часа одно отверстие сделал?
Ух, я рассердился. Отвык же от подобных заявок. Но ответил ему спокойно и чувством уверенности в голосе. Мол, начало – всегда так. Деталь не простая и больших размеров, материал крепкий, диаметр отверстий велик…
Зато последующие два отверстия были готовы через двадцать минут спокойно и тихо.
Потом узел один принесли.
- Давай. Ты делай, размеры не важны, главное там в детали окно.
Угу. А потом... деталь из чугуна. Стружка сыпучая. Грязь. Работать с напряжением и вниманием надо. Сделал, а тут то вдруг вопрос возникает – где размеры! Почему ты не померял?
- Потому! Как сказали, так и сделал.
Только вот память на такое, на первоначальные слова, отсутствует не только у них. Сталкивался уже не раз.
Но в общем то пока работалось без напряга.
Я таки устаю! Доползаю домой совсем не живой. Болит всё. Особо ноги.
Только стыдно жаловаться.
Мама через боль двигается каждый день.
Спасает, думаю, то, что все движения знакомы организму. Поэтому, работает он без подключения лишних частей тела. А усталость наваливается после работы.
Пару раз, ближе к концу смены, было то, что начинает иногда нервировать - давление, давай, давай. Я сдержался, не ответил, давление было без крика.
Сегодня ушёл с работы последним.
Ещё и деталь одну переделывать придётся. Её подварили и там будет дел тьма.
Каждый инструмент приходится искать по многу минут.
Непривычно. В большинстве случаев работают со слов или по образцу.
Если выживу, то потом то это порадует. Но не сейчас.
Сегодня не сработала старая примета, осознанная по прошлым местам работы. Я прошу свет на станке увеличить, лампу купить. Долго прошу, много раз. Её покупают… Покупают и сразу меня увольняют или я сам ухожу с места работы. Именно тогда, когда появляется лампа.
(чуть ли не Хоттабыч наоборот. Потёр лампу и джин исчез!). Так уже было раза три – четыре.
Тут пришло время, попросил наладить освещение рабочего места. После трёх напоминаний сделали. Над станком лампу дополнительную.
Но я ещё работаю!!!
Детали - «клыки» - подъёмники автопогрузчиков, буква «Г» в металле, одно плечо с метра, другое два. Я делаю скосы, чтобы они могли поддеть всё и … и всех! И поднять, свернуть, сбросить, проткнуть…
Съёма материала много. Да и не таком станке это делать. А кому это интересно? Хозяину важна работа.
Вчера с ним немного поругался. Ему они нужны за пять часов работы на каждый «клык». Он так посчитал. А я не могу сделать за такое время. Может, кто и может (слова – дань чудесам мира). Но не я. Не тут. И как это объяснить? Как объяснить человеку вкус, который он не испытал? Я раз смолчал. Два смолчал!! Три смолчал!!!! Три!!!!! Раза!!! На четвёртый ответил. Он не кричал. И я не кричал. Логично и по полочкам, как говорится. Разложил ему, ясно и доходчиво.
До него дошло? Не думаю.
Он снова поднял тему, при этом у него пять превратилось в четыре часа. Потом в три.
Ну, тогда я помолчал. Одну минуту. И коротко ему сказал. Что есть так, как есть. Сделаю одну деталь. А потом… потом пусть говорит, что хочет. А сейчас не надо мне мешать.
Он согласился. И пока тему не поднимает. А я продолжаю.
Сегодня вторую деталь начал. Её разок сорвало с крепления. Но удачно. Только сместилась. Переустановил с помощью электрокары (автопогрузчик). Вес то у неё ого-го какой! Железо же.
Через часок Ёся, хозяин завода, попросил сделать небольшую срочную деталь. На другом станке. Который рядом стоит. А там станок – ложись и не вставай. Ему уже лет тысяча. Или две. Но работает, не буду врать, работает и неплохо. Тяжело им управлять, это да.
Сделал. Но сил потратил много.
Во второй половине дня хозяин куда-то выехал. А через час на токарный станок привезли срочную работу. С предварительной фрезеровкой.
