К истокам души часть 9

малому».
    Пошёл Гришка в зал и молча смёл чужую посуду со своего стола прочь. Никто ему уже не перечил, и на дороге не становился.
   - Живой он там? – взволновано спрашивают Распутина друзья.
   - Должен быть живой, я всего один раз бил.
   А сейчас и Гришке невесело. Вспомнился тот давний случай на службе. Почему-то именно он пришёл на ум сейчас: «всегда грех, бить человека?».
   - Он не человек, это скрытый враг! – продолжается внутренняя борьба у Распутина в мозгу!
   - Имею полное право! И не жалею об этом! – утирает холодный пот со лба Гришка. - Он меня не пожалел бы, «этот точно!».
   - Каюсь, что мало бил - каюсь! – пытается улыбнуться сквозь боль в ноге рабочий. - Но по-другому не мог поступить.
   - Ты не исправим Распутин, шутки у тебя! – это голос Марии, - но это уже бред..
   Остановился кран прямо над Распутиным, и каретка с тросом двинулась в его сторону, пока не зависла над ним. Гак с тросами пополз  вниз, и рабочие приготовились зацепить плиту
   И тут до Гришки дошло, что если кран не по центру стоит, то при подъёме плита невольно поползёт в сторону и его пальцы, что под плитой находятся, размажет плита по бетонному полу.
   Всё зависит от опыта крановщика, его профессионализма, и невольно из груди Гришки вырвался «звериный рык» отчаяния. Наверно и зверь в капкане, тоже самое чувство испытывает, когда видит охотника, и так же всё понимает, всю неизбежность расплаты.
   Всего один миг продолжалось это напряжение, но Распутин весь взмок от пота пока кран освобождал его ногу.
   Всё обошлось благополучно, как по струнке вверх подняли бетонную плиту. И ещё раз Распутин утёр свой лоб от холодной испарины.
   Довели рабочего друзья до скорой помощи, и мастер Саша Нуданов попросил его: «Григорий! Не говори там лишнего, ведь это ночная смена, и всем плохо будет. - Скажи, что ты сам виноват, а остальное, всё здесь уладим».
   - Не переживай Саша, я действительно сам виноват! Кто мог предположить, что эта плита сползёт мне на пальцы. Если говорить профессионально: «на глаз», её неустойчивое положение. И, захочешь, сразу не определишь.
   В больнице наложили гипс на ступню ноги, и так как скорой помощи не было, все в разъездах были, то Гришка вышел на улицу. Три часа ночи, и такси тоже не видно.
   Не дождавшись машины, поковылял Распутин в сторону своего дома. Пройдёт немного, остановится: подумает о своей жизни и дальше ковыляет рабочий. А возле самого дома останавливает его патрульная машина милиции.
   - Что «милок», пьяный накушался? – смеётся ему в лицо холёный сержант. – Еле ноги волочишь, «как скотина в стойло тащишься!».
   Выбился Гришка из сил от такого передвижения по ночным улицам города, и возразить ничего не может. Но потом отдышался и нашёлся, что ответить, дерзить у него не было сил.
   - Как видите, от самой больницы с гипсом «тащусь», через весь город! И на свою ногу милиционерам показывает: «с трёх часов в стойло иду!».
   Уже рассвет проглядывается на небе, и ясно милиционерам, что мужик не шутит, хотя в это трудно поверить.
   - Да, ты наверно сумасшедший! Садись, довезём тебя парень! –  сразу сменил свой тон сержант.
   - А я уже возле дома! Спасибо, что хоть в милицию «на разборки« не забираете.
   - Ты наверно не от мира сего! Редко такой «экземпляр», как ты встретишь в жизни, - а потом засмеялся и добавил. - Нынче, все какие-то «дохлые» попадаются, а ты вон какой герой!
   Довольные шуткой, все милиционеры рассмеялись. И тут же машина резко тронулась с места, и скоро скрылась за поворотом.
   Стучит Гришка в собственную дверь квартиры, а там уже возня слышна, это недовольная и заспанная Мария к дверям собирается.
   - Наверно опять, что-нибудь натворил? - говорит она ворчливо мужу через полураскрытую дверь. А, увидев загипсованную Гришкину ногу, сразу успокоилась.
   Для неё это не самое страшное в жизни. И если бы Гришка ушёл в тайгу и трое суток не объявлялся, то и тогда она была бы спокойна.
   - Ты почему никогда не переживаешь за меня, - поначалу спрашивал её удивлённый муж? – На что жена всегда резонно отвечала.
   - Я знаю, что с тобой ничего не случится в тайге, я в этом просто уверена! А за трое суток, ты и сам выберешься оттуда. - Ведь, правда, это?
    Гришка, потрясенный её «убийственной» логикой молчит, всё обдумывает.
   - Живучий ты, и ангелы хранители у тебя сильные.
   - Вот если ты и позже не объявишься, то тогда конечно тебе нужна моя помощь.
   - Тогда уже от тебя помощь не потребуется – это точно! – возражает  Распутин. - Только морг!
