предназначалась для ваших глаз..." - заметил полковник Ульянов.
Надия спросила: "Ревнуете?". И сказала: "Не стоит... Я, как раз, не лбблю, когда мужчина надевает маску мачо... Что лично до Стойковича... Я командир для него и, с сегодняшнего дня - для вас. А сегодняшнее построение было, как вы понимаете, особенным... И да - он пытался произвести впечатление и на меня и на вас... Ладно. Мы уже пришли, советник.".
Действительно, пока они так разговаривали, они уже дошли до казармы их взвода.
Надия откинула брезентовый полог-"дверь" и они вошли вовнутрь...
Бойцы ее взвода, в это время, действительно, были поглощены изучением конструкции полу-разобранной мины - и Надия не стала их отвлекать от этого занятия.
Подковник увидел под ярким светом подвешенной к брезентовому своду их казармы люминесцентной лампы Дильназ аль-Сурью, стоящую рядом со столом, на котором стояла мина и заглядывавшую сейчас внутрь открытого сверху ребристого пластикового корпуса. Рядом с ней стоял Мустафа аль-Ахмад и, держа в руках крышку мины, медленно водил пальцем между отверстиями от крепежных болтов в этой детали. А вокруг стояли остальные бойцы их взвода.
Надия и полковник Ульянов подошли ближе к ним и Надия негромко, с оттенком тепла и гордости за своих бойцов в голосе, сказала: "Мои бойцы постоянно учатся. каждый день. Каждый раз, когда снимают какую-то новую, особенную мину. Это правильно и это необходимо, если хочешь не только стать лучшим сапером, но и просто переиграть эту затаившуюся смерть, когда столкнешься с ней снова...".
На этих словах она прервалась, рукой подвинула ближе висящую лампу и тоже заглянула в корпус мины, где виднелся механизм взрывателя и отведенные в стороны отключенные цветные провода. А затем спросила, обращаясь к полковнику Ульянову: "А что бы мне сказали об этой мине вы? Сталкивались вы с этой моделью?".
Владимир Сергеевич Ульянов тоже окинул мину професиональным взглядом - как-будто, это ему предстояло сейчас разминировать ее.
Конечно, с минами этой модели он сталкивался. И потому ответил на вопрос Надии аль-Мари: "Да, с этой моделью я сталкивался несколько раз. Последний - в Дебальцево... Это румынская противотанковая противогусеничная мина. Сделана по итальянской лицензии, начинена тремя киллограммами пластида. Это немалр и такая мина выводит из строя не только гусеницу, но и повреждает подвеску и каток. В конктсрукции этой мины имеется штатный элемент неизвлекаемости, он находится в днище мины и представляет из себя, как бы, вторую, миниатюрную мину. Эта мина-неизвлекатор заключена в собственный корпус из особо твердой пластмассы, которая при разрушении дает крупные острые осколки. При подрыве неизвлекатора получает осколочные ранения сапер и детонирует основной заряд мины. неизвлекатор приводится в действие, как при попытке поднять мину, так и при снятии верхней крышки неопытным сапером... Еще эта мина непритна для нас, саперов, тем, что ее пластиковый корпус не взаимодействует с электромагнитным полем миноискателя...".
