Большой рюкзак топорщится во все стороны, и что-то скрывает он, в своём нутре. - А это уже радует глаз охотника, и робкую надежду, в его душу вселяет.
Вылез командир из машины, и встречает своего бойца:
Ну, что там?
Вытер Гришка пот со лба и медленно, как Дедушка Мороз подарки из мешка достаёт.
Есть один зайчик! И второй за ним! И третий, туда же!
И складывает он добытых зайцев на капот машины.
И четвёртый есть! - И как же, ему не быть?
Распутин весело смеётся, видя обескураженное лицо своего командира. Ведь такое представление не часто увидишь. Без всякого цирка его удивил. А тот и слова сказать не может: словно зачарован происходящим.
Только все серые они, эти зайчики – маньчжурские.
И наконец-то, Зиганшин нашёлся.
Григорий, да ты совсем ошалел. Я столько зайцев, за всю свою жизнь не видел, а тут как на выставке.
Не холодно командиру, хотя и расстегнут он, но тут: аж вспотел весь от волнения. А Гришка смеётся:
А вот ещё один!
И чисто белого зайца, из рюкзака достаёт, как волшебник. Только кончики ушек, у него чёрненькие.
Это заяц беляк. Поистине красавец: вот это добыча!
Не ожидал командир такой прыти от Распутина, и не знает, что сказать ему. Ведь и он особенно не верил Гришке. – А тут? И сказать нечего.
Силён бродяга!
Природа менялась на глазах, так как, солнце клонилось к закату. И яркие солнечные краски дня угасали, сменяясь на темные тона приближающего вечера. Зимняя дорога тоже потемнела, и напыжилась буграми, да кочками. И стоило немалого труда, командиру, что бы удержать машину в нужной колее. И при всём этом хаосе, не оторвать выхлопную трубу. Но всё обошлось на этот раз, и машина благополучно выбралась на трассу, что бы через три дня снова вернуться сюда. Вот такое оно, манящее - охотничье счастье. Если привяжется к охотнику, то надолго, а может только дразниться, и в руки: ни за что, не дастся.
Через три дня охотники были на своих охотничьих тропах – путиках. Никого не надо было заставлять двигаться. Ведь, охотничий азарт, очень сильная штука. Кровь будоражит голову, и не даёт мыслям покоя. – Как там, на заячьих тропах, что попалось!
И ноги сами несут командира, к заветному месту, на той стороне реки. И вот, наконец-то первая петля. Сбил её заяц с ходу, и сам испугавшись её, резко метнулся в сторону. Теперь его не скоро заставишь на тропу выйти, а этой дорогой он уже никогда не пойдёт.
Видно мало петлю растянул. Ну, чуть-чуть бы, побольше: и тогда бы, точно заяц попался.
Ругает себя Марат Сарвартдинович, и далее по путику движется. А вороны зорко за ним наблюдают. И очень они не довольны человеком.
Вот хам, какой, за нашей добычей пришёл? Дома ему не сидится.
И такой они гвалт подняли. - Мама родная!
Того и гляди, что в открытую драку пойдут на человека.
Тут и Зиганшин увидел зайца, что попался в его петлю. И не понял он, какая сила сорвала его с места: и он бегом бросился к своей добыче. Говорил же Гришка, что ты должен сам в хищника превратиться: так оно и получилось.
Целым оказался заяц, не успели добраться до него вороны. И это счастье, для охотника, ведь хитрее её, и коварнее, нет твари в лесу.
Уж, очень они, возмущаются! Добычу у них забрали. А ты попробуй, накорми такую прорву едоков, им и телёнка мало будет.
Кыш, разбойницы! – возмущается охотник.
Жалко, что ружья нет! А то бы я вас угостил досыта.
Наверное, и свою сотоварку, сожрали бы. Вот, тварь, так тварь! - Ничем не брезгует!
И снова, человек двинулся, по своему путику, в глубину зарослей. Вскоре он заметил ещё одного зайца в петле. Тут он, уже сдержал себя, и не побежал к нему, сломя ноги, а пошёл к добыче по своему следу, как заправский охотник. – Не торопясь, и с достоинством!
