Произведение «А берег дуновенный и пустой.» (страница 6 из 7)
Тип: Произведение
Раздел: По жанрам
Тематика: Роман
Автор:
Читатели: 1548 +6
Дата:

А берег дуновенный и пустой.

нравится перебираться в этом дыму по реке, от острова к острову. Иногда правишь на корме, а носа лодки уже не видно.
- Если носа лодки не видно, - сказал задумчиво малыш, - значит, всё тогда – дым над водой?
Старик, повеселев, ответил:
- Может, и так. Мы можем проверить, хочешь?
Малыш поправил картуз, ему так не хотелось быть обманутым.
- Я ведь тебя ждал, - кашлянул в кулак Ли Бо. – Знал, что придёшь. Знал, что спросишь. – Он игриво посмотрел на малыша, добавив: - Ну, и кое-что принёс тебе, вот, смотри. – Из полы рукава старик выудил какой-то листок, утвердил на задней скамейке лодки, расправил.
- Что это?- недоуменно спросил малыш, подойдя вплотную.
- Э-э, я тебя ждал, - повторил торжественно Ли Бо. – Вот тебе красный кораблик из тростниковой бумаги. – Ли Бо протянул малышу свёрнутый лист с высоким парусом. – Бери.
- А зачем? – угрюмо поинтересовался малыш, но кораблик принял, повертел в холодных пальцах.
- Ты пустишь его по воде, - со спокойным достоинством ответил Ли Бо. – По течению.
- А потом?
- Потом? Потом тебе делать уже ничего не придётся. Стой и смотри.
- На кораблик? 
- Нет, на воду. Ты ведь хочешь посмотреть, как кораблик плывёт?
- Да, - пробормотал невнятно малыш.
- Тогда надо смотреть на воду. Кораблик тянет за собой всю реку, всю эту осень, все эти лохматые листья… Ты только стой и смотри. Это не так печально, как кажется…
- Прямо сейчас отпустим? – неуверенно спросил малыш.
- Пусть растает туман, - сказал Ли Бо тихо-тихо. – А то ты ничего не увидишь. Положи его в лодку, сбегай домой, потеплее оденься и приходи. А я всё-таки погуляю. Вдоль берега.
Старик, простившись с мальчуганом, побрёл по тропинке.
Осень в этом году стояла длинная, долгая и тёплая, травы в долине не сохли, а вяли. В сырых местах, где трава росла кочками, нижняя часть стеблей ещё долго оставалась зелёною и теперь, поутру, сияла чистотой, сверкала. Когда он задевал нечаянно сильно накренившийся куст у дороги, брызги росы с листов просыпались, пятнали дробно утоптанную тропу, сея след.
В долине реки водилось много фазанов, они встречались чуть ли не на каждом шагу, особенно выше по пойме, около пашен, а среди тальника по старицам и протокам изредка попадались и рябчики. Ли Бо с интересом наблюдал этих птиц: они чем-то кормились на земле и только в случае тревоги взлетали на деревья.
Он обошёл пологий увал у самой воды, раздвигая руками заросли тростника, взобрался на гребень. Посмотрел на ту сторону. Узенькая, извилистая долина реки была обставлена по краям высокими оснеженными горами, они мутнели в тумане, как вставшие на дыбы облака.
Туман не расходился. 
Всё верно, улыбнулся старик, сегодня просеется снег. Первый в эту осень. И я, наконец, допишу… эти две строчки… они не могут там так не придти… Он шмыгнул носом, почесал подбородок под седой бородой. Да, нанизывай слова, не нанизывай…
В воздухе кружились несколько белохвостых орланов. Один из них вдруг стремительно начал спускаться к реке. Ли Бо затаился. Потом осторожно пробрался по траве к берегу и стал наблюдать за ним. 
Орлан сел на гальку у самой воды. Тут было несколько ворон, лакомившихся рыбой. Орлан стал их прогонять. Вороны сначала пробовали было обороняться, но, получив несколько сильных ударов клювом, уступили свои места и улетели прочь. Тогда орлан занялся рыболовством. Он прямо вошёл в воду, и, погрузив в неё брюхо, хвост и крылья, стал прыгать по воде. Вскоре он уже поймал одну рыбину, вытащил её на берег и принялся есть. Насытившись, хищник снова поднялся в небо. К нему тотчас присоединились ещё два орлана и вместе они принялись описывать плавные круги. Они не гонялись друг за другом, а спокойно парили в разных плоскостях, наслаждаясь полётом, всё выше и выше поднимаясь в беспредельную синеву неба. Скоро они превратились в маленькие, едва заметные точки, и Ли Бо не потерял их из виду только потому, что не спускал с них глаз. В глазах старика появилась слеза, а он всё смотрел и смотрел…
Эта птица не полетит в город, подумал удовлетворённо старик, и только теперь заметил, что в промельке тростника туман над рекой стал расползаться. Ну вот, сказал он себе почему-то вслух, снежинки увижу ещё над лодкой. Как и загадывал.
