засвистят стрелы, и застучат мечи. Но никто не нападает, и скрипят телеги, топают десятки ног по дороге и идет за нами облако пыли.
Да, это не лес! Высоко в синем небе плывут белоснежные облака, изредка закрывая от нас солнце. Пока колонна пылит по дороге, я с Бару и десятком лучников поскакал вперед. Мы ехали и переговаривались, когда Бару показал на холм в стороне от дороги. Я согласно кивнул головой и мы, пробиваясь сквозь густую траву, поехали туда. И вот мы на верху холма.
Перед нами раскинулась бескрайними просторами с загадочно синеющими далями и курганами на горизонте, степь. Степь, над которой висел купол неба со звенящими в выси песнями ликующих жаворонков. Это было время, когда ковыли приобретают серебристо-голубую окраску, и тогда на этом фоне выразительно выделяются белые шапки катрана и синие кисти шалфея. Многоцветная была в это время степь. И все это разогретое зноем источает неповторимые запахи. Ковыль и катран поднимаются до пояса, а бобовник, вишенник и дереза, не высокие, но густые, образовывали непролазные места. Дико и одиноко вокруг. Здесь никто не живет, кроме зверей и птиц. Тишина и покой вместе со зноем струится над степью.
Но вот подул ветерок и чуткие к ветру, к малейшему его дуновению стебли ковыля начинают клониться и перекатываться седыми волнами, а все необъятное разноцветье сразу заблестело и заискрилось.
А еще красива степь в середине весны, когда цветет дикий пион. Кажется, что море огня разлилось на зеленом степном ковре. Все это рассказал нам Бару. Ведь он был лучшим охотником в племени дириков, живущим на стыке леса и степи далеко за Синими горами.
И я дышал этой степью, вдыхал аромат ее трав, а высоко, высоко в небе плыли белые облака, и в том же небе мелькали беспокойными точками и надрывались многочисленные жаворонки, прославляя эту жизнь. Я посмотрел на дорогу. Наш Экипаж медленно пропылил мимо нас. Я еще раз оглянул все вокруг, и мы поскакали к своим. Степь цвела, и ветер разносил запахи трав и цветочную пыльцу, наполняя воздух своими ароматами.
Уже через три часа нашего движения по степи мне доложили, что видели всадников, которые при малейшем движении наших конных дозоров в их сторону исчезали.
Вечером стали лагерем, удвоили караулы и стали ждать. Но ничего особенного не произошло. Если не считать, что на перекличке не досчитались двоих. Пропали боец-меченосец и возничий. Искать, глядя на ночь, не было смысла. Если заблудились, то выйдут на огонь костров.
Утром командиры доложили, что пропавшие не нашлись. Не вышли! Ну, вот и ответ на вопрос! Да, они о нас скоро будут знать все, а мы о них – ничего. Но как говорится: предупрежден – значит вооружен. И никакой паники, господа присяжные заседатели! Все Окей!
Уже часа два как пылит наша колонна по степной дороге. Начало припекать солнце и темп движения несколько снизился. Надо искать место для привала.
Ко мне прискакал командир группы сопровождения. Вместо доклада он воскликнул:
– Смотри, командир! – и показал рукой направление.
Там было видно, как вверх поднялись три дымовых шлейфа. Так! Нас заметили и предупредили. Да и как было не заметить, когда над нами стояло большое облако пыли, и оно все время отмечало наш путь.
– Значит, мы правильно рассуждали. Ждем следующий ваш ход, господа разбойники! – сказал я сам себе.
Одно мне не нравится. Вроде и ночи теплые, и дождей не было, а солнце печет так, что воздух как в духовке, но почему-то кое-кто уже кашляет и чихает. Когда подбирал бойцов, вроде хиляков не видел. С чего бы это? Терап тоже только руками разводит.
Поручил Бару завтра с утра выехать в степь и попытаться поймать языка. Должны же они бегать где-то вокруг нас. Должны!
БАРУ
Я решил, что нужно организовать поиск по обеим сторонам дороги. В каждой группе было по 8 наездников, хорошо владеющих стрельбой из лука и арканом. Выехали рано. До общего подъема было еще часа полтора, когда мы выехали из лагеря и поскакали вперед по дороге. Вот сейчас в лагере уже проснулись. Вскоре мы разделились: одна группа поехала налево, а другая – направо. Помахали друг другу «на удачу» и скрылись в густой траве.
Мы заранее договорились о порядке движения и общения между собой в поиске. Ехали, пригнувшись к гривам лошадей, стараясь слиться с высокой травой или прижиматься к кустарникам. Ехали, чуть ли не след в след на расстоянии 20–25 шагов друг от друга. Объяснялись только жестами.
Вот впереди ехавший боец, поднял правую руку вверх – "Внимание! Вижу!" Через некоторое время он махнул рукой вниз, слез с лошади и скрылся за кустами. Мы подтянулись к нему и затаились. Я показал жестом отвести лошадей в сторону за кусты, а сам подошел к бойцу – наблюдателю. Он показал рукой в сторону, откуда к нам ехали два всадника. Лица у них до глаз были закрыты повязками. Они о чем-то говорили. Причем, тот, который ехал слева, размахивая руками, энергично убеждал второго. Было видно, что они чувствовали себя здесь, как дома, и никого не опасались. Я жестом дал команду, и наши бойцы поползли вперед. Вот всадники почти поравнялись с ними. На ближайшего к нам всадника накинулись двое наших бойцов, свалили его, сразу связали и засунули в рот кляп. Кто-то схватил его лошадь за уздечку и отвел в кусты. А второй всадник выскользнул из захвата и попытался ускакать, но петля аркана скинула его с седла. Потом пленников связали по рукам и ногам и с кляпами во рту привязали к седлам их же лошадей. Стараясь сильно не шуметь, мы быстро покинули это место, выехали на дорогу и поскакали к своим.