Потом, он прошёл дальше по лесу, и опять на нужных тропах проставил петли. Теперь всё происходило быстрее, и не было мелочных нюансов. Два зайца в рюкзаке, радовали душу охотника. И, наверное, поэтому, ему и дышалось легко, и также мыслилось.
И опять он пришёл первым к машине. А Гришка, всё бродил по своему путику. Тот азартный товарищ, и трудно его от охоты оторвать. Но Марату Сарвартдиновичу, сегодня есть, чем похвастать, не ударил он, лицом в грязь. И его серые глаза заискрились от счастья.
Гришка, также бодро месил снег, и шел совсем не с той релки, откуда он должен был показаться. Рюкзак его, явно не был пустым, но он, и не выделялся, так как в прошлый раз. Наверно изменило Гришке его охотничье счастье: и такое ведь, бывает, в нашей суетной жизни.
Одного за другим, тот положил трёх зайцев на капот машины. – Такие дела, командир!
Сегодня вид его был усталый, и это трудно было не заметить.
Набегался я по протокам. Но так и не нашёл двух зайцев. Вместе с потасом, палка такая, к которой петля крепится. Ушли зайцы, как в воду канули. Прямо не вероятно, что творится.
А у тебя, что командир?
Расплылся охотник от счастья:
И я не лыком шит! Вот парочка попалась, любуйся!
И задорный смех Сарвартдиныча, на миг оживил угасающую красоту дня. И такое ведь, чудо, от счастья бывает.
Тут и Распутину стало весело, а как же не веселиться? Первый трофей, он всегда самый памятный.
Поздравляю тебя с полем, командир! – так охотники говорят.
Удачи тебе, всегда. Здоровья и счастья!
И ещё они, раз приезжали, на охоту. Но это была, их последняя охота, в уходящую зиму.
Всё! Отохотились! – сказал Гришка Распутин. И видно было, что он непоколебим в своём решении.
В этот раз петли ставить не будем. Снимем, что попалось, и точка!
Скоро гон у них начнётся: загуляют, наши зайчики. И не надо их тревожить, до следующего года. Не надо идти против Матери Природы, не любит она хищников.
Вид у Распутина был, какой-то, необъяснимый. И зима, будто дразнилась: совсем сдала свои позиции. Даже бугорки, с солнечной стороны начали обтаивать от снега. Оттого, и картина вся, получалась неописуемая: и в природе хаос, и в облике человека тоже.
Но откуда-то, издалека, уже прорывался запах весны. И её едва уловимый аромат, будоражит, всю Вселенную. Тут уже поневоле призадумаешься, ведь ты стоишь на пороге Таинства: новая жизнь зарождается.
Ещё по два зайца поймали охотники, в этот последний день охоты. Затем, поблагодарили Мать-Природу, за удачную охоту, и разъехались по своим домам.
Но рабочий коллектив, требовал к себе элементарного уважения.
Что же, ты Гришка? Зайцев пачками ловишь. А как угостить народ, так сразу же в кусты прячешься. – Какие, мол, зайцы? Сам ещё не пробовал, и так далее!
Не хорошо, дружище! – и ропот, вокруг стоит.
Огляделся Гришка по сторонам, чтобы выявить главного смутьяна. И он тут же был найден – незабвенный Пётр Павлович. Личной персоной!
Вот зараза, и тут хочет отличиться? И всё, неймётся ему!
Закрой рот Павлович, а то кишки простудишь! Ишь, как обидели его.
Но тут, случилось, обратное действие. От такой несказанной дерзости, Петькина челюсть совсем обмякла. И стал он похож на рыбу выброшенную, на берег. – Воздуха ему не хватает!
А Гришка продолжает свою мысль, уже в полной тишине.
Мы с командиром, не против коллектива. И самого большого белого зайца, отдаём на общий стол. Тем более что награду командира, его медаль мы ещё не обмывали. А это уже непорядок. Герой, всегда и везде, должен оставаться героем, как наш командир: почёт ему и уважение.
В пятницу будет сауна. Вот ты Петька, и уважь людей, сготовь им зайчика.
Это тебе не наезды на хороших людей делать. Умник нашёлся.
А что, и сготовлю зайца? - Вот напугал! – ожил Титаренко.
Ещё пальчики оближешь! - Деревня!
