Глава 9
Утомленные солнцем
Гермиона уже целых полчаса сидела под стулом академика Воблы и не могла никак перебраться дальше, потому что креативный директор и заместитель ректора по связям с общественностью, потрясая лавровыми венками, обвиняли друг друга в шпионаже. Дамблдор попытался было их унять, объясняя, что Академия провозглашена Великим Эру нейтральной зоной, но скоро понял бесполезность этого занятия и теперь философски спокойно ждал окончания перебранки и периодически хлебал из бокала валериановые капли.
Гермиона вздохнула.
- Вы! Вы жалкий и бездарный интриган! – взвизгнул общественник и подскочил вместе со стулом. – Вы шпионите в пользу Мордора! Я обнаружил отпечатки ваших толстых пальцев на троне Лорда К. Мелькора!!!
- Милейший, - быстро отреагировал креативный директор, - я же не спрашиваю вас, как вы их там нашли!
Гермиона вздохнула и, взбив вязаную спицами авоську Воблы Макароновны, приладила ее себе вместо сиденья.
- Господа-товарищи! – квакнул де Жабэ и выпучил глаза. – Мы с вами теряем время, а время – это деньги! Вот посмотрите сюда. Если бы каждый из вас сейчас хотя бы вязал носки, то к настоящему времени мы бы уже одели полгорода. Наша прибыль упала, срок жизни товара недолог и проходит четыре стадии…
- Утром на четвереньках, в обед на двух, вечером на трех, ночью склад вскрыли и все вынесли! – поддержал Глистовский.
- Ху из ху? – вежливо поинтересовалась Вобла Макароновна, поправив парик. – Даст ист перфект?! Их либе диалектикус?
- Ни в коем случае! – взмахнула лапками Моль Бледная и пустилась в пояснения. – Аз есьмь майне кляйне кепитал оф грамматик фон Гумбольдт. «а» долгое и «о» краткое сливаются в одном звуке, если вам наступить на ногу. Понимаете? Ван кеннот пинитрейт лингвистик ворк санрайз, даст ист гутен морген в различии лексем и фонем одного звука, то есть леттер. Андестенд?
- Че она несет? – Варда нагнулась к уху Грабарки.
- Она явно жевала опята с пятнами на шляпках. – предположила Глонда.
- Дамы, она ушла в индай, не подождав нас! – всхлипнула Горгонелла и вытерла слезу.
- Она с рождения в индае! – буркнула злая, точнее всем раздражающаяся Варда.
- Вы все неправы! – Говорилка машинально перебрала листики с заклятьями. – Просто Моль лучше всех в Академии знает ангельский язык и другие языки тоже.
- Ага! – мгновенно согласилась вновь появившаяся Джин Грей. – Другие языки знает, а на своем родном со словарем читает! – апостол смерти ловко перехватила сачок, которым хотел поймать ее Чоча, чтоб она больше не исчезала, и надела его на голову Бабуинову.
- Звучит утопически, отдает союзом и нафталином! А кто Маразму голову булавками проколол?! – спросил потревоженный академик, указывая на портрет волшебника, прибитый кнопками к стене. – Как нам достичь индая? Как этого достичь? Это – гвоздь в крышку гроба академикам…
- Чтобы счастлива была вся любимая страна! – завершил мысль Бабуинова профессор Снег, водя точилом по лезвию вакидзаси.
- Ах! – всплеснула руками Джин Грей. – Я умница! Очень хорошо пишу, но медленно!!! Повторите свою мысль, пожалуйста! – обратилась она к Снегу.
Профессор пошуршал черным балахоном, порылся в его складках и рукавах, достал коцуку, заложил ее за ухо и улыбнулся.
- Вы это жестко принимаете за основу! – Джин Грей, нервничая, откусила половину карандаша. – Хорошо, но знайте, я склонна уволакивать материалы!
Снег развел руками.
- Мне Осириса нужно повидать. Он мне денег должен.
Джин Грей почему-то исчезла. Гермиона перебралась под стул креативного директора, подальше от профессора Снега.