Слышу – меня зовёт Сашка, рабочий по цеху. Нужно пару отверстий в детали. Саша то не специалист станочник, опять объяснение на пальцах, что и как хочет заказчик в этой детали. Хорошо, что сообразил пять раз переспросить.
Это же как в спорте (в молодые годы занимался вольной борьбой). Новичок, который пока мало что знает, может травмироваться, опытный специально учится подстраховывать и новичка и себя от новичка.
Я умею подстраховывать свою работу. Только что для этого в тутошней ситуации приходится переспрашивать по много раз. Как говорится, семь раз спросить и один раз сделать.
Что тут ещё мешает спокойно работать? Каждый, кто давно в цеху, кто подержался за ручки станка, мнит себя «умелым». «Болезнь века» - дилетантство. Да на здоровье, умение можно только приветствовать, но необходимо при этом и признание наличия опыта у другого, у специалиста. А это уже зависит от характера, гордыни…. Повторюсь, «болезнь века» – дилетантство.
Я умею больше многих коллег и, разумеется, больше «умелых». (весьма разнообразный и многолетний опыт работ за спиной, да и с головой «дружу»),
Очевидное для одного (для спеца), неочевидно для другого (для дилетанта).
Ладно. Разобрался, что надо делать и приступил к работе.
Пошёл на тот трудный станок. Подходит Хусан (араб-мусульманин). О, это за пять минут можно сделать. И смеётся. Ну а я что? На автомате возмущения – на, пожалуйста. И он становится и делает. Делает!!! Я возвращаюсь к своей детали.
Потом Сашка говорит, я плохо поступил. Отказавшись.
А я ведь не отказывался делать.
Что и кому теперь объяснить?
Мне то понятно, что произошло. Хусан на глазок нашёл центр детали (вал), не центруя предварительно и не проходя малым сверлом, подвёл к детали большое сверло, оно при начале сверления забегало по детали и затем, в ходе процесса, отклонялось от осевой всё более и более, полив эмульсией из бутылки не охлаждал его. При выходе из детали с обратной стороны сверло стало фиолетовым и выгнало заусениц с «километр».
Всё. Отверстие в наличии. Сверло можно выбросить. Работа исполнена. Деталь к дальнейшему применению готова. Вроде бы!!!
Да не так, нет, не вроде бы. Отверстие не по центру и большего диаметра, чем вставляемая в него шпилька. Поэтому, шпилька войдёт и будет фиксировать вторую деталь, которая на этот вал «одевается». Цель работы достигнута. То, что это недолговечно, что при вращении вала и соответственном биении из-за смещения от центра, вся связка деталей вскоре придёт в негодность, это уже вопрос будущего и сейчас никого не волнует. А, значит, и меня. Тем паче, делал не я.
Может и не скажут хозяину завода, что отказался делать, может скажут. Предстоит тогда беседа.
Или не предстоит. Я голову себе не забиваю этим. Так, осадочек неприятный на душе.
Утром двигаться на работу не хотел.
Забавно, рядом знаю ещё заводик. Работал там когда-то. Сын хозяина меня уволил, посчитав, что я смеюсь над его чертежом. А я не смеялся. Чертёж был не чертежом, не эскизом, не рисунком, а чёрт знает чем. С моим то опытом (это не гордыня, а константация факта. Более сорока лет опыт работы! Повидал всякие изображения), я не мог разобраться, что делать. Не мог!
И так, за спиной неделя работы. И какой работы!!! Одежду пришлось взять домой постирать. Вчера замочил, а постирать сил не хватило. Заснул за компом. Преодолеть себя? А я нашёл выход иной – рваные джинсы и неудобная рубашка. Утром постираю. Рабочую одежду и себя. Или вечером. Денёк перетерплю, а там и высохнет всё.
Большие детали закончил. В воскресенье с утра уборка станка. Стружку надо будет совком собирать.
Будет то, что будет. Попробую, пока не выгнали и сам не ушёл, перенастроить систему в отношении работы на станке. Хоть в какой-то степени.
А то уже лезет «всяко разное». Утреннее безразличие, думы о зарплате, отношения с людьми, высокомерие к самой работе. Воистину, нет у человека большего врага, чем он сам.
