– Не беспокойся, – сказал он, – я всё вымою и уберу.
Когда они уехали, Александр перемыл посуду, навёл порядок в комнате и лёг на диван. Сердце продолжало колоть, но он не стал пить таблетки. Он ругал себя за то, что разговорился за столом; он помнил слова какого-то польского сатирика: «Не открывайте душу, если не хотите, чтобы в неё плюнули». Не надо было пить столько коньяка, это коварное питьё, оно развязывает язык…
А впрочем, всё равно: пройдёт время и всё забудется. Забвение – лучшее что есть в мире; забвение и небытие. Может быть, церковь права, готовясь не к жизни, а к смерти, к концу света, к апокалипсису. Только не надо говорить, что после апокалипсиса тоже что-то существует: это так жестоко – покончить с этим существованием для того, чтобы начать новое. Индусы правы, считая жизнь наказанием, а небытие – блаженством; только так и никак иначе. Рано или поздно мысли, чувства, желания – всё растворится в вечности, бесконечной вечности, которая была до нашего рождения и продолжится после нашей смерти, чтобы больше уже никогда не прерываться. Раствориться в вечности, стать частицей её, – может быть, в этом высший смысл жизни.
