К истокам души часть 9
Груженный различным товаром грузовик движется по склону сопки: всё дальше на север рвётся машина. В кабине три человека: Виктор Грищёв, Ренат Хусаинов, и Анатолий Широков.
Едут они за красной рыбой, это основная цель их поездки, а по пути торгуют своим товаром.
Много у них, постоянных заказов. И постоянные клиенты есть, которые с нетерпением ждут их в таёжных сёлах.
«Коробейники», уже хорошо изучили спрос местного населения, и добросовестно выполняют свои обещания, поставляют нужный товар.
Никакого отношения к грузу Анатолий не имеет, он шофёр, и основная его обязанность, это довести товар до места.
Но в дороге так не бывает, тем более на севере. Тут и первоклассный шофёр хорошо знающий своё дело, «просто мальчишка». Ему надо особенное, внутреннее чутьё иметь, как у зверя отточенное до совершенства, тогда он настоящий шофёр.
Вот дорога идёт вдоль сопки, и впереди непонятно что: что за препятствие их ожидает. Конечно, можно вылезти из машины и оглядеться, но время дорого.
- Бери правее, под самый склон прижимайся, и проедем мы, - командует Виктор шофёру. Но как уловить тот миллиметр, на котором можно закрепиться груженой машине и дальше проехать, если справа их откос поджимает. Поневоле, тут рисковать приходится и всё « просчитывать».
Скоро осела машина на один бок и стала глубже сползать в яму, пока не перевернулась совсем. Посыпались мешки под уклон сопки, «и люди тоже кувыркнулись» вместе с машиной.
Одно хорошо, что снегу много, и не жёстко падать машине. А людям: «испытание в космонавты», но об этом тогда не думали.
Выбрались «коробейники» из машины, отдышались и огляделись: «все целы!». А товар где попало, по склону в снегу валяется.
Хорошо, что весь он в мешках упакован, - такая наработка уже была у них в практике. Север шуток не любит, и слабых тоже, а разгильдяев ещё больше!
- Что же ты Анатолий, не усмотрел? – начал, было, Виктор упрекать товарища, но махнул рукой. - Тут все виноваты!
А Ренат ничего не сказал, «и вроде не огорчился», волевой он был человек, этого у него не отнимешь.
Но смуглое его лицо, всё же, чуть бледнее обычного.
Широкий в плечах и рослый, он был физически силен, и дерзок в своих решениях. Хорошо подходил для таких непредсказуемых поездок на север, где порой на карту и жизнь человека ставилась.
- Тут трактор надо искать, и не меньше!
- Иначе наш «Урал» не вытащить на дорогу, - и добавил. – Тут километров пять до посёлка осталось.
- Пойдём мы с Виктором в посёлок трактор искать, а ты с машиной и товаром оставайся здесь! - говорит он Широкову. – Ты просмотрел дорогу! Так что всё по справедливости у нас, «тебе охранять!».
- Спички, продукты всё у тебя есть: «не должен ты Толик пропасть: «думай сам шофёр!», всего не предусмотришь!
Снегу лежит, чуть не по пояс кругом! Красота своеобразная, неописуемая, «всё в северном исполнении». Но не до неё сейчас «коробейникам».
Стали товарищи карабкаться вверх на дорогу, а там и в посёлок подались. И остался Широков Толик «один», на всю заснеженную, трассу».
Конечно это не так, здесь своя жизнь идёт: на рядом - это тайга.
И он, тоже не из «пугливых» людей, всё прекрасно знает, что нужно делать сейчас в данной ситуации.
Сам Анатолий коренастый, среднего роста мужик. Голубоглазый, и решительный человек, способный неординарно мыслить.
- Первое дело костёр собрать надо! - знает главную заповедь таёжника Анатолий, и сам уже топор ищет. И скоро у его табора горит небольшой костёр, и чай в котелке кипятится: «без чая в тайге, никак нельзя хорошему человеку жить и работать!».
-Тут редко машины проходят, рассчитывать можно только на случайную помощь, поэтому мне торопиться некуда, - раскладывает всё в уме Анатолий по полочкам.
Попил шофёр горячего чайку, и перекусил плотненько. Иначе в тайге нельзя: «пропадёшь парень, и всё «из-за своей лени!».
Затем принялся Анатолий товар собирать в одно место, рассыпанный по всему склону. А пока возился с товаром, то услышал шум машины, это по трассе двигается «ГАЗ -66».
- Неужели, так повезло, редко так получается в тайге: «вроде скорой помощи».
Остановилась машина и из неё два человека вышли, и сокрушённо закачали головами.
- Да! Не повезло тебе друг «не иначе!».
- Чуть-чуть бы, и проехал ты «гиблое» место, а теперь, тяжело тебе помочь!
Разворачивают мужики свою машину удобней, что бы трос лучше завести. Такой закон у шоферов: «если ты не поможешь товарищу в беде, то тебе потом уже никто, и никогда не поможет.
Придётся тебе всё время с «клеймом хапуги» ездить!». А это страшное наказание для шофёра, и человека.
- Не помогут, даже если «очень плохо будет»!
- Один на один со своей бедой останешься ты в тайге!
- Вот тогда с тебя и спросят товарищи, за чужие обиды: «а ты помнишь, как ты людей бросил в беде? - Хапуга!