        Однако, пора и обратно, подумал Ли Бо, вдруг маленький Ду Чэнь уже ждёт?
Вдруг, помимо воли, он свернул вдоль протоки, пошёл берегом, не зная, что с собой делать. Опять вышел к тростникам, спугнул уток; спали они, завернув шеи. Поглядел, как размахнулись они в утреннюю воду. Ходил и ходил по росе, отыскивая в опалённом сердце подходящий образ. Этой вечно струящейся к Океану воды. И как будто нашёл. Но не точно.
  Возле лодки на замшелом камне он ещё издали углядел Ду Линя, угольщика. Тот озирался, бросал скорые взоры на тропинку, будто кого-то ждал. Старик улыбнулся: он вспомнил спор двухдневной давности. Чуть прибавил шагу, но под ноги смотрел всё так же внимательно.
        Ду Линь, подложив под голову кушак, привалился к бочине красноватого валуна. Это был небольшого росточка сорокалетний мужчина, очень трудолюбивый и потешный. В селении его привечали все, хотя и удивлялись недоуменно, как это живет он один, не спешит ввести жену в свою фанзу.
        При виде старика, который шёл и лукаво улыбался, угольщик вскочил на ноги и оправил задравшуюся штанину.
- Здравствуйте, почтенный, - сказал он, глядя на старика. – Удалась ли прогулка?
Старику вопрос показался забавным.
- Я тебе часто вижу поутру у реки, - сказал задумчиво Ли Бо, - но ты никогда не идёшь дальше. А ведь никто не мешает, разве не так?
Ли Бо был выше мужчины на целую голову, он нагнулся, стянул с камня на гальку кушак и расстелил его так, чтобы могли усесться двое. Сел сам, постучал длинными пальцами по ватной подкладке.
- Садись, - сказал почти шепотом; Ду Линь скорее догадался по жесту,  чем услышал. Он в нерешительности сел, плечо к плечу. Помолчали.
- У меня много работы, - наконец признался Ду Линь и заёрзал по гальке. – Ничего не успеваю. Я в отчаянии.
- Отчаяние от незнания, - вымолвил не сразу Ли Бо. – Он улыбнулся и сорвал сухую травинку. Пощекотал ею кончик нижней губы.
Два дня тому назад в хижину старика Ли Бо пробрался человек и принёс известие: на Великой Реке выпал снег. Густой, ослепительно белый, большими хлопьями. Поэт Ли Бо прожил жизнь и знал точно: через два дня снег выпадет и у них. Тот самый. Густой, ослепительно белый, большими хлопьями. Тогда же, на рассвете Ли Бо, собравшись проведать старую цаплю, шёл по берегу и повстречал на берегу Ду Линя. Сказал ему об этом. Но угольщик не поверил: так рано тут снег никогда не выпадал.
- А что в горах? – спросил Ли Бо.
- В горах снег, - глядя на противоположный берег, почтительно ответил Ду Линь. – У нас только его отголоски.
- Отголоски – тоже снег, - сказал Ли Бо. – Такой же, как и в горах.
  Ду Линь повернул голову.
- Прошлую зиму не было снега, ты ошибаешься, почтенный. Откуда ему взяться теперь, когда ещё осень и бамбук зелёный стоит в роще?
- Ты слышишь музыку? – спросил его старик.
- Вода журчит.
- Вода журчит внизу. Над водой, - произнёс он с усилием, - над водой ты слышишь музыку?
  Угольщик неохотно напрягся.
- Нет. Это ветер стрекочет.
- Ещё выше – над водой, - снова повторил Ли Бо с усилием.
- Там не слышу.
- Представь, что тебя только что родила мать. Ты незряч. Обоняния нет. Только слух… - Он поднял глаза на него и спросил: - Представил?