Тут он умолк, потому, что слова попросила, приподняв руку и повернувшись к нему, Дильназ. Она продолжила рассказывать о мине, он услышал ее звонкий и строгий голос: "Хотя корпус этой мины и сделан из немагнитного материала, тем не менее, он содержит металлические, подверженные влиянию магнитного поля детали внутри. и именно их можно нащупать миноискателем. Но для этого нужно, чтобы вокруг сапера было исключительно тихо, а сам он должен особенно чутко прислушиваться к тональности звука в своих наушниках. Я слышала, что сейчас в России ведутся работы над минно-поисковым комплексом, использующим совмещенную работу электромагнитного латчика и датчика обьема. Этот миноискатель будет оснащен микропроцессорной аппаратурой обработки сигнала. Это облегчит массу комплекса и повысит скорость его реакции при обнаружении мины... Извините, чя отвлеклась, но это было необходимое отступление... Что касается этой модели мины, то при разминировании ее главное - "обмануть" неизвлекатор. Мину не отрываем от земли, а плавно передвигаем на плоские твердые носилки, на которых ее можно транспортировать. Верхнюю крышку после откручивания шести болтов тоже не снимаем, поднимая вверх, а сдвигаем в сторону, при этом прижимая к корпусу до тех пор, пока не откроется взгляду контактная тяга неизвлекатора. Тогда оттягиваем эту тягу двумя пальцами и вставляем между ней и неподвижным контактом на корпусе кусочек полиэтилена или целлофана. После этого от контактной тяги - но не от неподвижного контакта - отсоединяем првод...".
"Все верно. Дильназ, вы подтверждаете свой профессионализм!" - похвально отозвался на ее слова полковник Ульянов. И услышал в ответ строгие и веские слова Надии аль-мари: "Вы восхищаетесь ее профессионализмом по праву. Но вы и хвалите Дильназ. Но наилучшая похвальба для нас - это вот эта снятая разобранная мина. когда мина разобрана и стоит на твоем столе или уже подорвана на площадке для утилизации - значит, кто-то не подорвался и не погиб на ней... ".
Это прозвучало, как заслуженное замечание и полковник Ульянов, мысленно, согласился с тем, что заслужил его. Не стоило допускать тех самых хвалебных интонаций в голосе, не стоило хвалить Дильназ - опытного бойца-сапера. И полковник Ульянов дал себе слово больше не делать этого.
А капитан аль-Мари, выждав время для того, чтобы военный советник Ульянов обдумал сказанное, произнесла: "А сейчас - взвод, стройся! Слушайте вводный инструктаж на завтра. И прошу слушать его внимательно.".
Бойцы, окружавшие стол с полу-разобранной миной, построились в шеренгу, а точнее - в полу-дугу - большего не позволял внутренний обьем помещения - в шаге около капитана аль-Мари и полковника Ульянова и замерли по стойке "смирно".
Надия, оглядев строй, скомандовала: "Вольно!" и заговорила, начиная вводный инструктаж, предшествовавший завтрашнему заданию: "Обращаюсь ко всем моим бойцам. Слушайте внимательно - от этого завтра будет зависеть ваша жихнь и жизнь тех, кто придет за вами. Завтра мы будем "работать" на территории разбомбленного роддома в районе, прилегающем к уничтоженной ИГИЛ кондитерской фабрики "Аль-Фсизи энтерпрайзес.". По некоторым не подтвержденным, но и не опровергнутым сообшениям, в развалинах фабрики, все еще, могут находиться джихадисты. Поэтому я прошу от всех вас предельного внимания, предельной осторожности. Лучше пусть разминированием занимаются два-три человека. Пусть лучше это займет больше времени. Но зато остальные не тоько будут готовы прийти на помощь, но и будут нести боевое охранение. На разминирование я назначаю лейтенанта аль-Сурью, рядового Мустафу аль-Ахмада и рядового Азиза аль-Азиля. Дублируют их лейтенант Славомир Стойкович, полковник Владимир Ульянов и младщий сержант Ахмет аль-Сабур. Сержант Мехмет аль-Сабур и рядовой Абдалла аль-Халиф остаются в БТРах, на которых мы выдвинемся в район и, во время разминирования, несут вахту у вооружения бронетранспортеров, готовые открыть огонь. Остальные - охраняют периметр нашей "точки" с автоматами. Тем, кто, непосредетвенно, бужет заниматься разминированием, запрещаю отвлекаться на стрельбу. И зараннее присмотрите себе место, где сможете укрыться от огня, если потребуется. Вы не должны потратить на перемещение в укрытие много времени. Не давайте врагу шанса вас убить. Я буду находиться рядом с дублирующей группой. Мехмет и Абдалла! Вам - вести наблюдение за местностью исключительно через прицелы крупнокалиберных пулеметов на БТРах. Рации держать включенными. У меня рация тоже будет включена и вы свяжитесь со мной, если вами будет замечена опасность. Если, конечно, у вас будет время для связи... Все, инструктаж окончен. И храни завтра нас всех Аллах.".
