Мой Amarcord

я пошла в школу.
Это школьное здание до сих пор стоит неподалеку от моего дома, от дома, в котором я уже давно не живу. Это маленькое здание, с необычным закругленным углом, на углу находится балкон.  Из школьного вестибюля наверх вела лестница. Мне казалось, что все это как-то парадно выглядит. Про меня сказали: самая беленькая девочка в первом классе.

Я умела писать и читать по-взрослому, я многое умела. Сейчас, рассматривая старые школьные фотографии, я помню имена почти всех моих одноклассников, но не из того первого класса.   А училась я в трех школах!   Помню всех учителей до одного! (Это из песни). А вот из всего первого школьного года я помню только несколько неприятных моментов. И учительницу первую я не помню, а полагается!  Первой своей учительницей я считаю ту, которая имела порядковый номер  семь.  Ее звали Антонина Николаевна Андреева, и она была моей учительницей со второго по четвертый класс.

Но сначала я расскажу про первый класс и про первые неприятности. На большой перемене в один из дней в  конце сентября я, купив в буфете пирожок с повидлом, торопилась вернуться в класс. Вообще-то мне не свойственно делать резкие движения, но, врать не буду: бежала. Кто-то меня позвал, я резко повернулась и налетела на какую-то женщину. На мое несчастье она оказалась директором школы. Она подняла крик. Как же, с ног ее сбили!

Господи, прости меня, неужели я устроила бы скандал крошечной первокласснице! Преступление мое заключалось в следующем: сломя голову бежала по коридору и кричала дурным голосом. К директору была вызвана моя мама, а я, обливающаяся слезами, стояла посреди кабинета.

Что бы там ни говорили, но хорошо, что сегодняшние дети ничего не боятся! Мама рыдала, будучи не в силах сдерживаться. Она всегда боялась всяческого начальства. Я не посмела оправдываться, мол, не кричала я, у меня во рту пирожок был. Они меня заставили признаться во всех грехах. Я призналась бы и в покушении на жизнь недавно почившего товарища Сталина, если бы это пришло в голову директрисе! Не имело никакого значения, что действительно произошло. Главным было признать все то, в чем тебя обвиняют.

Следующей большой обидой был скандал на уроке рисования. Весь класс рисовал и раскрашивал простенький орнамент. Были возможны варианты. Я с двух лет живу с карандашом в руке, для меня проблем не было. Но в тот день я забыла дома цветные карандаши, в портфеле случайно обнаружились только красный и черный. Мой двухцветный орнамент вызвал у учительницы (одной из тех, шести) приступ ярости. Не понравился ей ни рисунок, ни раскраска! Она вела себя так, словно я оскорбила какие-нибудь партийно-государственные символы.

В первом классе мы долго писали карандашом, и только научившись правильно держать карандаш, переходили к чернилам. Кто из сегодняшних школьников станет гордиться тем, что пальцы испачканы чернилами? А мы об  этом мечтали. Ведь только большие пишут чернилами!

Я пишу это для того, чтобы когда-нибудь эти строчки прочитали мои внуки. Пусть они знают.

Постепенно самым лучшим ученикам, тем, кто научился  писать карандашом, разрешали начать писать чернилами. А мы, глупые, радовались. Не знали,  к чему это приведет. (Смотрел кто-нибудь фильм «Первоклассница»?) Вот однажды и мне было велено на следующий день принести чернильницу и ручку. Ручка называлась  вставочка, это потому, что перышко вставлялось в металлический наконечник на деревянной палочке.  

Итак, чернила и чернильница. Собственно клякс у меня было очень мало, у меня аккуратная рука. Но бывали моменты, когда все выходило из-под контроля. Что-то мы там писали, когда моя соседка спереди несколько раз ко мне обернулась и что-то сказала. И раз, и два. На третий раз я от нее отмахнулась. Ну, забыла я, что у меня в руке вставочка, которую я только что обмакнула в чернильницу! Кляксы легли по диагонали, от виска моей соседки до нижнего правого угла моей тетради. Пулеметная очередь. Крики, слезы. Меня поставили в угол.

И я больше ничего не помню из событий моей жизни в первом классе. У меня даже не осталось фотографии, потому что, когда класс фотографировали, я болела.

Когда первый класс «заканчивался», мама повела записывать меня в библиотеку.  Библиотека находилась неподалеку от нашего дома. В библиотеке старательно проверили, как я читаю, и милостиво допустили до книг. Но читательский билет был оформлен на маму, я была еще слишком мала. Но я сама приходила за книгами и гордо называла номер читательского билета, я его помню до сих пор:  1046.  И помню одну из первых самостоятельно выбранных книг, «Листы каменной книги».
Классе в четвертом или в пятом я встретила мою первую большую любовь и сохранила ее на всю жизнь.  Это история и мифология Древней Греции.  Это был подлинный colpo di fulmine!  Запасной вариант - сoup de foudre (любовь с первого взгляда,букв., удар молнии, итал, франц.яз.). С тех первых уроков, на которых я впервые услышала звуки той музыки, Гермес, Персей и Андромеда, Тесей со своим Минотавром, мастер на подвиги Геракл, охотник за золотым руном Ясон стали мне близкими людьми, двоюродными и троюродными родственниками. Главный мужчина моей жизни Одиссей появился позже, только лет через десять.

На какой-то период были забыты все детские нормальные игры.  После уроков мы  с несколькими подружками шли ко мне домой  играть в греков. Помню, что в одном из сюжетов я была дочерью стратега. Сюжеты придумывала я, и поскольку кроме учебника я пользовалась и другими книгами, то в одном из сюжетов мы, три девчонки, доставляли продовольствие героическим защитникам Фермопил. Все-таки мы росли после Великой Отечественной войны.

Эта любовь к богам и героям, в лагерь которых я безоговорочно перешла, стоила мне огромного скандала. В том году умерла соседская баба Яня. Что творилось в моей голове, как мне пришла на ум та идея, не знаю, но я написала моей соседке письмо от ее свекрови с того света. Нет, ничего оскорбительного, и боги к ней прилично относились, и компания была подходящая, помнится, я упоминала Персефону.

Я уложила письмо в конверт, украсив его по теме узором меандр, и опустила в собственный почтовый ящик. Сегодня мне интересен ход мыслей десятилетнего ребенка, меня то есть. Что я не задумывалась о последствиях, это понятно, но вот какие цели я преследовала, для чего я все это сочинила, не помню.

В отличие от меня наша соседка с греческими богами не была знакома. Она вынула из почтового ящика конверт с узором hand made, распознала детскую руку, распечатала прямо на лестнице и пожаловалась моей маме. Скандал был страшенный, мама оттаскала меня за косу.


.