«Универсальное государство» в России. От древних времен до Крымской войны

бесстыдства тестя... Обманутый, разозленный и сконфуженный Иоанн приказал казнить всех благородных свидетелей этого последнего своего позора, а сына убеждал развестись с распутной женой и вступить в новый брак». [Конец цитаты].
Состояние умирающего царя Ивана действительно было ужасным – он сильно располнел, его носили в кресле; при каждом движении в животе царя булькала жидкость (цирроз печени – непременный спутник сифилиса, сопровождающийся накоплением жидкости в брюшной полости). Только в бане он чувствовал себя немного лучше, поэтому проводил там каждый день по два-три часа; после бани он и умер – внезапно упал на пол и испустил дух.
Династия Рюриковичей, древняя династия России, прекратилась вскоре после смерти Ивана Грозного, и царь приложил к этому руку. Он истребил почти всех детей и внуков своих дядьев Андрея Старицкого и Юрия Дмитровского. Причем Мария Старицкая была убита в десятилетнем возрасте, ее сестра Евдокия – в девять лет, их брат Юрий – в шесть лет. Иван Грозный не пощадил даже жену своего слабоумного родного брата Георгия – она была утоплена в реке вместе с теткой Ивана.
Средний сын царя, слабоумный Федор, унаследовавший его власть, умер через четырнадцать лет, не оставив потомства, а Дмитрий, сын царя Ивана от шестой жены, погиб в Угличе, бросившись в припадке эпилепсии на нож, которым игрался с дворовыми детьми.
***
Как уже было сказано, в России  сейчас немало апологетов Ивана Грозного, которые превозносят его, называя истинным русским царем, «болеющем за Россию». Его злодеяния они объявляют несуществующими и объясняют их клеветой врагов России, – таким образом, все, что писали об этом царе Карамзин, Соловьев, Ключевский, Костомаров, Иловайский, Ковалевский и многие другие историки, признанные авторитеты исторической науки, объявляется «сплошной ложью».
Что же говорят защитники царя? Иван Васильевич Грозный должен считаться в русской истории примером настоящего православного государя. Человек огромного ума и обширной образованности, он с молодых лет поразил мощью своей исполинской натуры приближенных к нему бояр. Они плакали от умиления, видя, как юный государь с легкостью разрешает сложнейшие вопросы внутренней и внешней политики. Царская корона, которую он надел на себя семнадцати лет от роду, увенчала голову, которая была во всех смыслах достойна ее. Реформы, кои провел молодой царь Иван вскоре после своего венчания на царство, укрепили его славу великого правителя России и величайшего политического деятеля Европы.
Рассказы же о его зверствах, о том, как он любил мучить людей  и изобретал специальные жестокие казни для них – боярские сказки, подхваченные все теми же врагами России. Иван Грозный был милосердным и гуманным царем; милосерднее и гуманнее, чем современные ему европейские короли и императоры. Мы знаем, напоминают нам апологеты царя Ивана, что в Париже за одну лишь Варфоломеевскую ночь было убито от 5 до 7 тысяч протестантов-гугенотов, а царь Иван Васильевич за почти 50 лет своего правления казнил только 4 тысячи человек – это явствует из его «синодика». Это были изменники и заговорщики. О каждом убиенном он плакал и молился, – хотя вина их была несомненной, Иван Васильевич скорбел о пролитой им крови как подлинный православный христианин.
Заботясь об интересах России, продолжаю защитники Ивана Грозного, он присоединил к ней Казанское и Астраханское ханства, а также Сибирскую Орду. Царь Иван боролся и за выход к Балтийскому морю, но потерпел поражение в Ливонской войне из-за действий «пятой колонны» в России. «Пятую колонну», разумеется, поддерживал и снабжал деньгами Запад, который ненавидел царя Ивана, бросившего вызов западному могуществу. Агенты Запада и русские изменники в конце концов убили Ивана Грозного ядом, а до этого таким же способом уничтожили царевича Ивана. Большое количество мышьяка, сулемы и ртути в останках царя и его сына неопровержимо свидетельствует об этом.
В целом, если Иван Грозный был в чем-то неправ, так это лишь в том, – здесь мы должны вспомнить мнение на этот счет Сталина, – что он не до конца истребил боярские семьи.
Приводя оценку личности царя, которые дают его защитники, мы нисколько не преувеличиваем: сейчас в России выходит немало книг, где все это выдается за непреложную истину. Их авторы делают вид, что не знают, как обстояло дело в действительности.  Что «синодик» Ивана Грозного, где поминаются 4 тысячи убитых, дошел до нас не полностью, – к тому же, как уже говорилось, простой народ редко удостаивался чести быть помянутым царем… Что присоединение новых земель велось с той же жестокостью, которой отмечено все правление царя Ивана, – на Волге, например, против русского завоевания было три крупных восстания «черемисов», потопленные в крови… Что беспощадный и бессмысленный террор, проводившийся царем в России, затронул даже православное духовенство, десятки представителей которого были казнены, – погиб и глава русской церкви митрополит Филипп…
Что касается легенды об отравлении царя, она просто нелепа. По всей Европе тогда лечились мышьяком, ртутью и сулемой от разных болезней, в том числе от сифилиса, – не говоря уже о свинцовой посуде и оконных рамах из свинца, содержащих ядовитые примеси, о которых в то время не знали. В останках многих европейских правителей находят большие дозы этих веществ, – так что же, все были отравлены?..
Но самое страшное - это аргумент о минимуме зла, который причинил Иван Грозный, если сравнивать с западными королями и императорами. Во-первых, как уже было сказано, это неправда, а во-вторых, разве можно оценивать степень злодеяний в сравнении с другими злодеяниями?  Если один злодей убил 4 тысячи человек, а другой – 7 тысяч, то первый лучше второго? А если будет третий злодей, который убьет 10 тысяч людей, то второй злодей станет лучше третьего? А если будет четвертый, который убьет 100 тысяч человек, то третий сделается лучше него? Значит, чтобы оправдать злодея, надо лишь найти еще большего злодея? Апологеты Грозного рассуждают именно так, не понимая, что только моральные уроды могут оправдывать убийцу тем, что существуют еще большие убийцы.
Некоторые защитники Ивана Грозного говорят, что если жестокость и была, то она оправдана «высшими интересами России», т.е. снова вспоминается тезис об «универсальном государстве». А некоторые договариваются до того, что Россия вообще нуждается в грозном правителе. Видимо, прав был Некрасов, когда писал:

Люди холопского звания
– Сущие псы иногда:
Чем тяжелей наказания,
Тем им милей господа.

Между прочим, в России недавно открыли памятник Ивану Грозному, а до этого был установлен памятный знак в Александровской слободе, главной резиденции опричников, месте самых жутких казней. Этот знак был посвящен не памяти замученных жертв, а  «православному русскому царю» Ивану Грозному.
Что же касается оправдания царских злодейств «интересами России», то если бы кто-нибудь из защитников оказался в том времени, если бы на глазах такого защитника изнасиловали и убили его жену, а затем зверски убили и детей; если бы его самого посадили на кол или бросили в котел с кипящей водой, – если бы после всего этого он продолжал защищать Ивана Грозного, можно было бы поверить такому защитнику, хотя вряд ли можно было бы считать его психически нормальным. Но нет, все апологеты Ивана Грозного – вполне благополучные люди, и когда они с высот своего благополучия оправдывают убийства, совершенные эти царем, на ум приходит лишь одно слово – подлость. Можно допустить, однако, что следует применить и слово «глупость»; непонятно, какие внутренние мотивы ими движут, но объективно они приносят огромный вред России, потому что оправданием злодеяний власти они предоставляют ей право на подобные злодеяния в настоящем и будущем, если того потребуют «высшие интересы страны».

Воцарение Романовых

…XVII век плохо начался для России. «Смутное время» явилось причиной разорения страны и гибели тысяч ее жителей. В официальной российской историографии этот период однозначно показывается как «нашествие чужих», в первую очередь поляков. Примечательно, что среди современных российских праздников есть «День народного единства» (4 ноября), посвященный освобождению Кремля от поляков в 1612 году.
Однако независимые исследователи, свободные от полонофобии, рисуют иную картину Смутного времени. Признанный специалист по этому периоду Руслан Скрынников определял Смутное время (в книгах «Русская история IX-XVII веков», «Смутное время. Крушение царства» и других) как династический кризис, сопровождающийся Гражданской войной. Дело в том, что тогда не было резких отличий межу Россией и Речью Посполитой (так называлось польско-литовское государство, образовавшееся в 1569 году). Войны между этими государствами сменялись миром, а мир – войной, но в целом связи были тесными. Многие знатные русские рода имели польско-литовское происхождение: переезд на постоянное жительство из Литвы в Россию и обратно был обыкновенным явлением. Помимо родственных отношений, русских и польско-литовских князей и бояр связывала общность языка и веры: в Литве русский язык долгое время был государственным, а православная вера господствовала во всех восточных областях. Несмотря на принятие в 1596 году Брестской унии, согласно которой православная церковь в этом государстве признала главенство римского папы, «униатскими» стали лишь несколько епархий, но и там сохранялось служение по православному образцу на церковнославянском языке.
В общем, отношения между Россией и Польшей действительно были похожи на отношения родственников, которые ссорятся и мирятся, но в любом случае остаются близки. Это подтверждается и взаимными притязаниями на престол, которые воспринимались обеими сторонами как нечто само собой разумеющееся.  Так, Иван Грозный сватался за сестру литовского «великого князя» (правителя государства) Сигизмунда Августа, надеясь получить под свою власть Литву, а позже, после смерти Сигизмунда, ставшего первым королем объединенного польско-литовского государства, пытался добиться своего избрания на польский престол, и шансы царя были достаточно велики.  В свою очередь, сын польского короля Владислав в период «Смутного времени» (в 1610 году) был избран русскими царем – избрание происходило в полном соответствии с русскими законами и обычаями. Владиславу помешало приехать в Москву и править Россией только желание его отца Сигизмунда III самому занять русский престол.
Поэтому будет ошибкой делить участников «Смутного времени» на два лагеря: русских и нерусских, «своих» и «чужих». Как показал Скрынников в своих книгах, разделение существовало не по принципу национальности, а по династическим и социальным группам: кто-то поддерживал Владислава, кто-то – свергнутого царя Василия Шуйского, кто-то выступал за самозваных русских царей, появлявшихся один за другим, – наконец, были и такие, кто воевал «против всех», исключительно в собственных интересах. При этом как русские не составляли единого лагеря, так и поляки – между последними случались порой более ожесточенные