черт побери, тоже говорил со мной о какой-то новой, сенсационной информации касательно «Аплоя». Что это? Совпадение? Или аномальная интуиция Тэнни снова нащупала верный след – ниточку, за которую только и нужно ухватиться, чтобы распутать всю опутавшую меня паутину? Откуда мне знать, что раньше Рубинцева эта информация не попала к Эвердику, ведь он всегда держит руку на пульсе и потому всегда в курсе того, что действительно заслуживает внимания. Но Рубинцев – человек интеллигентный, щепетильный, порядочный и пользоваться не до конца проверенной информацией считает себя не вправе. Эвердик же над такими пустяками не заморачивается: если в его руки попадают по-настоящему важные сведения, он просто берет их и пользуется, не обременяя себя этическими соображениями. Так что, пока Рубинцев проверял свою информацию на предмет достоверности, Эвердик перехватил ее и… Домыслы? Возможно. Но это было единственное, чем можно объяснить всё на сто процентов. «Тигренка надо слушаться», – вспомнил я слова Рогнеда и решил завтра же последовать совету Тэнни.
– Ты очень устал, папа, – сказала Айка и потерлась виском о мое плечо.
– А что, плохо выгляжу? – поинтересовался я.
– Весь мятый какой-то… – вздохнула девочка.
– Да уж, помяли меня в последние дни…Ну, да ничего, они меня еще плохо знают.
– Пап, ты скажи, чтобы мне в палату телевизор поставили, – попросила Тэнни, – а то скукота лежать и в потолок смотреть.
– Обязательно! Завтра же скажу, – обрадовался я. – Тебе какие каналы подключить?
– Все, что угодно, лишь бы побольше, – ответила Тэнни и вдруг добавила совсем другим тоном: – Помнишь, пап, я тебе говорила про маячки Эвердика?
– Да, и что? – сразу насторожился я.
– Контролируешь их теперь только ты, верно?
– Да, коды известны только мне, я их лично менял.
– В таком случае, включи их, – сказала Тэнни и прикрыла глаза. – Завтра же включи.
Я молча уставился на нее.
– Мы тут с Айкой подумали, – продолжала Тэнни, – если вдруг я действительно права и покушение может повториться, лучше, чтобы ты видел, кто это сделает и как. Айка ведь тоже, получается, не в безопасности. Мы хотим, чтобы ты в любой момент мог знать, что с нами происходит.
Мысль эта была проста до гениальности. Насколько это было важно именно теперь, не приходилось и говорить.
– Включу, – пообещал я. – Вы правильно придумали, девчата. Надо бы было мне, балбесу, и самому додуматься.
– Ты не додумался, потому что вообще об этом не думал, – утешила меня Айка. – Ты ведь не хотел за нами подсматривать. Но это не подсматривание, пап. Сейчас это по-другому называется.
Да, сейчас это называлось совершенно по-другому. Совсем не так, как называлось бы тогда, когда то же самое мне предлагал сделать Рогнед. Я буквально кожей ощутил нависшую над моими девочками угрозу. Мне все еще не хотелось верить, что ее источником в самом деле является Эвердик, которому в последние годы я привык доверять. Но даже если это была правда, даже если мне предстояло пережить самое большое разочарование в моей жизни, я не собирался раскисать и падать духом. Как-никак, я все-таки консул по безопасности. Возможно, что я и впрямь не очень-то удачно начал свою деятельность на этом посту, но опыт приходит со временем, а у меня все было еще впереди, и радикально изменить линию своего поведения я пока, к счастью, ничуть не опоздал. Конечно, я слишком хорошо представлял себе, с какими трудностями и опасностями мне придется столкнуться, если я буду вынужден вступить в реальное противостояние с Эвердиком. Силы были не равны – это я тоже вполне трезво осознавал. За сорок с гаком лет своего бессменного консульства Эвердик сплел колоссальную и очень липкую сеть, нити которой тянулись далеко за стены Консулата. Увязнуть в этой сети ничего не стоило, и все же я был уверен, что, если мне удастся доказать, что к беде моего Тигренка действительно причастен Эвердик, меня ничто не остановит и я любой ценой выведу его на чистую воду и заставлю отвечать – по закону, по всей строгости. И пусть тогда никто не смеет сказать мне, что я слишком добр и мягок. Когда речь идет о безопасности моих дочерей, всю доброту и мягкость я обычно теряю.