* * *
- Тьфу, пакость! – Лаванна гневно сплюнула на голову пробегавшему под парящим Глаурунгом признаку в белом халате и почесала пятку. – Ангмарский!!! Заходи с тыла, а я полечу в лоб! – заорала горгулья, обильно жестикулируя. – Че, зачем? Перехватим «Ламборджини»! Че, на фиг? Ась? На фиг нам тачка? Тачка нам не нужна! Че, зачем ее перехватывать!? Тьфу, плесневый череп! В тачке нарт! Нарт, понимаешь?! – Лаванна показывала на пальцах столь простые вещи, но назгул все равно плохо понимал. – Идиот! – гневно крякнула горгулья и добавила. – Дохлый идиот!!! Че зачем? Зачем дохлый? Ась? Кто дохлый? Да ты ж дохлый! Залетай с тыла, усохший костяк!!! Пошли!!! Каррамба!!!
Ангмарский, не совсем понимая, чего от него хочет Лаванна, и не слыша в шуме ее слов, однако догадался, что надо перехватить «Ламборджини» и, не особо утруждаясь мыслительным процессом, пошел на таран. Лаванна, ударив пятками Глаурунга под бока, развернула его и понеслась на машину Сайнаг-Алдара. Не нужно объяснять читателю, что Ангмарский, благодаря особой своей талантливости и странности мыслительного процесса, либо полного его отсутствия, несся наперерез Лаванне.
Сайнаг-Алдар поправил боковое зеркало.
- На нас движется неприятель. – сказал он самому себе и исчез в портале, появившись из него чуть дальше по кольцевой.
Лаванна слишком поздно заметила летящего на Смоге Ангмарского. Вернее, вовсе не заметила, стараясь не упустить из виду «Ламборджини». Единственное, что отвлекло ее от созерцания цели, так это внезапный взвизг и партия матюков из уст Такседы. Лаванна на мгновение обернулась, и в этот миг Сайнаг-Алдар сиганул в портал, а Ангмарский с криком: «Я ужас, летящий на крыльях ночи!» - врезался в Глаурунга.
- Твою мать!!! – выкрикнула Лаванна и кубарем покатилась по кольцевой навстречу бегущим.
- Ах…э…ннн! – нечто непонятное, но очень умное и по-японски изрек Такседа прежде, чем на него упали кости Ангмарского.
- Га-га-га! – не то засмеялся, не то поперхнулся Смог Ужасный и воспарил к небесам. Несчастный Глаурунг шлепнулся на островок безопасности, сровняв с землей все клумбы, и почувствовал, что утренняя пища пришлась не по нраву его желудку.
- Тьфу! Фенечка! Тьфу! Цепочка! Тьфу! Цветочек! Ненавижу хиппи – уродов волосатых!!! – страдал Глаурунг, отплевываясь от съеденного.
* * *
А в Академии никак не мог завершиться Совет Дубейших. Более того, академики так и не выяснили, что же они на самом деле выясняют.
- В первую голову заинтересованы в этом вы! – возопил Манве и тем самым взял себе слово. – Студиотам нужно читать лекции о правилах и способах охранения от неприятностей их телесных оболочек – головы уже все равно ничто не спасет. Я предлагаю пригласить специалистов из обороны Менельтармы… Максима Максимовича, например…
- Уж лучше пригласите генерала Пичочета! – подпрыгнул вместе со стулом креативный директор, который ощипал-таки лавровый венок заместителя ректора по общественным связям и был дико доволен собой.
- Не-е-е! – отмахнулся Манве, как от назойливой мухи, мало, что не прихлопнул. – Генерала Пичочета я боюсь приглашать. Прошлый раз он заставил меня лестницу снять и подвал прочистить на наличие труп…
- Трупов? – встрял профессор Снег.
- Нет! Не трупов, а труп…Труб то есть!
Варда проскрипела сквозь зубы что-то невнятное, но весьма грозное. Манве все понял и послушно сел на место.
Креативный директор встряхнулся.
- Вы должны честно и благородно признать, готовы ли вы к организованному началу семестра?! Или все будет как и в прошлый раз – стихийно и неаккуратно?! Вот вы! – ткнул он пальцем в Чочу. – Мало того, что не готовы отвечать на известные только мне одному вопросы, так еще и сидите на шкафу, когда я с вами разговариваю!
- Неужели вы думаете, что если я слезу на пол, то смогу ответить на них? – удивился кафедральный.