Второй нашей группе повезло меньше. Они поймали и привезли только одного пленника. Его напарник вырвался и почти ускакал, но стрела догнала и свалила в траву. На всякий случай его труп тоже привязали к лошади и везли в стороне от других пленников.
Я шел на доклад к Сержу и внутренне улыбался. Меня просто распирала гордость от посетившей нас удачи. Мы все рассчитали правильно. Когда я рассказал Сержу о ходе нашего поиска, то он похлопал меня по плечу и сказал:
– Ну, что ж! Начало хорошее! Пока 4 – 2 в нашу пользу. Почти хоккейный счет!
– Хоккейный – это как?
– Не бери в голову, Бару. Это – шутка! Вы пленных обыскали?
– Да, в дорожных сумках только сухое мясо, завернутые в тряпочки комки, напоминающие хлеб и луковицы. И еще у каждого были баклажки из высушенной тыквы с водой. Из оружия только короткий меч, лук с колчаном и по два метательных ножа.
– А почему у них на лице повязки до глаз?
– Может обычай такой или вера!
– Снимите с них повязки и со связанными руками и ногами посадите на телегу. И глаз с них не спускать!
Когда снимали повязки, пленные возмущенно кричали и не давались, мотая головой в разные стороны. Только после нескольких ударов плетью их удалось утихомирить. Потом выяснилось, что никто из наших не понимал их языка. Как же их допрашивать?
СЕРГЕЙ
Пленные сначала сидели, молча, опустив головы. Со временем они оживились, и стали о чем-то лопотать. Так как в Экипаже было много людей из разных племен, то я приказал командирам групп провести своих людей мимо телеги с пленными. Получалось так: кто-то подходил к ним, шел рядом, прислушивался и уступал место другому бойцу. И вот когда больше половины людей безрезультатно поиграли в эту игру, один из них сказал:
– Я раньше слышал такую речь. Так говорят люди из племени кукчи, что живут на севере от нас.
– А сможешь рассказать, о чем они говорят?
– Можно попробовать, только я многие их слова и обороты забыл.
– Ничего. Ты садись на телегу с другого борта спиной к ним и слушай разговор. Слушай и вспоминай. Только не встревай в их разговор.
– А как же мой пост, ведь я же стрелок.
– Да если ты их потом разговоришь, то спасешь не один десяток жизней своих товарищей. А может быть и свою жизнь! Если у тебя получится, я тебя награжу.
– Чем?
– Деньгами!
– Командир, я буду очень стараться! Пусть у меня уши отпадут, пусть язык мой отсохнет, если я не услышу, что вам надо или не смогу их разговорить!
Командиру возничих я посоветовал идти вблизи от телеги с пленными и попытаться понять, кто из них психологически сильный или слабый. На очередном привале он подошел ко мне и сказал, что по характеру их разговора и взаимоотношений высокий и узколицый является у них лидером. Они его слушают и сразу замолкают, когда он на них прикрикивает. Самый боязливый и суетливый – это рыжий. Чуть кто прикрикнет на него, он сразу голову втыкает в плечи и глазами по сторонам "хлоп-хлоп". Молодой потому что. Третий несколько меланхоличный, часто улыбается и на все отмахивается рукой, типа: "Да кончай трепаться!" Я засмеялся такой подробной характеристике и поблагодарил командира за его наблюдательность. После этого приказал "того активного и высокого" пересадить на дальнюю телегу. А наш "переводчик" сидел сзади и внимательно вслушивался во вражескую речь. Ведь обещали наградить!
Через час – полтора будет привал, и я вызвал начальника СБ.
– Подготовьте палатку для допроса пленных и составьте план допроса.
– Такими вопросами у нас обычно занимаются службы рангом ниже.
– Вас здесь трое. Вот и делите полномочия. Вы в Экипаже, а не в своем департаменте. Жду через полчаса с докладом о выполнении. Через полчаса они доложили план допроса, и я уже почти согласился. Когда вдруг вклинился Бару и предложил провести допрос пленных на привале по своей методике.
– Я подготовил для них сюрприз, да и вам будет интересно, – сказал он.
– А что за сюрприз?
– Ну, это уже будет не сюрприз, если я скажу.
–Ладно, – сказал я, улыбаясь, – с интересом жду привала.
ДОПРОС
Когда на привале закончилась суета по обживанию нового места, я напомнил Бару о его обещании.
– Давно я сюрпризов не видел – показывай! – сказал я и подозвал еще других командиров групп.
Почти рядом с дорогой лежало несколько камней. Вот на них мы и посадили наших пленников, но без "высокого и активного". Вначале наш доморощенный переводчик завел с ними общий разговор. Пленники оживились на этой бытовой теме и активно включились в разговор. Но стоило только спросить, почему они за нами следили, сколько их здесь, и где находится их племя, как они сразу потускнели и замолчали. Мы, молча, стояли в стороне и наблюдали за этой беседой. Молчаливая пауза затянулась, и Бару незаметно махнул рукой. Через какое-то время мимо нас два бойца поволокли стороной под руки четвертого пленного за палатки. Я удивленно посмотрел на Бару. Тот только молча, улыбался. Наши пленные увидели четвертого, переглянулись, сказали что-то друг другу и замолчали. Вскоре из-за палаток стали раздаваться удары и крики. Душераздирающие крики и стоны избиваемого пленника часто заглушали все остальные звуки. Наш переводчик пытался заговорить с подопечными, но они вжали головы в плечи и только испуганно водили зрачками. Но вот крики закончились, а потом и стоны замолкли. Ну, как бы захрипели и вдруг захлебнулись. По знаку Бару подошли 4 бойца и под руки
