***-го года.
- Ты даже не представляешь, сколько оно у нас в Киншасе стоит!!! – простонал Ауле, водя бокалом под носом.
- А вот и представляю! Кавадо однажды принес бутылку и ценник… Я чуть бутербродом не подавился, а потом подумал заняться контрабандой вина из Аркаима и продажей его у вас. Даже если бы я покупал его в Аркаиме, продавал вдвое дешевле, чем стоила та бутылка, то все равно получил бы двойную прибыль!
- Это хорошо, что у вас действительно гарки перевелись. – Ауле мечтательно улыбнулся, потягивая вино. – Теперь мы точно знаем, что среди нартов магами рождаются лишь княжеские дети.
- Хочешь сказать, вы нарожали столько магов, что, случись война, вы пойдете в бой с тупыми клинками.
- Я – охотник, а не солдат. Я не люблю войны.
- Ты маг, и война – это твоя тень. Это Мактуб!
- Я не верю в Предназначение. – Ауле методично качал ногой. – Давай решим, что ты не станешь мешать нам здесь, Шимада. Мелькор должен совершить ошибку, тогда мы возьмем его и станем судить. Я не хочу найти его умершим от твоего меча.
- Если он посягнет на тишину Леса, я убью его, не оглядываясь на ваши цели. И я не верю, что все гарки выродились! Я слишком большой лентяй, чтоб собственноручно выполнять все свои измышления.
- Найдешь хоть одного гарку, сообщи мне, я буду аккуратней махаться на мечах с вашими воинами.
Разговор вновь потек в непринужденно-беззаботном русле, и бутылка с вином медленно опустошалась.
Гарками называли особый клан воинов-нартов, которые, не родившись в княжеской семье, были способны к магии. Гарки составляли личную охрану князей, и часто необдуманно рисковали собственными жизнями. Гарками были только мужчины. Примечательно, что таковой субъект был отцом только сыновей-гарок. У них не рождались дочери. Почему-то. А потом что-то случилось, и гарки постепенно выродились. Они просто перестали появляться на свет. И только нарты княжеского рода остались способны к магии.
* * *
Спустя некоторое время к столику тролля в Библиотеке приблизились девять признаков разгула. На них были белые халаты, голубые брюки, белые тапочки и шапочки, а также маски, скрывающие лица. К халату каждого была прикреплена табличка, чтобы ни один из них не забыл, кто есть кто.
- Доктор Дизель. – представился старший. – Не проскальзывали, случаем, мимо вас некие мерзкие преступники, виновные в свободомыслии и собственном истолковании сочинений невежественнейших мужей Академии Невежества и Чудес?
Тролль ничего не ответил доктору, тогда один из признаков в неистовой ярости схватил лежавшую на столе кувалду, не удержал и уронил на ногу троллю. Из ушей несчастного повалил дым, в глазах замелькали символы общеупотребительных слов, он взвыл, вскочил, подхватил упавшую кувалду и бросился в погоню за признаками.
Девятка, спасаясь от обезумевшего «справочника», кинулась в правый коридор.
Поставив четыре мировых рекорда в беге, пять в прыжках в длину признаки преодолели лестничный марш и оказались у другого стола с надписью «Каталог» и настойчиво лезущими в глаза советами студиотам: «Вымойся, покайся, помолись, причастись, обратись и за книгу садись».
- Ну что, добрые голиарды, опять в поисках приключений? – радушно оскалилась дежурная кикимора. – Никак автора найти не можете? Мы вам сейчас поможем, массу всяких сочинений на выбор предложим, а будете недовольны – двухтомными кирпичами обложим, куда следует, доложим и засунем.
Пока признаки разбирались с кикиморой и объясняли ей, кого они преследуют, зачем, и какая ей будет от этого польза, Голова и компания все дальше и дальше уходили по тоннелю туда, где в строжайшей секретности и тайне хранилось величайшее сокровище Академии, некогда написанное самим Великим Эру (говорят, что писал он это в соавторстве с Мелькором, поэтому и не обошлось без сюрпризов) – большая книга мудрости под названием «Весь русский язык и вся его литература». При книге неотлучно находился Подсказатель, посаженный туда не то Мелькором, не то Великим Эру, а может и князем Темного Двора – он и сам не помнил. Подсказатель сам не читал книги, но весьма интересно толковал ее, причем непрестанно.
