его гостьей завязалась легкомысленная беседа. Девушка явно пыталась привлечь к себе внимание молодого монарха. В конце концов ей это удалось. Не устояв перед чарами перед чарами соблазнительной красавицы, король на руках пронёс её через несколько зал и галерей, и, точно хрупкое сокровище, опустил на шёлковые перины, отлучившись ненадолго лишь раз, дабы зажечь алые свечи, наполнившие покои терпким ароматом южных ночей.
В тихие предрассветные часы, обнимая её тонкий стан, мужчина пытался разобраться со своими ощущениями. Ему нравилась та, что согревала его рядом и тихо шептала какую-то бессмысленную ерунду. Он был в восторге от её красоты, ибо девушка поразительно напоминала королю его былую любовь. Но, в отличие от переводчицы, эта гостья оказалась совсем глупышкой, да и ночью была не такая страстная, как пылкая южанка.
«Точно вместо золотого фамильного перстня я надел медный, покрытый позолотой, - пришла ему мысль».
И всё-таки следующим же вечером король вновь пригласил девушку к себе, благо, она остановилась в лучшей столичной гостинице. А спустя полтора месяца встал перед ней на одно колено и попросил её руки, представив восхищённым очам красотки кольцо с огромным изумрудным цветком.
Церемония бракосочетания состоялась на священной горе, где стоял древний храм времён основания королевства. Правда, там случилось странное событие – когда архиепископ благословлял короля и его невесту на брак, статуя Богини словно бы усмехнулась, осмысленным взором глядя на монарха. Мужчина едва сдержался, чтобы не выхватить свой меч и не разнести вдребезги мраморное лицо.
Медовый месяц супруги провели на тихом острове у юго-западного побережья королевства – в тихой зимней резиденции.
Вернувшись в столицу уже с королевой, король был шокирован. В его отсутствие герцог, потеряв голову от южанки, всё ещё жившей во дворце правителей, попытался силой склонить к себе смуглую красавицу. Южанка, не имея возможности даже рассказать кому-либо о домогательствах, и любившая в своей жизни лишь единственного, своего Белого Бога, выбросилась из окна высокой башни.
По возвращении король обвинил развратного герцога в попытке захватить власть и замуровал в стену. Бывший казначей лишился одного из вернейших придворных. Впрочем, никто среди высших сановников не был верен ему по своей воле и доброму расположению, как погибший некогда наёмник – всех интересовало лишь золото и пост позначительнее.
Королева оказалась довольно капризной особой. Одно её платье стоило как несколько селений вместе с окрестными землями. Придворные также страдали от непомерных желаний и вечных придирок девушки. В конце концов тот самый сановник, что некогда познакомил короля с этой вздорной красавицей, принёс неожиданную весть.
Переводчица, которую по прежнему тайно любил тридцатилетний король, проживала в столице. Сменив имя, она жила в доме своих родителей под видом служанки, ухаживая за стариками.
- Привести её к вам? – поинтересовался министр, лукаво прищурившись.
- Не нужно, - благодушно махнул рукой король. – Пусть себе живёт, где хочет. Меня только удивляет, что она не вернулась на родину. Я подумал было, что из-за меня, оказалось нет.
- Она с семьёй приехала в столицу двадцать лет назад, - сообщил сановник.
- Да, знаю, - кивнул монарх.
Характер королевы портился на глазах с тех пор, как девушка получила такую власть. Сам король сторонился и избегал её в многочисленных залах дворца, уже жалея о своём выборе. Но в то же время его занимали другие, более интересные мысли.
«Что сказала бы моя любовь, узнав о том, что я взял в жёны девушку, схожую с ней, словно близнец».
Но мужчина никогда не узнал этого. Сам король пообещал себе не тревожить свою возлюбленную, разве только она сама не придёт во дворец. По прежнему висел в его спальне портрет переводчицы и король с усмешкой вспоминал, как удивилась будущая королева перед первой ночью любви, посчитав, что монарх уже ухитрился заказать её портрет к их первому свиданию.
Королева наскучила бывшему казначею, беззаветно преданная южанка была мертва, а к истинной любви путь был заказан. Всё чаще правитель проводил время среди учёных и философов в столичной академии; им он щедро покровительствовал, несмотря на стремительно пустевшую казну.
Более всего королю нравилось беседовать с седовласым мудрецом, жившим скромно в небольшой комнатке в здании академии. Старик напоминал ему покойного отца.
Королевской власти, как считал сам монарх, никто нынче не угрожал. И хотя сердце его было разбито, а он обладал абсолютной властью в стране, с этим ничего нельзя было поделать. Король задумывался о тщетности жизни.
- Я боюсь умирать, - признался однажды от мудрому старику. – Да, я молод, но всё равно когда-нибудь мне суждено умереть. Что же будет после этого со мной? Если бы кто-то мог дать ответ на этот вопрос.
- Не умирает лишь тот, кто никогда не рождался, - задумчиво произнёс мудрец. – Все мы, уже едва родившись, обречены на смерть. Такова наша судьба, так распорядился Тот, кто создал нас.
- Значит, я сгину, и от меня не останется даже горстки пепла, которую мог бы развеять ветер?
- Нет, король. У человека всегда есть выбор. Он может пережить собственную смерть, оставив великие произведения искусства или же совершив добрые деяния. Если так, то он останется в памяти многих поколений.
- Что ж, - усмехнулся бывший казначей. – Это не про меня. Я кровожадный тиран, как меня величают за глаза. Верно?
Старик выдержал пристальный взгляд короля.
- Так говорят, но не все. Мне вы не сделали ничего плохого, король. И если позволите дать совет: вам следует бояться иного конца, нежели смерти от старости.
