срочном порядке вскрываем всех, кто поступил в эту злополучную смену, моем, бальзамируем, частично отправляем в другой морг, но в основном размещаем по своим холодильникам — так что, это всё, господа. Простите, но мне уже пора.
— Ещё одну минутку, Серафим Марьянович, — остановил его Казупица. — Почему вы ничего не говорите о пропавшем трупе?
Пожилой врач нахмурился, из-под кустистых седых бровей Лешку и Дениса пробуравил недовольный взгляд.
— А! Вы уже наверняка всё знаете, — пробормотал он себе под нос, подумал немного, тяжело вздохнул, подвигал пучками бровей. — Ну что ж, однако, не хотелось бы, чтобы пресса раздула это до скандала.
— А вы видите здесь прессу? — Денис нарочито внимательно оглянулся.
— Давайте пройдём вот сюда.
В небольшой комнатке с кухонной мебелью он тяжело опустился на стул, молча сделал приглашающий жест полицейским.
— Да, странное происшествие. Дело в том, что один труп действительно бесследно пропал. Тело девочки-подростка. И вскрыть его никто не успел. Как будто отводил нам кто-то глаза от него — брали на стол других, а её обмыли и поместили в холодильник, хотя обычно так не делаем, замораживаем только после вскрытия, а вот вчера всем казалось это единственно правильным. Простите, я закурю, — доктор достал из шкафчика пачку сигарет, зажигалку и с наслаждением затянулся, выпуская дым к потолку. — Не беспокойтесь, здесь очень мощная вентиляция.
— Серафим Марьяныч, у нас давно готово! — в дверь просунулась голова в защитном обмундировании.
— Да-да, я скоро, — обернулся врач.
Голова скрылась. Патологоанатом снова с жадностью затянулся сигаретой.
— Знаете ли, мы, работники таких вот скорбных мест, весьма суеверны, у нас множество всяких примет, особенно у санитаров и особенно у ночных дежурантов, а Игорьку кто-то из дневных сдуру или ради прикола — не хочется думать, что со зла — пожелал спокойной смены.
— А что, нельзя было? — поинтересовался Денис.
— Ни в коем случае! — воскликнул Серафим Марьянович, всплеснув руками. — Ни «до свидания», ни «спокойной ночи», ни «до встречи», ни «до завтра» говорить нельзя! Самое безобидное — «пока», иначе всю смену не будет покоя, а следующий день и вообще может окончиться как-нибудь трагически! А ему пожелали — и вот вам, пожалуйста: Игорька нашли без сознания, лежащего на полу холодной комнаты в одном белье. Что там на самом деле случилось это только он сам вам сможет рассказать. Утренняя смена санитаров, обнаружила, что температура предсекционного зала, обычно три-четыре градуса, поднялась до двадцати восьми — там жара стояла! Ну и соответственно: запах, вздулись и протекли трупы, пролились некоторые дезинфектанты, санитарам пришлось сначала полностью вымыть и обработать зал, мне и стажёру нарушить обычный график лабораторных исследований и в срочном порядке проводить вскрытия, чтобы можно было забальзамировать и заморозить тела.
Доктор удивлённо посмотрел на остаток фильтра от сигареты и поспешно достал новую.
— Так что там с трупом девочки? — напомнил Казупица.
Серафим Марьянович недовольно покосился на него.
— Вам бы лучше не со мной, а с самим Игорьком поговорить, но все дело в том, что говорить-то он как раз не может, получил сильный ожёг щеки, задета верхняя губа, порезы на теле, незначительные, но всё же — в общем, досталось парнишке.
— А ожёг откуда? — удивился Денис. — Там же просто каротнуло.
— Не знаю. Я же говорю, там жара стояла под тридцать градусов, металлический шкаф свалили, хорошо он упал на подоконник, и жидкости не пролились, а слегка выплеснулись, но главное: сломали холодильное оборудование, дверца одной из ячеек вырвана, что называется, «с мясом», искорёжена и уже не поддаётся починке. Вероятнее всего загорелась проводка, а он кинулся её тушить — глупый мальчик. Ну и нарубил дров.
Доктор снова задумчиво затянулся.
— Так куда же, всё-таки, мог деться труп девочки? — проявил нетерпение Казупица. — Серафим Марьянович, соберитесь!
— Я только прошу понять меня правильно, господа, — патологоанатом рубанул ладонями воздух. — Потом вы сможете допросить Вахмистрова, а я могу лишь повторить то, что слышал от дневных санитаров.
— Это можете не сомневаться, с Игорьком побеседуем, — кивнул Денис.
— Девочка напала на нашего санитара, так он рассказал опергруппе…
— Он у вас тут грибов наелся или анаши накурился, санитар ваш?! Или бухал всю ночь?! — возмутился Варламов. — Мы с напарником эту девочку вчера собственноручно вытаскивали из разбитой машины — мертвее не бывает! А вы говорите, напала!