– Тебя хоть кормят-то хорошо? – спросил я Тэнни, почувствовав на себе ее внимательный взгляд, который и вывел меня из задумчивости.
– Конечно, – улыбнулась она, – с учетом того, что мне почти ничего нельзя есть. У меня ведь печень повреждена. Все только в жидком виде. Какая-то теплая кашица. Она в организме усваивается полностью, так что даже в туалет проситься не надо. На вкус тоже вполне терпимо, но Айка вон пробовала, и ей, кажется, не понравилось.
– Редкая гадость! – поморщилась Айка в подтверждение ее слов.
– Надо будет и мне попробовать, чем здесь кормят мою дочь, – расхрабрился я.
– Не советую, – возразила Тэнни. – Не разберешься сгоряча и устроишь разгон ни в чем не повинным здешним поварам, а они ведь как лучше стараются.
– Кому это хотят устраивать разгон в моей клинике? – неожиданно раздался за моей спиной голос доктора Ройтнера, который вошел незаметно и теперь стоял на пороге, скрестив руки на груди. – Господин консул, я же предупреждал, что больную нельзя утомлять долгими разговорами, а вы даже ночью ей покоя не даете.
– Не ругайте моего папу, доктор, пожалуйста, – вступилась за меня Тэнни. – Я чувствую себя намного лучше, и он меня ничуть не утомляет.
– Да вы хоть помните, который час? – не унимался Ройтнер. – Больной уже давно положено спать! Простите, господин консул, но пока ваша дочь находится здесь, я несу за нее ответственность и потому решительно требую соблюдения больничного распорядка.
– Ухожу, ухожу, – поспешно согласился я. – Пошли, Айка. Уже и правда поздно.
Доктор сердито пропустил нас мимо себя в коридор и сам вышел следом. Впервые я видел его таким воинственно взъерошенным и не очень-то понимал, что произошло.
– Если вы не доверяете мне, господин консул, вам надлежало бы давно об этом заявить! – Ройтнер возмущенно выпятил нижнюю губу.
– Я? Не доверяю вам? – изумился я. – С чего это вы взяли?
– Мне только что звонил некто Рубинцев из России и настаивал, чтобы я позволил ему произвести осмотр вашей дочери. Кто он такой, позвольте узнать?
– Ах, вот в чем дело! – рассмеялся я. – Милый доктор, не кипятитесь понапрасну. Пойдемте-ка в ваш кабинет, и я подробно расскажу вам, кто такой Рубинцев. А ты, Айка, иди к себе и, если что, ложись спать. Я, должно быть, задержусь.
В кабинете я долго и терпеливо объяснял Ройтнеру, что означал так встревоживший его звонок Рубинцева и почему обязательно нужно, чтобы врач из России осмотрел Тэнни. Ройтнер поначалу возмущенно пыхтел, но, чем дольше слушал меня, тем яснее понимал, что и впрямь зря погорячился. В конце концов, он совершенно успокоился и лишь посетовал, что о звонке я не предупредил его заранее. Я признал свою ошибку, извинился и, видя, что инцидент исчерпан, перешел к делам житейским – передал доктору просьбу Тэнни поставить ей в палату телевизор.
Доктор улыбнулся:
– Разумеется, господин консул. При условии, что больная не будет смотреть его более трех часов в сутки.
Я развел руками, давая понять, что вряд ли смогу за это ручаться.
Я был рад, что мы с Ройтнером не поссорились. Этот человек нравился мне. Доктор, кажется, тоже чувствовал облегчение. Расставаясь, мы пожали друг другу руки.
– Вам бы не мешало отдохнуть, – сказал я на прощание. – Вы днюете и ночуете в клинике. Боюсь, что так вас надолго не хватит.
– У меня VIP-пациентка, – ответил доктор просто.
