Время Лича. Глава 28. Заговор.

      Западный тракт, путники старались обойти тайными тропами, и сокрытыми дорогами. Путь был тяжел, ухабист, но к счастью без приключений. Ремдон после встреч с ундиной, был сосредоточен, Ольм как всегда беспечно весел. Татда постоянно прислушивалась к ауре Кзоржана, который продолжал оставаться немногословным и отчужденным.
      По прошествию десятого дня, они оставили за спиной королевство Конора. Ремдон умолял войти в город и осмотреть окрестности. Его желанию, так и не суждено было сбыться. Ольм был уверен, что в город заходить опасно.
      - Это не Улеменер, - без устали твердил он, когда они увидели врата города и возвышающиеся к небесам серые крыши башен.
      Город предстал в ослепительном красном мареве. Кфожар только обозначил свое присутствие, рассеиваясь жарким светом, и разливая огненные лучи, по широким безлюдным улочкам королевства. Огненный диск Кфожара, поднимался над самой высокой башней королевства — черная башня палачей. На зазубренной крыше, находилась металлическая статуя: меч правосудия, стоящий на острие. Рукоять и гарда были вырезаны искусно переплетающимися словно лепестки тонкими листами железа. Лучи Кфожара, накаляли сталь, и металл благородно сиял над мрачным королевством. Конора была окружена широким рвом, за которой тянулась круча, из тонкой насыпи. На воротах ходили стражники, сонно зевая, и ожидая пересменок, изредка они останавливались, смотря на далекий лес. Не стекается ли от туда опасность? Единственная опасность Иримии — толпы безудержных мертвецов и личей. Но видя, что всё спокойно, потягивая застывшее на утреннем легком ветерочке мышцы, стражники сонно шли дальше. Кфожар поднялся к воздушным перистым облакам, окончательно рассеивая сумрак над громадными пиками крыш, и многочисленными бурыми башнями. Компания двинулась в путь, пока кто-то из стражников, самый глазастый, молодой и действующий по правилам, не доложит королю, о том, что вдали перелеска разглядел четыре странные фигуры.
      Неотвратимой дорогой они приближались к северо-западному двенадцатому лучу на карте Иримии. Их путь клонился к завершению. Ольм и Ремдон, заметно устали, терпеливо поспевая за мертвецами.
      - Ольм ты знаешь куда мы идем? Ты знаешь эту местность? - спросил Ремдон, на ночном привале.
      - Конечно, я вырос здесь. Пока в шесть лет, вместе с сестрой и матерью, не покинул этот чужой для меня край. К завтрашнему вечеру мы выйдем на землевладельческие угодья. Наша тропа пройдет по владениям моего брата Одольпа. Он славный малый. Единственное, в детстве он рос болезненным. Туберкулез, едва не унес ему жизнь, у него слабые легкие. Зловонные улицы Коноры не самое лучшее место, для больного, поэтому отец и вывез брата сюда, под присмотр нянек, кормилиц и слуг.
      - Ему можно доверять?- спросила Татда.
      - Он никогда не высказывал, по отношению ко мне прямого пренебрежения. Я ему доверяю, - утвердительно кивнув сказал белокурый паладин.
      Как и говорил Ольм, следующим вечером, они покинули перелесок, очутившись на розово-голубом ковре кунжутного поля. Нежные лепестки соцветий, плавно качались на ветру. Бутоны уже начали осыпаться. Приближалось время сбора урожая. За кунжутным полем вдали стоял деревянный домик, с многочисленными невысокими строениями по округе. Ольм заулыбался и поманив за собой друзей, пошел к дому.
      Но удивить хозяина угодий, им не удалось. Молодой мужчина стоял на пороге дома, ладонью закрывая глаза от заходящего Кфожара. Он был одет просто, по-деревенски. В черные льняные брюки, закатанные до колен, и простую серую льняную рубаху. Лицо мужчины было загорело и обветренно.
      - Ольм! - весело выкрикнул мужчина помахав рукой.
      - Одольп! - воскликнул Ольм, помахав в ответ.