- Нет! – истерически воскликнул Пупсиков, заметив пролетевшего мимо окон Такседу. – Я…
- Индай… - задумчиво протянул Глистовский и тоже выглянул в окно, где, в этот момент носился Смог Ужасный и гоготал.
- Если ты нашел подкову на счастье, то, значит, кто-то отбросил копыта. – проницательно заметил профессор Снег, отбрасывая ногой залетевший в форточку странный предмет, напоминающий пожеванный ботинок.
- Что там происходит? – сам себя спросил Толстиков, и в ответ послышался гром, откуда-то посыпались искры, и чей-то дурной голос с потолка возвестил.
- Однажды у Достоевского засорилась ноздря. Стал продувать – лопнула перепонка в ухе. Заткнул пробкой – оказалась велика – череп треснул. Связал веревочкой – смотрит, рот не открывается. Тут он и проснулся в недоумении… Царствие ему небесное!
- Пророчество! Пророчество! – хором пропели академики, попадали на колени, вместе с гоблинами, третий раз возглашающими «Харе Саурона-мать», и начали биться головой об пол.
Гермиона, воспользовавшись ситуацией, на четвереньках подползла к своему столу, за которым во время заседания располагался Дамблдор, открыла ящик, вынула кристалл и поползла к двери.
- Хуже всего то, - заметила появившаяся у окна Джин Грей, - что к стенам Академии движется ангбандская шайка…
- Нет, - через плечо ответила ей уползающая Гермиона, - хуже всего то, что с ними Глаурунг, и его, похоже, тошнит!
* * *
Мелькор дочитал последнюю страницу и закрыл книгу, потянулся, внезапно чертыхнулся от обилия чувств.
- Что за идиотизм здесь творится?! – сам себя вопросил Тано и сам же ответил. – Похоже, они все покурили ландышей, хотя сейчас сезон опят, но плющит их как после ландышей. А, может, это солнце виновато?
На островке безопасности сидел Глаурунг и пел хором невпопад, периодически сплевывая на шевелящуюся посреди дороги груду.
- Свободу слова! Равенство и братство! Землю – рабочим, заводы - крестьянам! – по очереди проревели все три головы Глаурунга.
- Идиот! – вздохнул Мелькор, меняя положение. – Опять депутатов нажрался и панками закусил! Сплюнь, бестолочь! – скомандовал Тано.
- Тьфу! Тьфу-тьфу! – послушно выполнил Глаурунг.
Из шевелящейся и ругающейся кучи выкатился глобус, следом выполз Голова и выдернул магнитофон, но удрать не успел, ибо за ногу его схватил Доктор Дизель.
- Quo liced… - начал Доктор, нацеливаясь шприцем, но не успел, ибо груда снова зашевелилась, и на голову признаку упал сначала череп барона Харадрима, затем лунный жезл Сейлормун, а потом и сама Сейлормун.
- Во имя Макса Нордау! – возгласила Сейлормун и огрела жезлом по голове выбравшегося барона Мечеслава. Несчастный охнул и почему-то упал. – Вы все здесь одержимы демонами! Я очищу вас от скверны! – снова воскликнула Сейлормун и треснула по темечку отца-настоятеля. Раздался гулкий звон. – Кавай! – по-японски взвизгнула Банни и усердно принялась колотить макушку эрлийца, высекая из нее искры и почти колокольный звон.
Груда медленно расползалась.
Натужно пыхтя, с другой стороны выполз Гортхаур и вытащил за ноги помятого Курумо. Переведя дух, темные братцы поправили балахоны, подозрительно в них закутались и, оглядываясь, побежали через дорогу.
Мелькор едва заметно им кивнул, поднялся с лавки и, не спеша, пошел вдоль кольца.
Груда зашевелилась снова, и из нее выбрался взъерошенный Нект. Котяра уселся сверху на брыкающийся народ и задумчиво почесал между ушей.
- Мне кажется, или я действительно реквизировал у сида что-то другое! – мяукнул Нект, глядя на гитару Дамини, которую держал в лапе. – Нет! Я определенно отнял что-то другое, а это, пожалуй, даже Святому Рейневану не пригодится! – кот отпустил гриф, и гитара плавно спланировала на голову Тамиру, жалобно дзинькнула. – Раздвиньтесь, бездельники! – проорал кот, снова
Поморозил бы он тут хвост.
