Гарцев судорожно вытер стекающий со лба пот.
- Слушай… пропусти нас, а? – вымолвил он совершенно несвойственным ему высоким, дребезжащим голосом. – Прошу, уйди! Я… я отплачу за твою доброту, клянусь! Я стану твоим слугой! П-послушай… я уничтожу их проклятый орден!
Казалось, он вот-вот упадет на колени и начнет ползать в ногах у Мистера Сэндмена.
- Мне все это обещают. Надоело! – широко зевнув, ответил тот.
Гарцев вытянул руку с оружием.
- Уйди! Пожалуйста!
- Никогда!
Гарцев в отчаянии огляделся по сторонам. Он выглядел, как человек, готовый вот-вот приставить пистолет к виску и спустить курок. Затем он вдруг бросился в ближайший коридор. Лёнька, Элина и Егор устремились следом.
- Это не выход! – долетел до них голос Сэндмена. – Можете даже не пытаться!
Гарцев безумными глазами впивался в свой компас, серебристая стрелка которого вертелась как хотела, не давая никакой информации. Они шли наугад. Гарцев ничего не говорил и не оглядывался, словно вообще забыл о существовании ребят. Лёнька видел перед собой обычного, перепуганного человека.
- Вы заблудитесь и умрете от голода!
Мистер Сэндмен возник у них за спиной.
- Давайте-ка передохнем. Ложитесь спать! Я помогу вам уснуть, а на утро все как-нибудь разрешится само, я уверен. Правда в этих тоннелях никогда не бывает солнца, ну что ж… К счастью, у нас у всех есть внутри биологические часы!
Гарцев резко обернулся и его бешенные зрачки встретились с бездонными дырами в глазах Сэндмена, сквозь которые открывались черные глубины вселенной.
- Ты сдохнешь! Как все! – лицо Гарцева исказилось в маниакальной улыбке, глаза округлились настолько, что роговицы перестали касаться век. – Рано или поздно ты…
- И такое мне тоже говорят, – вздохнул Песочный человек.
- Мы найдем способ тебя уничтожить, мы на пути к этому! – в угаре тараторил Гарцев, тряся «пистолетом» перед носом Сэндмена. – Гвеналоник – это только начало! Мы найдем способ убить тебя!
- Ты… – Сэндмен подождал, пока у Гарцева в легких закончится воздух. – Зря притащил с собой этих детей.
Он щелкнул пальцами, и Егор с Элиной растаяли в воздухе.
- Мне нужны не они, а ты… – его глаза переползли на Лёньку. – И, возможно, твой юный друг.
Лёнькино сердце стукнуло и заглохло, как остановившийся часовой механизм.
- Лёнька Зарицкий, – оскалился Сэндмен. – Я тебя помню еще с той ночи. У-тю-тю!
Он оттопырил указательный палец и мизинец изображаю страшную козу.
- Лёнька, скажи: кому из нас двоих ты доверяешь? – он небрежно махнул рукой. – Глупый вопрос, конечно же, мне!
- Он обещал вернуть твою маму? А я могу сделать так, что она будет с тобой всегда, хочешь?
Мистер Сэндмен улыбнулся еще шире и хитро подмигнул, внезапно напомнив дворового хулигана, зовущего поучаствовать в какой-то особенно дерзкой проказе. Его недавняя маска порядочности и меланхоличности пропала без следа.
- Лёнька… хочешь подвесить этого урода, – он ткнул пальцем в Гарцева. – Вверх тормашками, за все, что он тебе сделал? Даже не надо отвечать, просто пожелай. Он у нас заверещит от страха!
Сэндмен разразился клокочущим, грязным смехом.
Гарцев в ужасе поглядел на Лёньку, беззвучно двигая челюстью. Его рука с «пистолетом» резко выпрямилась, зеленый огонек вспыхнул, на миг озарив тоннель ярчайшим светом.
Мистер Сэндмен обратился в факел и с нечеловеческими криками забился в предсмертном танце. Пламя было настолько яростным, что в нем мелькали только смутные очертания трепыхающегося тела.
Гарцев схватил Лёньку за руку. Зеленое марево. Через пару секунд они уже бежали по другому тоннелю, слыша до сих пор долетавшие откуда-то вопли и визг.
Из темноты перед ними возник обожжённый до состояния полускелета уродец. О Песочном человеке в нем напоминали одни глаза. Из одежды остались лишь почерневшие туфли.
- Привет! – прохрипел он остатками голосовых связок.
Зеленая искра вспыхнула вновь и вновь, не причиняя существу ни малейшего вреда.
Сэндмен оскалил белые акульи зубы.
Гарцев яростно вскрикнул и снова вместе с Лёнькой окунулся в зеленый туман.
- И даже тут вы не спрячетесь… – донеслось до их слуха сквозь толщу вязкого вещества.
Они, сломя голову, неслись по тоннелю. Лёнька чувствовал, как в его стеле стремительно поднимается температура. Голова тяжелела и кружилась, из носа ручьями текла слизь. Похоже, с Гарцевым происходило то же самое.
- Я иду! – страшный голос исходил уже прямо из стен.
В воздухе по нарастающей слышался чудовищный, ни на что не похожий звук, гораздо ужасней шума приближающегося поезда. Словно сипели одновременно тысячи крокодилов. Гнавшееся за ними существо принимало свою истинную форму.
Гарцев вдруг исчез, утонув во мраке. Лёнька заорал, поняв, что оказался совсем один. Он полностью ослеп и видел лишь зернящуюся вокруг черноту. Он ринулся вперед, ударился лицом о стену, упал на спину. Что-то горячее заструилось у него изо лба, заливая невидящий левый глаз. Над бровью прорезалась острая боль.