   - Милицию ты через полчаса вызываешь, только бутылку в доме увидишь! –  её логически  упреждает Гришка. – И ничего странного ты в этом не находишь?
   - И что потерялся «любимый» муж, и это всё нормально?
   - Милиция, тебя и будет искать дорогой!
   - Так что можешь не беспокоиться Гриша!
    И она до слёз смеётся, над своим обескураженным супругом. - «Какой он наивный ещё ребёнок!».
   Переигрывает Мария мужа, во всех отношениях, ведь женщина она, и создана Природой для обмана, «и хитрости в ней немеренно».
   Недаром на Востоке говорят примерно так: «послушай женщину, и сделай всё наоборот, и ты никогда не ошибёшься». – «Волос длинный, а ум короткий!», - и это всё о Марии сказано.
   И наконец-то Гришка нашёлся, что бы ей такого дерзкого, до умопомрачения ответить, ведь не должна в доме женщина над мужем верх держать, даже в словесной перепалке.
   - Если ты потеряешься, «моё солнце «лупоглазое»! – и продолжил задорно. - То я?
   - За трое суток!
   - Таких «умных», как ты Мария, «пять штук найду».
   У Марии от неожиданности безвольно отвисла челюсть. Сразу же поблекли веснушки «на её довольном лице».
    Суматошно, как удивлённая сова, потерявшая свою добычу, захлопала своими большими и серыми глазами, а её руки невольно опустились, как крылья вдоль туловища.
   Действительно она не ожидала такого резкого выпада, «от своего «наивного» мужа в свой личный адрес.
   - Да ещё: «логически верного, и даже «продуманного» хамства.
    Его цель была достигнута полностью. И теперь уже она беспомощно искала, что бы ему ответить, но так ничего, и не придумала.
   Потом махнула на всё рукой: «от тебя всего можно ожидать Распутин!», и обиженно ушла досматривать свой прерванный сон.
   А у Распутина настали необычные дни «невольного творчества», ни на что не похожие, они захватили его, как мальчишку.
   Возможно, вынужденное бездействие подтолкнуло рабочего человека к поэзии, или пришло его время стихи писать. - Необычно всё!
   Трудно всё это логически объяснить даже самому себе. Он не выпускал тетрадку из своих натруженных рук, и всё время, что-то там записывал.
   Старался, как никогда в своей жизни. За день он мог: два, и даже три стихотворения написать, если конечно их можно было назвать стихами. Но душа там,  всё же чувствовалась, и мысль тоже просвечивалась, и это трудно было отрицать.
   Постепенно процесс его внутреннего становления шёл в нужную сторону, и, кое-что из стихов уже можно было с интересом послушать.
   Смотрит на него Мария, и диву даётся: «вот это да! Понесло тебя Гришка, да ещё как понесло!»
   - Может у тебя в роду, кто-то стихи писал или прозу, а тебе всё по наследству и передалось?
   Морщит Распутин свой лоб. Он упорно, силится припомнить хотя бы какой-то факт, логически подтверждающий его прорыв в другую сферу жизни, но вспомнить ничего не может.
   - Нет у меня таких родственников!
   - Давай я твои стихи на работе перепечатаю, будет легче их читать, и меньше места займут. Да и в газету нашу заводскую можно будет передать их, может что-то, и напечатают там.
   - Спасибо! Это действительно будет лучше во всех отношениях! Ты мыслишь, сейчас стратегически: «что значит женщина?»!
   - Ты же говорил, что надо сделать всё наоборот, и не слушать женщину! – твои слова?
   - Да мало ли что  я говорил! – оправдывается муж, - Все так говорят, а в итоге,  все у своих жён под каблуком сидят.
   И действительно скоро в местной газете стали появляться Гришкины стихи. Особенно удавались у него стихи о природе: умел он многое замечать: её капризы, триумфы, и её душевность, что для многих людей так и оставалось незамеченным.
   Была у Гришки своя внутренняя стезя, по которой он и должен был соизмерять всю свою жизнь. Но он только ступил на этот неизведанный ему путь, поэтому были у него огорчения, и даже обиды.
   Послал он свои стихи в журнал «Молодая Гвардия», а там ему отвечают: «Уважаемый», и так далее, представьте себе, что вы приехали в Москву и пришли в Большой театр, и захотели там выступить»?
   Сразу же там, в Москве, маститые литераторы Союзного значения, как говорится «взяли быка за рога». И ясно дали понять Распутину, что он явно зарывается, и лезет туда, куда его совсем не просят: «между ними пропасть!». А далее шло уже более миролюбиво: «сначала покажите себя в своём регионе», а далее видно будет.
   Молча проглотил Гришка эту обидную для него пилюлю. Согласен он, что нарушил невидимую субординацию, и что торопится высказаться, а впереди его чуть ли не целая трагедия ожидает.
   Лежит он на диванчике и слушает радио, там известная Дальневосточная поэтэса выступает, и слушает Распутин её стихи с превеликим удовольствием.
   У неё и голос очень красивый, и дикция отменная, и стихи замечательные. Но когда она стала говорить, что это «очень трудная работа» писать