– Даже ради нее не стоит приносить такие жертвы, – возразил я. – Возможно, вы и не считаете нас с Айкой хорошими сиделками, но, уверяю вас, мы вполне способны присмотреть за больной в ваше отсутствие.
– Ладно, – махнул рукой Ройтнер, – присматривайте, раз вам так хочется. Если что, медсестра и нянечка всегда рядом.
Я поблагодарил его, и мы разошлись, вполне довольные друг другом.
Наутро, приехав на работу, я первым делом решил включить в телах девочек дистанционные маячки. Войдя через свой ноут-бук в локальную сеть Консулата, я ввел необходимые коды и стал ждать, пока программа запустится. Однако вместо спокойного зелененького уведомления о том, что загрузка прошла благополучно, ноут-бук неожиданно выстрелил красным восклицательным знаком: «Внимание! Ошибка ввода! Данная программа уже задействована другим пользователем».
У меня отвисла челюсть. Наверное, не меньше минуты понадобилось мне, чтобы немного очухаться от пережитого шока, а затем я почти в панике стукнул кулаком по кнопке вызова секретаря:
– Катковского ко мне! Срочно!
Рогнед явился так срочно, как только смог.
Должно быть, выражение лица у меня было очень красноречивое, потому что, едва взглянув, толстяк и сам изменился в лице:
– Ты чего, Серега? Что произошло?
Я развернул свой ноут-бук монитором к нему.
– И чего это? – подслеповато прищурившись, склонился к экрану Рогнед. – Какая программа уже задействована?
– Программа активации маячков Эвердика, – ответил я, охрипнув от волнения. – Наших девчонок до сих пор прослушивают. Их, а значит, и нас с тобой.
Рогнед медленно-медленно оплыл в кресло, надул щеки, сделал «уф-ф!» и проговорил:
– А теперь подробнее.
Я обстоятельно изложил ему свой последний разговор с Тэнни и объяснил, почему решил включить маячки. Выслушав меня, Рогнед ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, еще раз ухнул и спросил:
– Ну, и какие тебе еще нужны доказательства?
– Доказательства чего? – не сообразил я.
– Как чего? Что все это – проделки Эвердика! Видишь, я оказался прав: он и в самом деле ни на минуту не переставал разрабатывать наших девчонок и подслушивать нас!
– Но как? Коды ведь новые и известны только мне!
– Господи, старик, не будь же таким наивным! У Эвердика в его замке наверняка есть компьютерный центр с целой артелью хакеров, и взломать твои коды ему пара пустяков. Впрочем, он их, возможно, даже и не взламывал. Он спокойно продолжал пользоваться своей частотой, а твоя частота, скорее всего, просто эхо, и коды твои защищают пустой эфир.
Мне стало жарко и почему-то затошнило.
– Чем дольше я смотрю, – произнес я, переглотнув, –тем больше мне кажется, что меня в этом Консулате попросту держат за дурака.
– Так оно и есть, – охотно поддакнул Рогнед. – Я тебе уже не первый раз об этом говорю.
– Кто здесь, черт возьми, консул? Я или все еще Эвердик?
– Похоже, что Эвердик.
Во мне начал закипать гнев.
– Ну нет, брат Рогнед, – сказал я, медленно поднявшись из-за стола. – Дудки! Не выйдет! Раз уж я сел в это чертово кресло, я никому не позволю обращаться со мной, как с пешкой!
– Тогда успокойся, сядь и постарайся вести себя, как ферзь, – спокойно окоротил меня толстяк. – Не дергайся. Сели в лужу, так давай думать, как из нее выбраться наименее запачканными. Девочки в опасности. Вот и соображай.
Я снова сел и прикусил язык.
– Сколько мне еще тебя учить, что в предположениях Тэнни никогда не надо сомневаться! – продолжал воспитывать меня Рогнед. – Вот, видишь, она в очередной раз не ошиблась. Разве ты не понимаешь, что наша девочка – ясновидящая и что ее по жизни какая-то неведомая сила ведет?
– Но если Эвердик действительно хотел