Гарцев вывалился из тьмы также внезапно, как и пропал. Его тулуп был изодран в клочья, лицо и руки покрывали многочисленные кровавые следы зубов и когтей, словно его ненадолго бросили в вольер к стае бешенных кошек. Висевший на ремне фонарь пропал, и единственным источником света оставалась искра «пистолета», который он до сих пор продолжал сжимать в руке.
- Держись… – прохрипел он, почти теряя сознание.
Он снова взял Лёньку за руку, и они перенеслись в другую часть лабиринта, такую же темную, но с гораздо более узкими проходами. Это был даже не тоннель, а почти нора. Тяжело дыша, Гарцев, пробирался вперед, продолжая отчаянно следить за стрелкой компаса. Рев чудовища становился ближе с каждой секундой.
- Здесь… – шептал Георгий, то и дело запрокидывая голову.
Он быстро повесил что-то на низкий потолок и, развернувшись, метнулся за ближайший поворот, увлекая с собой Лёньку.
Тьма полыхнула огнем, раздался оглушительный грохот. В глаза и горло полезла пыль. Когда они вернулись на прежнее место, Лёнька увидел, как из потолка шумным потоком хлещет ледяная вода. Уже через пол минуты поток иссяк, и Лёнька разглядел образовавшуюся в потолке дыру, очевидно ведущую, в другой тоннель уровнем выше.
Гарцев сунул в карман Лёньке магический компас.
- Поклянись, что поможешь мне! – потребовал он.
Лёнька кивнул.
Гарцев подхватил мальчика на руки и подбросил с такой силой, что Лёнька оказался наполовину в верхнем тоннеле. Он отчаянно хватался руками за покрывающую пол шершавую корку льда, чувствуя, что быстро сползает вниз. Левый глаз продолжала заливать кровь. Голова горела. Воздух царапал обожженное горло, вызывая нестерпимое желание кашлять. Гарцев подталкивал его снизу, держа за ступни. Еще пара мучительных секунд, и Лёнька выбрался на поверхность, огласив тоннель надрывным воплем.
Отверстие, проделанное взрывом, было слишком узким, чтобы в него мог свободно пролезть взрослый человек. По какой-то причине Гарцев не мог перенестись в пространстве сквозь каменный потолок.
- Давай, жиденок, тащи! – рычал он, ухватившись за протянутую Лёнькину руку. – Уцепись там за что-нибудь!
Лёнька шарил вокруг себя свободной рукой, не находя ничего, кроме ледяного пола и шершавой стены. Пальцы наткнулись на какой-то обледенелый полый предмет, который тут же откатился в сторону.
Голова и плечи Гарцева уже выглядывали из дыры, но дальше пролезть не удавалось.
- Твою ж ма-ать! – с отчаянием взревел Георгий. В его крике смешались ужас, гнев, боль и даже горький смех над собственной нелепостью.
Это были его последние слова. Прежде, чем Лёнька догадался отпустить руку, тело Гарцева обмякло и начало обугливаться. Что-то с невероятной силой рвануло его вниз. По краям ямы осталась лишь пара клоков меха от изорванного тулупа.
Лёнька хотел отползти от дыры, но спина тут же уперлась в стену. Он начал оглядываться в поисках выхода, стал лихорадочно ощупывать стены и пол, слыша внизу невыносимый, раздирающий барабанные перепонки вой.
Выхода не было. Гарцев завел его прямо в ловушку. Осталось только подождать, когда из отверстия появится огромная, когтистая лапа и схватит его.
Лёнька в отчаянии запрокинул голову и вдруг сквозь слезы и кровь увидел над собою слабый свет. Свет ночного неба. В следующий миг он заметил, что сверху к нему спускается длинная, тонкая цепь. Это был никакой ни тоннель и не нора!
Лёнька вскочил на ноги и, звякнув лежавшим рядом железным ведром, ухватился за цепь руками.
Он ненавидел, когда на уроках физкультуры его заставляли лазать по канату. Если бы он тогда карабкался как сейчас, то несомненно получил бы пятерку в четверти.
Корявая ржавчина царапала пальцы, щели в звеньях коварно резали кожу. Лёнька выл от боли. Пару раз он чуть было не сорвался вниз. К счастью, расположенная в полуметре стена давала возможность, упираясь в нее ногами, шагать вверх.
Отвратительный подъем наконец закончился. Лёнька схватился истерзанной рукой за деревянный ворот, который тут же предательски крутанулся, грозя сбросить его обратно в колодец.
Продолжая держаться за цепь, Лёнька закинул ногу за бревенчатый сруб, подтянулся как можно ближе к краю и, оттолкнувшись что было сил, упал на мягкую заснеженную землю. Словно чья-то ласковая, невидимая рука подтолкнула его сзади.
Над ним простиралось темное, беззвездное небо. Где-то совсем близко лаяла собака.
Лёнька поднялся на ноги.
Он стоял возле обычного деревянного колодца, во дворе перед обычным серым покосившимся бараком, к крыльцу которого был привязан, заливающийся лаем косматый пес.
Не дожидаясь, пока дворняга сломает перила, Лёнька перелез через невысокий забор и побежал по грязной, немощеной улице. Компас Гарцева подскакивал у него в кармане.
 
Ночное безумие
 
Труся по глухой, забытой богом окраине Москвы, со всех сторон, то тут, то там Лёнька слышал бешенный, завывающий лай собак. Едва ли он в одиночку мог наделать столько