— Это Вахмистров так сказал, а не я, — возразил доктор. — Она была вооружена двумя длинными ножами, и это она его раздела, украла его форму, потому что в холодильниках тела лежат без одежды, и чуть не заколола. Кстати, по его словам, холодильник сломала она же.
— Бред какой! — разозлился Денис и Казупица был с ним согласен целиком и полностью.
— Всего хорошего, Серафим Марьянович. Думаю, вам уже известно, что по факту исчезновения трупа назначена проверка, а лично я проверил бы ещё ваших служащих на наркотики.
— И санитарное состояние неплохо бы здесь поднять на более высокий уровень, — добавил Денис. — У вас кошки в коридоре.
— Это Муська, — кивнул доктор, поднимаясь со стула. — А как прикажете бороться с крысами? Как ни укрывай, прогрызают любой пластик, а Муська со своими котятами почти всех извела. Говорите, проверки? Примем любую проверку. Смерть девочки констатировала служба Скорой помощи — вот пусть и отвечают, как могли спутать живого человека с мёртвым. А мы не проверяем и не должны проверять, у нас другие инструкции в работе — согласно приказу Министерства здравоохранения и социального развития «О порядке производства судебно-медицинских экспертиз», можете ознакомиться, пожалуйста! На каждое действие санитарной службы составлена Стандартная операционная процедура — всё по букве закона! — распалялся Серафим Марьянович. —
Доктор вывел полицейских в тот самый коридорчик и потыкал в стенды, которыми пестрели стены, обшитые коричневыми панелями с узором «под дерево».
— Не тем занимаемся, господа! — нос старого патологоанатома покраснел от негодования. — В Бюро Загорновска администрация района приобрела новые холодильные установки, а нам какой год не могут выделить средства даже на косметический ремонт и новые стеллажи, хотя Бюро одно на целый город, и мы регулярно подаём заявки. Морг чуть не сгорел из-за старой проводки — так нас уже в чём только не обвиняют! А как же нравственная сторона дела?! Наш штатный сотрудник в этой истории пострадал не только физически, кто возместит ему моральный ущерб?! Я уже не говорю о несчастных родственниках усопших, которых они не смогут похоронить на третий день, пока нет результатов экспертиз, так как я вынужден буду заниматься проверками и ловлей крыс в подвалах! Не смею более задерживать, молодые люди!
Гордо вскинув подбородок, рассерженный дед удалился за стальную дверь, выпустив оттуда облако воздуха, смердящего разложением. Напарники поторопились выбраться на свежий воздух.
— Навестим Вахмистрова? — предложил Денис.
— В другой раз, — не согласился Казупица. — Давай лучше посмотрим, куда делась девчонка…
* * *
— Вот это всё, что нам предоставил ЕЦХД (Единый Центр Хранения и обработки данных), — Денис задвигал мышкой, на мониторе замелькали снимки городских улиц, перекрёстков, несметное множество подъездных дверей, аллеи окружающих город лесопарков. — Нигде нет этой девчонки, товарищ майор, мы все глаза сломали.
— Но из морга она ушла, — задумчиво протянул Дивенков.
— Ушла, — подтвердили напарники.
— И ни одна камера её не увидела, — рассуждал следователь.
— Проследили выход из морга и все улицы обшарили в этом районе — нигде она не появлялась.
— И всё же, за собой она оставила след, — тихо сам с собою вёл беседу майор.
— Какой? — оперативники переглянулись и уставились на Дивенкова.
Тот прервал рассуждения и поднял взгляд, словно только что увидел перед собой усталые лица двух своих подчинённых.
— Вполне очевидный, — объяснил он оперативникам и прогнал с глаз долой. — Можете быть свободны.
Приятели с наслаждением вдохнули сладкий весенний воздух: ароматный, свежий, дурманящий головы тем, кто несколько часов подряд просидел перед экраном монитора, пытаясь отыскать иголку в стоге сена, и так приятно было вдохнуть его полной грудью, размять затёкшие мышцы, а всех преступников вместе с ворохом служебных бумажек оставить за порогом Управления.
— Когда картошку заберёшь?
— Давай завтра, мне ещё в магазин надо успеть.
— А вот забрал бы продукты и сэкономил бы кучу денег.
— Да мне одежду надо купить Серёге, не хочу тащиться через весь город к его мамаше — пусть утрётся. А то обнаглела совсем. Хотя съездить туда всё равно придётся. В течение этого месяца надо успеть.
— Успеешь, — серьёзно обнадёжил напарник. — Собрать показания пары-тройки соседей — как нечего делать.
Близкому другу, Лёшке Казупице, не нужно было ничего объяснять, он и сам обо всём догадался; как настоящего друга его не надо было просить о помощи, он готов был её оказать в любой момент и не считал