      Компания подошла к худощавому мужчине, с небесными, как и у Ольма глазами. Судя по всему Опольда, нисколько не смутило присутствие в компании, двух живых скелетом. Он удостоил, каждого беглым взглядом и вновь посмотрел на брата.
      - Опольд! Неужели ты нас ждал? - обняв брата спросил Ольм.
      - А ты как думал? - засмеялся Опольд. - Мир полон слухов. Я не мало прослышал от разведчиков нашего отца, что с самого Улеменера, пробирается странная группа из двух живых дахгарцев, и одного лича. При чем, один из живых, ни кто иной, как четвертый сын, короля Гиржерпа, правящего в западном королевстве Конора. Да, видать с расчетами у разведчиков туговато, - пожав плечами сказал Опольд, снова смотря на каждого из присутствующих.
      - Нет, они были правы. Мы вышли втроем. Но потом к нам присоединились, ещё…. Присоединился, Кзоржан. Прекрасный боец, набил мне морду, словно я восьмилетний сопляк, - Ольм засмеялся.
      - Шутишь! - Опольд, почтительно кивнул Кзоржану. - Всегда мечтал надавать люлей, своим братьям, но увы. Простите, я не очень гостеприимный, милости прошу на ужин! - Опольд, отошел в сторону от дверей, указывая рукой, проходить внутрь.
      - Благодарим вас за помощь! - сказал Ремдон.
      - Рад стараться. Семья это главное! - проговорил Опольд.
      Ольм вошел первым, чуть пригнувшись чтобы пройти под низким дверным откосом. Ремдон шел следом, а замыкали шествие Кзоржан и Татда. Едва ступив за дверь, Татда налетела на внезапно остолбеневшего Ремдона. Ольм стоял не подвижно, смотря на дальний угол комнаты, где едва-едва горел камин. Рядом с камином стоял высокий мужчина. На его плечи был накинут, бахромчатый плащ, элитного фасона, и темно-бардового цвета. Из-под плаща выпячивалось, внушительное брюшко. Лицо, как отметила Татда, было расплывчатым, не приятным, и до не возможности озлобленным. Рядом с мужчиной на низкой табуреточке сидела тонкая брюнетка, с выкрашенными в красный цвет несколькими прядями волос. Глаза женщины обрамляли черные густые ресницы. Её взгляд был тяжел, всепроникающ и бесстрашен. Уголки тонких губ, её скривились в жуткую усмешку. Она не сводила взгляда с Ольма.
      Татда взглянула на белокурого воина. Не смотря на темноту, она разглядела, как побледнел паладин, как сильно сжаты его кулаки. Авантюрин, настойчиво замерцал. Лич чувствовала нарастающую опасность. Ольм отступил на шаг, резко повернувшись к двери. Татда и Кзоржан, поняв намерения воина, быстро выскользнули из дома. Но со стороны кунжутного поля, со всех сторон, уже стекался пеший отряд, хорошо вооруженных воинов. Пять дюжин солдат, из королевской армии Конора. На их нагрудниках, был герб западного королевства — две надломленные стрелы. Ольм оглянулся на стоящего у камина мужчину, который зычно свистнул, и внимая на его зов, из двух прилегающих комнат, в прихожую, вышли ещё дюжина городской стражи.
      - Вы не сможете уйти! - ответил мужчина, громким уверенным голосом. - Войди в дом Ольм, и приведи за собой свою компанию. Иначе вас всех попросту вырежут.
      - И тебе здравствуй, отец, - рыча проворил Ольм.
      Отряд стражников смыкался вокруг усадьбы. Компания, втиснулась в гостевую комнату. Отец Ольма, продолжал стоять у камина, к нему подошел Опольд, встав рядом. Дюжина воинов, вооруженная кто мечами, кто пиками, - стояли на стороже. Острия оружий, смотрели на компанию Ольма.
      - Зачем ты это сделал, брат? - разочаровано и одновременно злобно проговорил Ольм.
      - Семья превыше всего!
      - Я твой брат!
      - Ты нежелательная пародия моего брата. Ты выкидыш который не должен был родиться.
      - Я был верен нашей семье, - Ольм взглянул на отца. - Я делал всё, что ты приказывал отец.