Тут уже у Гришки дух так перехватило, что он заметно побелел. И их срочно развели в разные углы, чтобы оба, поостыли немного. Всё равно, они драться не будут, а пререкаться и оттуда можно. Пусть там пыхтят, свой пар выпускают!
А в пятницу, караул Феди Чирича, в полном составе. Уже двигался в сторону сауны, лихо загруженный: дубовыми вениками, пакетами с едой, разными свёртками, и кастрюлями. Лишь, Петр Павлович, шествовал особняком: со своей бесценной ношей. Жареным зайцем, чинно лежащем на разносе, и ждавшего, своей законной участи.
По ходу шествия шеф-повара, равнодушных людей не оставалось. Потому что, запах изысканного блюда, разил всех их, можно сказать, что наповал: своими тонкими, и райскими ароматами.
Сколько пряностей, туда вбухал Петька: никто, и никогда не узнает, а тем более их состав. Но главная цель, им была достигнута, и обильное слюновыделение у зевак, было тому подтверждением. - Блюдо удалось, на славу.
Сидит во главе стола седеющий командир, и радостно ему, что такой коллектив у него, по ходу работы, сложился. Конечно, зазря бы, ему медаль не дали. И это бесспорно. Тут всех их, заслуга есть. И один он, без своих орлов, ничего, не значит. Но не он, ли их подбирал, эти кадры. И вот сработались люди.
Они и на работе вместе. И на природе, вместе отдыхают. И в домашних делах, друг другу помогают. Все они, как родные стали. Особенно выделяется караул, у Федора Ивановича Чирича. И сам начкар, для своих бойцов, в любом деле пример: яркий пример, для подражания. – Вот тебе, и русский медведь: и ростом Фёдор, и лицом, и силой вышел, а, сколько в нём души, и мудрости. - Человечный он!
Но тут Пётр Павлович, взял всю инициативу в свои руки. И даже дубовый лист, ловко прилипший к его шее, после парной. Ничуть не портил его геройского вида. И создавалось даже, такое впечатление, что Петька специально, из нашей прохладной сени, незыблемых дубов, вышел на свет. Что бы блеснуть здесь, своим ярким талантом поэта, и всех нас затмить. - В засаде был поэт, долго ждал своего звёздного часа, оттого и в листьях весь. А лавры ему, сейчас воздадутся! – И во всём объёме! По крайней мере, он на это надеется.
Мы командира уважаем,
Чтоб жил он, сотню лет!
И пусть, награды получает,
А я герою: уже при жизни,
В стихах, воздвигну монумент!
Пусть вечно, осеняет слава!
Сопутствуют удача и почёт!
Но я скажу не для рекламы,
Что это, сделал всё - народ!
Ты нужен был - народу,
И народ: благословил тебя!
Геройской доблести в угоду!
Есть дети, внуки, и друзья!
- И потому: не забывай нас,
И всё окупится сторицей!
Не продаются совесть,
- и друзья!
И пред ними хочу я поклониться,
- За всех! И за тебя! И за себя!
Обвал эмоций был, мощнейший. На глазах Марата Сарвартдиновича блистала слеза умиления, Нужных слов для ответа, никак, не находилось. Его полные губы, что-то шептали про себя. Но как говориться: выдать на гора, весь груз, нахлынувшего на него счастья, он не смог. Только руки его, простёрлись к Петру Павловичу, но так и замерли в напряжении.
Спасибо друг – уважил меня!
Таких замечательных стихов, я, наверное, за всю свою жизнь, ни разу не слышал. А тут и довелось, и это награда для меня.
Я преклоняюсь пред твоим талантом Пётр Павлович. Ты настоящий поэт!
Это же надо, так всё тонко подметить. Ты всю мою мысль уловил, как в воду глядел!
Ещё раз, сердечно тебя благодарю! И всему нашему коллективу огромнейшее спасибо.
Командир, перевёл свой дух. Уловил ритм дыхания, и продолжил:
Петр Павлович правильно всё сказал, что основная, здесь ваша заслуга. А, в общем, все мы хорошо поработали.
И медаль заблистала в руках командира, своей огранкой, и строгой красотой.
И хоть нельзя здесь, в сауне пить, но за такой коллектив грех не выпить шампанского. Да ещё при такой закуске.
И на зайца показывает, что терпеливо ждал своей очереди, в сервисе закусок.
Я думаю, что администрация