Едва только Голова со товарищи вошел в круглый сводчатый зал, как его взору предстал сидящий на трехногом табурете Подсказатель. Подсказатель спал, и борода его приросла к мраморному полу. «Наверняка, едва только он поднимется, борода оторвется, и на полу возникнет трещина, как в сказке про Хольгера-датчанина.» - подумал Голова.
На плече Подсказателя сидела мрачного вида ворона, уж она не спала и внимательно следила за компанией блестящим глазом.
- О Великий…
- Эксперименты великими не бывают! – каркнула Ворона, распустив крылья, и зловеще продекламировала.
Once upon a midnight dreary, while I pondered, weak and weary,
Over many a quaint and curious volume of forgotten lore –
While I nodded, nearly napping, suddenly there came a tapping,
As of some one gently rapping, rapping at my chamber door…
Голова от неожиданности и такой великой чести повалился было на пол, но попал на колючки Кактуса и подскочил.
- А скажи-ка мне, страждущий истины, кто победил в битве пяти переводчиков? – каркнула Ворона. Голова испуганно сглотнул.
- Брюсов?.. Нет-нет! Бальмонт! А, может, Зенкевич…?
- Никто!!! – сверкнула блестящим глазом Ворона. – Никто не победил, ибо они не соревновались!!!
Голова упал в обморок.
Пока товарищи по несчастью приводили в чувство инвалида науки, признаки в другой части Библиотеки имели объяснение с начальником ее самоохраны демоном Изберлогом.
Изберлог думал долго, соображал еще медленнее, курил трубку и страшно дымил, потом изрек.
- Даю добро! Гхаш! Идите по плакатам! Гхаш! Да пребудет с вами дыхание Ангбанда! Гхаш!!!
Доктор Дизель, едва только Изберлог забрался под стеллажи, побрызгал у носа освежителем и отправился читать плакаты.
«В связи с прибытием в Тайный город многочисленных бродячих и играющих трупов, мнимоусопший, псевдопомерший, лжескончавшийся, условносдохший граф Моска, находившийся при последнем сердцедыхании, поскольку все предыдущие были неудачные, почувствовал себя так, что как будто снова воскрес. И опять принялся за старые любовные приключения. Посему повелеваем главного сердцееда Тайного города – жесточайшего кровопийцу, страдающего манией величия, неприличной даже для рыцаря Ордена, отправить на размышления в крепость.
Магистр Ордена Франц де Гир».
Рядом висел еще один плакат:
«Его мерзейшеству, мерзейшему из мерзейших, безобразнейшему из безобразных графу де Пичкалю, барону де Трекляту, герцогу Немурскому и Неверскому, экс-герцогу славного Скотопригоньевска, шевалье фон Лембке, кавалеру де Кескюси… господи, спаси!… почетному всаднику без головы.
Ваше мерзейшество! Вверяю Вас, то есть вам, что завтра, когда на колокольне Василия Блаженного пробьет послезавтра, будьте на улице неважно какой, на скамейке у дома номер ноль. На вас могут напасть деньги, и вы от них не сумеете отбиться. Без них не приходите.
Ваш почтенный слуга Биджар Хамзи».
Ниже висел указатель, гласящий о том, что нужно в подвал. Доктор Дизель поманил за собой помощников и начал спускаться по лестнице.
* * *
Легкий ветер гнал впереди себя облака тополиного пуха, солнце уже немилосердно подогревало просыпающуюся Москву, и мирный обыватель, дурея от жары, спешил к местам всеобщего служения, поклонения или обучения.
Мелькор шел по улице и делал вид, что не замечает крадущуюся за ним девушку в костюме юнги и алых сапожках. В руках девушка сжимала объемный кирпич с надписью «Entartung». Чуть поодаль, по проезжей части, распушив хвост, лениво трусил толстый лохматый кот, простите, достойный представитель семейства кошачьих, и щурил от солнца круглые желтые глаза.
- А чё, Тано, это действительно так важно для Темного Двора? - примурлыкивая, спросил Нект.