Монарх ничего не ответил. На следующий день лишь приказал удвоить охрану своего дворца.
7
Прошло ещё полтора года необузданного правления бывшего казначея. Голод и болезни косили население королевства. Имевшие возможность бежали из страны. Вместо того, чтобы дать городкам и сёлам передышку, король обложил их двойной податью – стремясь заполнить опустевшую казну. Дошло до того, что на содержание двора пришлось брать взаймы у столичных богачей.
А затем тщательно спланированный заговор в несколько дней покончил с властью молодого монарха. И не нашлось ни единого человека, что готов бы было пожертвовать счастьем родной страны и открыл бы королю тайну готовящегося переворота. Даже придворные министры уже не стремились услужить правителю – тому просто нечего было предложить.
Отряды гвардейцев без колебаний перешли на сторону вождя восставших и устремились к главным казармам, где квартировались чернокожие воины, верные своему Белому Богу. Силы были равны – с обеих сторон пять тысяч закалённых в боях латников. Туземный легион мгновенно поднялся по тревоге и окружил дворец короля, собираясь до последнего защищать бывшего казначея. Между тем в королевскую резиденцию проникли несколько сот восставших во главе с вождём, пройдя через тайный коридор под городскими улицами. С частью стражников бунтовщики расправились, часть убедили сложить оружие.
Король только что принял утреннюю ванну и в компании супруги завтракал в огромной обеденной зале. Как водилось, блюда пробовал королевский дегустатор, и лишь после этого монарх принимался за еду.
Вскрикнула в испуге королева, правитель поднял взгляд и увидел перед собой исчезнувшего принца в сопровождении десятка воинов.
- Ты?! – только и смог выдавить король.
Принц, он же вождь восстания, подошёл и приставил клинок к горлу мужчины. Королеву грубо схватили и увели прочь.
- Пойдешь со мной, узурпатор! – процедил с ненавистью принц. – Отдашь свой последний приказ.
- Что такое? Что происходит? Кто впустил сюда...
Король истошно завопил, но вождь восставших наотмашь ударил его по лицу.
- И как я мог якшаться с таким чудовищем! Ты убил моего отца и захватил страну! Но теперь твоей нечестивой власти конец!
Подталкиваемый двумя бунтовщиками, король шёл вперёд. Он поднялся по длинной лестнице на балкон, что находился прямо над большой площадью, где собрался чернокожий легион.
- Прикажи своим чёрным дьяволам сдаться, если хочешь жить! – наследный принц ткнул мечом в спину короля.
Они стояли на балконе вдвоём. Над столицей встало ласковое солнце, дул свежий ветерок, но для бывшего казначея настал самый чёрный день в его жизни. В руках принца была золотая корона его отца.
- Не буду! – упрямо вскинул голову монарх. – Всё равно вы меня убьёте. А мой легион хотя бы уничтожит предателей-гвардейцев!
- И что с того? Ополчение со всех городов стягивается сюда. Ты всё королевство настроил против себя! Послушай, - принц назвал бывшего казначея по имени. – Я даю слово, что пощажу тебя и дам свободу, если ты отзовёшь чернокожих.
- Слово заговорщика мало чего стоит, - фыркнул король.
- Лжец в словах любого видит ложь, - заметил принц. – Я не допущу бессмысленной резни, которая лишит страну даже этой небольшой армии. Прояви мужество и отдай приказ! И я отпущу тебя.
Мужчина набрал побольше воздуха в лёгкие и прокричал:
- Первому легиону приказываю не оказывать сопротивление гвардии.
У короля защипало в глазах.
- Ввиду непреодолимых обстоятельств и в силу того, что проводимый мною политический, законодательный и экономический курс не смог, вопреки ожиданиям, возродить могущество королевства, я оставляю трон.
Наследный принц поморщился. Король снял со своей головы серебряный шлем.
- А я принимаю королевскую власть, как сын предыдущего короля, - вождь восставших надел золотую корону. – И сделаю всё возможное, чтобы исправить сложившееся положение.
Туземный легион не ослушался последнего приказа. А немногочисленные горожане, находившиеся в этот час на площади, с радостью приветствовали возвратившегося принца. Вслед за ними пятитысячная гвардия дружным ревом, сотрясшим все дома в окрестностях, поддержала горожан и нового монарха.
Уже вернувшись под стражей в тронный зал, бывший казначей дрогнувшим голосом заметил:
- Я выполнил все твои условия.
Новый король взглянул на него с усмешкой.
- Не я дал тебе твою презренную жизнь, и не мне тебя её лишать, - странно прозвучали эти слова в тронном зале, где ещё месяц назад не обходилось ни дня без казней и наказаний.
Молод и полон сил был новый монарх, ровесник прежнего. Выросший под присмотром благодетельного отца и сызмала обучаясь основам правления, новый истинный король готов был осчастливить всех тех, кто возложил на него надежды.
Низложенный с трона же мужчина тридцати одного года покинул дворец. Он ушёл прочь из города, где никто не поделился бы с ним и коркой хлеба. Приспешники и льстецы, верные друзья в годы правления, в одно мгновенье покинули его. Жену-красавицу впоследствии сделали какой-то фрейлиной, но об этом бывший казначей так и не узнал.
Тысячи горожан пришли взглянуть на бесславный уход узурпатора. Никто не трогал его – стражники шли чуть поодаль, но в спину мечами ударяли обидные слова черни и ругань, полная глухой злобы. Народ был не столь милостив, как его новый правитель.
«Проклятая толпа! – думал свергнутый монарх. – Безмозглая сила,