И ещё. Сам для себя (напоминание) – не перейти границу. Границу, между осознанием того, кто я есть (рабочий. Наёмный рабочий!), и склонностью сознания к самообману и маскировке. Ну и не свалиться в обычное самокопание.
Я отработал неделю. Как в известном фильме, «руки помнят». Но целовать их (как в том же фильме) не буду.
Плюсы.
Встаю раненько! Кое-что из белья стало спадать. Может, худею? Спадать, но не падать. Задерживается. Значит, не всё высохло…
Заработаю чуток. Мама рада. Спать ложусь раньше.
Минусы.
Спать хочу. Устаю. Болят ноги. Надоели люди. Да и сама эта работа. Кот Беня грустит, целый день он один в доме.
И я тоже, грущу. По всему сразу.
Всё. Работа всё, в смысле, закончилась моя работа на этом месте.
А я – нееет. Я не закончился. Живу. Это ведь не первое моё место работы в стране. За двадцать четыре года. Это пятьдесят восьмое!!! 58-ое!!!
Считаю и те места, где проработал час и где пять лет. Так уж сложилось.
(а в Минске за двадцать лет было два места работы. Три года на «МЧЗ», часовой завод, остальные годы – ПО«Горизонт»).
Хозяин взял какого ортодокса (сильно верующего).
Меня попросил до вторника подождать. Не искать новое место. Может, этот новый ему не подойдёт.
Ну что же, имеет право выбирать. Хозяин!!!
Пришёл утром на работу. Планировал прибраться. Стружки набралось – тьма. Убрал.
А тут и новость. Хозяин берёт на пробу другого.
Главное – не поддаваться огорчению. Надо отвлекаться.
Ночью дождь был. Дождина! А утро солнечное. Когда вышел на остановку автобуса, увидел, как парит от земли. Дымка заметна.
По дороге домой увидел на щите неожиданное тут слово «минское». Подошёл. Новый магазинчик. На рекламе: «Минское бельё. Большие размеры». Забавно.
Когда происходит много событий, да ещё затрагивающих и эмоции, кажется, что всё это тянется долго долго. А на самом то деле … всё ещё только начало дня. Раннее.
Вот и дом родной. Утреннее солнце ещё даже не сменилось дневным.
Хронология событий.
Встал в шесть.
К восьми на работе (по привычке. Начало работы точно не было оговорено с хозяином завода. На предыдущих местах работы обычно трудился до шести – семи вечера. Да и постепенно переходил на начало работы в семь утра).
Начало девятого.
Огорошен новостью – «гуляй, Вася» …
Около девяти. Убрал стружку. Набралось с целый бак.
Собрал рабочую одежду и двинулся к выходу с завода.
Начало десятого. На остановке (пять минут хода от завода). Рюкзак за спиной. В руке пакет с рабочими ботинками и пластинкой оргстекла, из дома приносил, как защитный экран служит.
До города дороги – двадцать минут автобусом.
Я в Хайфе. Зашёл на почту, очередь небольшая, человек семь. Вложил деньги на телефон. В магазин за колбаской.
Начало одиннадцатого. Солнце уже начало припекать. И даже малейшего ветерка не ощущается.
Дома. Бросил вещи. Скинул куртку. Передумал скрывать ситуацию от матушки. Позвонил. «Обрадовал».
Упал на лежбище и отключился.
Два часа дня. Звонок. «Завтра выходи на работу».
Такова жизнь.
Конечно, я понимаю, что раз хозяин смог поступить сейчас так, как поступил, значит, сможет и в будущем сотворить нечто подобное.
Но сейчас я хочу работать, значит, буду. Пока имеется возможность.
А потому, начал собираться к завтрашнему. Ботинки, карандаши, калькулятор, рабочую одежду. Бутерброды в холодильник.
День за днём идут года…
Утро. Собираюсь и готовлюсь. К подвигу. У меня с примерно восьми утра до трёх - четырёх дня – подвиг по плану.
А вы что подумали? Что я на работу собираюсь? Кому работа, а кому – строительства Дворца.
Как в той притче.
У