      - И не всегда удачно! Ты недоразумение. Ты и твой король Улеменера, должно быть решили свершить аннексию, по отношению Коноры! Ни ты, ни он не посягнете на мои права, - зычно проговорил Гиржерп.
      - Это похоже на безумие, отец! Мы с королем Раернсом, и с моими друзьями, хотим остановить скорое проклятье, которое уже тысячу лет назад, едва не поставило жизнь Иримии, под сомнения. Мы хотим лишь пройти дальше на северо-запад и остановить зло.
      - Друзьями… - мужчина, противно рассмеялся.
      - Что ты понимаешь, о проклятьях, выкидыш блаженной Этжи… - выкрикнула высоким голосом доселе хранившая молчание брюнетка.
      - Довольно, Уномара! - Татда услышала за спиной, басистый голос.
      Она оглянулась. К ним приближался, высокий мужчина, чуть старше Ольма, с такими же небесными радужками глаз, как и у Опольда, как у Ольма, как у Иуны. На его правой щеке были три параллельных пореза от глазницы к губам. Над левым глазом рассекая бровь, также имелась зажившая колотая рана. Тяжелая поступь, и хмурый взгляд, не выдавали в мужчине мягкосердечного дахгарца. Он лишь искоса глянул на Ольма, и обратился к женщине и Гиржерпу:
      - Чтобы не натворил, Ольм, он остается моим братом. Точно также как, блаженная Этжи, останется на века моей матерью! Шлюха не должна иметь голоса, - зычно прорычал мужчина. - Пока тут я и дюжина подчиненных мне воинов, ты не будешь издеваться, и показывать всем свой крохоборский до власти нрав, - скривившись проговорил воин Гиржерпу.
      - Язг, не забывайся, что ты говоришь с отцом.
      - Не забывайся отец, о своем шатком положении, и о том, что мы твои наследники. И стоящая рядом с тобой куртизанка, не приносит тебе чести! - Гиржерп, опустил взгляд, ненавистно смотря исподлобья на израненного многочисленными войнами мужчину.
      Язг выдержал тяжелый взгляд. Обернувшись в пол оборота к Ольму, он заговорил с младшим братом:
      - Здравствуй, Ольм!
      - Рад видеть тебя, Язг.
      - Натворил ты бед…
      - Пожалуй.
      - Ты должен был сразу после встречи с королем Улеменера, отправиться в родное королевство, чтобы оповестить отца, или хотя бы нас своих братьев, о своем положении.
      - Ну, судя по тому, как меня встречает отец, с шестью десятками отменно вооруженных головорезов, - Ольм обвел взглядом комнату. - Мне всё таки не следовало соваться в Конору.
      - Пожалуй, - согласился, улыбнувшись Язг. Шрам на его правой щеке изогнулся, расплываясь по коже, но тем не менее, мужчину это не уродовало. - Скажи мне честно, прямо в глаза, при своем отце, что ты и твоя компания чародея, лича, и воина-скелета, намереваетесь сделать? Разведка оповестила о части вашего пути. В докладе сказано, что за последние без малого два месяца, вы побывали в двух минимум, крупных стычек между живыми и мертвыми. Так скажи мне брат, что за чертовщина тебя преследует?
      - Язг. Помнишь историю проклятья? - Язг медленно кивнул. - Тысячу лет назад, над Иримией навис злой рок, в лице, оживших мертвецов. Это ещё не конец. То существо которое насылает на нашу планету проклятье, жив, и он снова готов повторить проклятье. Снова готов ввергнуть в пучину смерти и кровопролитных воин, Иримию. Я хочу остановить проклятье! Он, - Ольм указал рукой на Ремдона. - Чародей Улеменера, с самого начала нашего пути он бился за живых, ценой своей магии и здоровья. Он разгадал загадку проклятья. - Он — Ольм указал на Кжоржана. - Сражался на передовой, Улеменера, плечом к плечу с живыми, убивая мертвецов. Он уже потерял свою возлюбленную, но продолжает сражаться за дахгарцев. - Она, - настала очередь Татды. - Чародейка, которая первая поняла, что над Иримией нависает проклятье. Без неё, ни кто, не отправился бы спасать живой мир. Живые и мертвые, мы доберемся, до