Она, проговорив это все - четко, неторопливо, с расстановкой - и вправду, закончила инструктаж. Но, все же, она не давала своим бойуам команды "Разойтись!", медленно окидывала их всех внимательным, заинтересованным взглядом, ждала вопросов.
Полковник Владимир Сергеевич Ульянов тоже считал, что вопросы по инструктажу у бойцов Надии аль-Мари будут. Но период тишины затянулся, вопросов никто не задавал.
Тогда он сам обратился к бойцам: "Товарищи бойцы, вы выслушали своего командира. Я не ваш командир, но я старший по званию, поэтому имею право спросить: вопросы по сказанному есть? Может, нужны какие-то уточнения?".
Ему ответил Янко Зорич: "Советник Ульянов, здесь нет необходимости в вопросах. Мы все знаем, что, в любой момент, можем попатсь на прицел джихадиста. что завтра нам придется не только снимать мины, но и разбирать завалы возле руин - ИГИЛовцы любят прятать мины в обломках зданий и мусоре... Неприятно и жутковато, когда под завалом попадается труп... Но вопросов это давно не вызывает...".
После его слов капитан аль-Мари тоже попросила своих подчиненных: "И все же - не стесняйтесь, если кому-то хочется высказаться... Завтра на слова не будет времени.".
Ей ответил Адад аль-Сахин: "Завтра слова и не понадобятся... Завтра будет "работа". И мы сделаем ее так же, как и всегда. Аллах тому свидетель.".
Надия улыбнулась, снова обводя взглядом строй своих бойцов и скомандовала: "Разойтись. Продолжайте практическое занятие.".
Бойцы группы разминирования вернулись к прерванному ознакомлению с устройством румынской противотанковой мины, а Надия негромко сказала - так, чтобы слышал лишь полковник Ульянов: "Я сама не могу их не похвалить... Хотя и знаю, что это вредно...". Затем она произнесла, обращая свои слова к Мехмету аль-Сабуру: "Мехмет... Я сейчас пойду к полковнику абу-Алифу и попрошу разрешения заехать домой. И ты отвезешь меня и советника ко мне домой.".
"Есть." - ответил Мехмет.
Он теперь двинулся в сторону стоящего между двумя БТРами УАЗа, а Надия и полковник Ульянов пошли к штабному шатру полковника абу-Алифа...
... Когда они подошли к шатру командира роты, Надия произнесла: "Постойте здесь, советник." - и, оставив полковника ульянова около входа в шатер, вошла вовнутрь...
...Полковник Юсуф абу-Алиф с кем-то разговаривал по рации; прижав к уху маленькую рацию с длинным черным "усом" антенны, он крупными быстрыми шагами "мерял" внутреннее пространство своего штабного шатра, затем подошел к своему столу и с силой обрушил свою огромную ладонь плашмя на темно-зеленую "столешницу" из крышки снарядного ящика. С кажущейся чистой поверхности поднялся небольшой вихрь пыли, затанцевал, мельтеша, в свете солнечного луча, проникавшего в шатер через небольшое окошко в его верхней части. Казалось, полковник был в гневе... Однако, когда Надия рншила обратиться к нему, он был уже совершенно спокоен, только могучая грудная клетка вздымалась от дыхания так, словно работали мощные кузнечные мехи.
Полковник абу-Алиф стоял возле своего стола и слушал, как капитан аль-Мари говорила: "Я ознакомила советника Ульянова с бойцами своего взвода. Пока они занимались изучением устройства снятой нами румынской мины, я и советник Ульянов