- «И всё?! – «До свидания!».
Закрепили «Газ-66» тросом за огромную ель, что бы машина не сползла в кювет. И стали лебёдкой аварийную машину из кювета вытягивать. Дрожит от неимоверного напряжения многовековая ель: больно ей! Но ещё громче стонет трос на лебёдке, и он «разрывается от напряжения».
На все голоса они стонут, на всю заснеженную тайгу «плачут», и трос на лебёдке не выдерживает напряжения. Огрызок троса, как кнутом, со всего маха гулко ударил по снегу перед самой машиной. Будь там Анатолий, то он бы погиб сейчас, «как муха»: хлоп, и нет её!
- Сталь тоже, по-своему «живая», и очень коварна, в свой «смертный час», хотя и считается, что нет там души.
- Однако, и у неё, «своё невысказанное зло есть к «людям-тиранам!».
Вылезли мужики со своих убежищ, и давай снова заводить трос под машину. Угрюмо смотрит на них тайга: «опять будут: боль, и стон, до самого неба рваться».
А могучая ель, «тихо, совсем по-человечески» охнула, и уже цепенеет её тело от ужаса новой пытки. Из-под её разорванной коры, как платья, розовеет нежное и живое тело красавицы. Оно леденеет от ужаса.
Снова вгрызается беспощадный стальной трос в дерево. Он рвёт могучую ель из земли с корнем, и давит её стальной петлёй, это ужасная пытка, и нет сил, её прекратить! Красная кора, «изодранной ветошью», засыпает снег вокруг дерева, уже и в помине нет, красивого убранства, что дала ей, Мама-Природа».
Гудит от напряжения машина, колеса бороздят мёрзлую землю, и вакханалия ужаса «не прекращается ни на минуту». И вдруг, обрывается резкое визжание лебёдки: сталь не выдерживает!
Обессиленная ель «переводит дыхание», она вся содрогается от ужаса и боли. Больше тросов нет, и людям становится ясно, что тут нужен трактор, и троса покрепче.
- Прости друг, и не обессудь нас: «чем смогли мы, тем и помогли тебе!», - шоферам неловко бросать в тайге человека. - Сам видишь, что в данной ситуации, сделать мы ничего не можем. Но если хочешь, то поедем с нами до поселка. У нас «вездеход» надёжней вашего, быстро доберёмся до жилья.
- Куда я от товара уйду! Да и машину не бросишь! - Буду ждать своих товарищей, - отвечает им Анатолий. - Всего у меня достаточно: и припаса всякого, и одежды зимней. А вам мужики, бутылку спирта подношу, за труды ваши праведные: «спасибо вам!».
Скоро начнет быстро темнеть, но товарищей всё нет, и надо готовиться к ночлегу. Как старый таёжник Анатолий расчистил место на земле от тлеющих головёшек, а костёр перенёс в другое место. И уже, на тёплой земле вдоволь настелил еловых веток, а сверху бросил толстый брезент. А за «бортом», как говорят полярники, «совсем ничего, всего за минус тридцать перевалило», а к утру будет ещё холодней.
Также неожиданно, опустилась на землю северная ночь, на небе зажглись ярчайшие звёзды. И нигде их, «сразу так много не бывает», как здесь на севере. Снова кипит чайник на костре. Но сейчас Анатолий наливает себе в кружку водки: «грех не выпить!».
А звёзды, что-то своё шепчут, у них не прекращается свой давний диалог, о вечности жизни, И вдруг какая-то из них сошла с небесного пути, и устремилась в бесконечность галактики, и как оказалось, на свою погибель. Жизнь, и там, таких ошибок не прощает, как говорят военные, она «выпала из обоймы». И уже размылся её след на черном небе, всё, что осталось от сгоревшей красавицы, когда-то яркой, и сияющей на всё небо «суперзвезды».
- Хоть бы волков не принесла сюда «нелёгкая», а так всё обычно у меня! – рассуждает вслух Широков. – Не первый раз мне в зимней тайге ночевать: «переночую и сейчас»!
Но весёлой ноты у него, даже от выпитого спирта, как говорится «на подъёме»: всё же, не получается!
- Хоть сам тут, «по волчьи вой». Никто, до утра уже не поможет мне, - «это точно!». Непутёво всё у меня, как у солдата получается, который ошибся, и за место «ура!», кричал «караул!».
- Мысли человека, ещё больше свободны в подогретом состоянии: и контроль над ними, дело обременительное, «но пока всё под контролем». - Они блаженно расплываются в голове человека, как в бездне неба, пока не погаснет их последний отзвук, уже в глубине сознания.
- Топор калённый, мне сейчас, как «брат родной», другого оружия у меня нет под рукой, «а он не даст пропасть хорошему человеку в зимней и дикой тайге».
Обнялись, и уже через миг крепко спят, два «железных» брата-товарища, два надёжных сторожа. «И кто кого охраняет?» - уже безразлично обоим.
Ровно горят стволы двух сухих деревьев, и тепла от них очень много. Тут и собрались у костра лесные духи «отдохнуть от своих дел, да
| Помогли сайту Реклама Праздники |
При цитировании ссылка на сайт обязательна. Exsodius 2008 - 2024
18+