- Естественно! – фыркнул Мелькор.
- Темный Двор… - шепотом проговорила Сейлормун, чтобы лучше запомнить.
- А чё, Тано, это в самом деле разумно, спрятать вход в Цитадель под обликом серой многоэтажки. – Нект пнул консервную банку, гремя, она покатилась по асфальту.
- Конечно разумно, - согласился Мелькор, - народ ходит мимо неприметной многоэтажки, каких здесь тысячи, и не подозревает, что скрывается за ее стенами.
- Серая многоэтажка… - повторила шепотом Сейлормун, чтобы лучше запомнить.
- А чё, Тано…
- Цыц, болтушка! – зашипел Мелькор. – А то ты договоришься до того, что и адрес назовешь!! – при этом Тано незаметно кивнул в сторону крадущейся по пятам Сейлормун.
- Ну да, - зевнул Нект, клацая зубами, - надо быть осторожными, нас ведь и подслушать могут! Еще, чё доброго, в гости нагрянут! А незваный гость, как известно, хуже нарта!
- Хороший нарт – мертвый нарт! – изрек Мелькор.
- Ты прав, Тано! – согласился Нект.
- Нам пора!
- Ты прав, Тано! – снова согласился Нект, и оба исчезли.
Сейлормун остановилась и начала задумываться, а задумываться ей было вредно и даже запрещено докторами. Мелькор и кот нарисовались в подворотне дома через дорогу, откуда хорошо все было видно. Сейлормун подумала, наколдовала рюкзачок, извлекла из него туфельки, переобулась, после чего спрятала туда сапожки и кирпич, еще раз подумала, сняла белые перчатки и тоже спрятала их в рюкзачок. Внимательно огляделась и медленно пошла, рассматривая многоэтажки.
- Что означали эти ее странные действия? – спросил Нект.
- Она маскировалась. – буркнул Мелькор в ответ.
- Круто! Тано, это просто класс! – Нект уселся и зааплодировал. – Тано, колдани-ка и ты меня в кого-нибудь, ща я проведу проверку на вшивость. – Нект от восторга принялся мять когтями асфальт, ну или то, что заменяло его в подворотне. Мелькор усмехнулся про себя и щелкнул пальцами. Кот мгновенно вытянулся, превращаясь в тонкого рыжеволосого юношу, почти мальчика, в строгом темно-сером костюме. Огляделся.
- Тано, извини, конечно, но ты все-таки порядочная скотина! Это ж надо было твоей черепушке докумекать, превратить меня в ЭТО… прости Эру… непотребство!
- Будешь мявкать против начальства, превращу в жабу! – фыркнул Мелькор. – Меня, может, воспоминания о былой любви тревожат, а ты…
- О любви к себе?! Тогда почему былой? Или ты начал любить Королеву?
- Чтоб она тебе приснилась со своим шаром и троном! Чеши, развлекайся, пока я добрый и никуда не ушел!
Нект дернул плечом и пошел, из подворотни донеслись плохо сдерживаемые хихиканья Мелькора.
- Придурок лохматый, не верти задом – там хвоста нет!!!
Нект остановился, недовольно кашлянул.
- Прости, Тано, это природа! – прошипел он сквозь зубы и уже ровно пошел через дорогу туда, где прохаживалась Сейлормун, рассматривая небоскребы и небоскребчики.
- Добрый день, юная леди! – расплылся в улыбке Нект. – Вы тут, случаем, Сейлормун не видели?
- Кого не видела? – переспросила Сейлормун.
- Девушку одну, в таком же костюме, что и вы… Нет, не в таком… У нее рюкзачка не было, и она была в сапожках… Нет, конечно, это не вы, а я уж, было, подумал… Так вы ее не встречали?
- Нет. – Сейлормун потрясла златоволосой головой и невинно хлопнула голубыми гляделками.
- Очень жаль, а я хотел пригласить ее на чай к нам в Цитадель. Тано сегодня добрый – все эксперименты целые, нет даже покалеченных.
- А я ей передам, если увижу, что вы ее ждете. Куда ей прийти?
- Щас объясню. Пусть отсюда