- Да. Только слух…
- Теперь слышишь?
- Будто где-то далеко-далеко и вверху на сяньсяне кто-то играет.
  Старик засмеялся, довольный.
- Когда в горах идёт снег, всегда слышно так, точно на сяньсяне кто-то играет… Я тебе говорил ещё два дня тому назад: сегодня, пополудни, снег придёт и сюда. Вот увидишь.
  Старик вдруг провёл двумя пальцами по седым бровям и медленно обернулся: по склону, придерживая в поводу югурских коней, спускались два всадника. Он повернул голову снова и принялся неотрывно смотреть на воду; река струилась меж валунов, будто плакала.
  Конники, подъехав вплотную, спешились, затем, окинув пытливым взглядом двух путников на берегу, молча подошли. Ветер набирал силу, тяжёлая туча, набежавшая с севера, чёрным брюхом накрыла голец на той стороне реки.
- Наконец-то мы вас отыскали, достопочтенный, - приветливо провозгласил всадник важного виду, в платье дорогом и в сапогах с заверченной серебристой каймой по голенищу. Он приблизился к старику и молча сел на гальку.
- Ну и зря, - ответил не сердито Ли Бо и кивком поздоровался. – Он признал вице-канцлера по сиплому, чуть простуженному голосу. Долго все трое сидели не шевелясь.
  Наконец приезжий вымолвил, дрожа голосом:
- Может, вернётесь?
  Ли Бо посмотрел внимательно на собеседника. И сказал отчуждённо:
- Там нечего делать. Я оставил дворец, потому что в Поднебесной нет порядка. Я погряз в пороке, притупил зрение и слух, от беспокойства кожа моя высохла и потемнела… Наслаждался сам, и одолела такая напасть… Да, Сын Неба меня выделял, но многого ли это стоит среди… Он подносил мне подарки. А я жил в праздности, надеясь обрести учение в том, как заботиться о себе и управлять другими… но ничего не придумал, устал и заснул…
  Ли Бо смолк, но вице-канцлер не проронил ни слова. Он ждал, зная, что старый поэт не сказал самого важного. И старик, почесав указательным пальцем переносицу, добавил спокойно:
- В этой стороне нет ни начальников, ни старших, каждый сам по себе; у людей нет ни алчности, ни страстей, всё естественно. Тут не ведают радости, когда кто-то родится, не ведают горя, когда кто-то умирает. Тут не знают, что значит любить себя, чуждаться других, поэтому нет ни любви, ни ненависти. Никто ничего не боится.
  Вице-канцлер долго молчал. Потом заговорил, тщательно подбирая слова:
- Я тебя понимаю, достопочтенный. Может, всё так и есть. Но и ты пойми меня: император передал тебе тысячу золотом, просил, чтобы ты вернулся, ты нужен ему. Я не могу не выполнить его поручение. Как быть?
  Ли Бо нахмурился, ответил тихо:
- Он знает, что я не вернусь. Он не удивится.
- Но царство переживает тяжёлые времена. На границах грабёж, император вынужден воевать… Ты вошёл в милость нашего царя, не служил, а место занимал направо от трёх старших сановников. Ты удостаивался благосклонного взгляда Сына Неба, тебя пожаловали титулом – неужели всё это забыто и сменял ты платье и шапку до самой смерти?
  Ли Бо расхохотался.
- Всё повторяется, - сказал он. – Как в той притче, цыгун, - добавил старик, поглядев на угольщика: - Времена идут, а правители мудрее не становятся…  Но я всё-таки расскажу. 
  Чжуан-цзы ловил рыбу в реке Пу. Чуский правитель направил к нему двух сановников дафу с посланием, в котором говорилось: «Хочу возложить на вас бремя государственных дел». Чжуан-цзы, не отложив удочки и даже не повернув головы, сказал: «Я слышал, что в Чу имеется священная черепаха, которая умерла три тысячи лет тому назад. Правители Чу хранят её, завернув в покровы и спрятав в ларец, в храме предков. Что предпочла бы эта черепаха: быть мёртвой, но чтобы почитались оставшиеся после неё кости, или быть живой и волочить хвост по грязи?»
- Я помню, - сказал вице-канцлер. – «Предпочла бы быть живой и волочить хвост по грязи».
- Вот я и говорю, - сказал грустно Ли Бо, - времена меняются, а правители мудрее не становятся. Уходи. Я тоже

Реклама
Реклама