запечатаю ход и разберусь с тентаклом, пока он с подмогой не выполз, – мысленно громко в приказном тоне произнес Ашмедай, вооружился одним мечом и прыгнул в воду.
Вскоре в грот вбежал взмыленный и обеспокоенный Бифариус, вооруженный длинным мечом, который сразу принялся за восстановление её слуха.
- Тебе придется раздеться, твой боевой костюм не дает мне просканировать твое тело. Император меня отослал тренироваться с мечом и круги нарезать, тело тренировать. Сказал, что у тебя жесткая форма трансформации в демона идет и мне лучше этого не видеть. Что на самом деле произошло? Родная, я видел, как он на тебя смотрел, когда ты мясо грызла. Он щит поставил на вход, я его ни снять, ни пробить не смог, прости. Он опять овладел тобой? – мысленно спросил Бифариус, печально смотря на краснеющую Игнис, костюм которой сполз с рук и ног, оставив закрытым корпус её тела.
- Само тело не повреждено, ногу мне восстанови, как можно быстрее. На нас напала тварь со щупальцами, когда мы мылись. Ашми нырнул проход запечатывать. Возможно, сейчас он там один сражается с несколькими, я должна ему помочь. Он мной не овладел, у меня действительно шла трансформация, я императора съесть хотела, укусила. Пожалуйста, поторопись, что-то не так, – мысленно ответила Игнис, чувствуя нарастающее чувство тревоги, которое заполняло все ее тело.
- Ашми, – мысленно позвала Игнис, чувствуя, как ее охватывает нервное возбуждение, готовое перейти в панику.
- Я все сделал, ты и ребенок в безопасности, – услышала она его мысленный шепот.
- Родная, через минуту император умрет. Он переоценил свои силы, у него пробито легкое, воздуха ему не хватит, чтобы выплыть. Все складывается идеально, мы же изначально так хотели, через минуту мы снова станем семьей. Александра, я так люблю тебя и ребенка, – мысленно произнес Бифариус, нежно касаясь её щеки. И убедившись, что она не вспыхнула, соединил губы в пылком поцелуе.
На Игнис затянулся боевой костюм, вспыхнули крылья, увеличились клыки и ногти, ее глаза заволокла тьма. Она впилась клыками в нижнюю губу Бифариуса и резким движением оторвала кусок. Пронзительный крик мага, полный боли, огласил эхом своды грота. Бифариус крича отпрянул от Игнис, схватился за губу и начинал её залечивать, ошалело смотря на Игнис.
Игнис немного пожевав губу, выплюнула ее со словами:
- Темная вкусная, светлая не вкусная. Ты не весь вкусный, но живой.
Взлетела под своды пещеры, повела по воздуху ноздрями и, смотря в сторону воды, произнесла вслух:
- ОН МОЙ, он весь темный, весь вкусный, когда живой. Мертвый не вкусный.
И обернувшись к Бифариусу и оскалившись, добавила:
- Съем того, что живее будет.
А затем резко погрузилась в воду.
- Матерь божья, – вырвалось у Бифариуса, который экстренно пытался восстановить свою губу и думал: «Частично испить её? Не вариант: я не чувствую ребенка и могу случайно испить его. Значит, съест того, что живее будет, придется императора восстановить. Не представляю, как он с ней справляется, она же неуправляема и опасна. Она действительно может меня съесть. Интересно, восстановлю императора, она его съест? Хотя нет, он будет отбиваться. Ослабить бы императора, но как маг смерти я ничего не могу с ним сделать, да и как маг жизни, я не могу ему повредить. Вот же. А все так хорошо складывалось…»
Меньше чем через минуту, Игнис, из глаз которой лилась тьма, зависла около Бифариуса, держа на руках почти мертвого императора, и придерживая за веревку шевелящийся комок черных щупальцев, размером с большую собаку, в центре комка виднелся рот с большим количеством острых как бритва зубов.
- Мое. Живое. Восстанови, – прорычала она, кинув императора Бифариусу. Маг, с матерками, отозвавшимися эхом по гроту, повалился придавленный императором на пол, ударившись больно головой.
- Хватит орать, тролль, голова итак болит, – услышал Бифариус в голове голос, приходящего в себя императора.
Игнис, держащая на веревке тварь, подлетела, стащила императора с Бифариуса, оскалилась ухмыляясь.
- Раздевайтесь. У вас, похоже, еще и собачка появилась, поздравляю, – мысленно саркастично произнес Бифариус, присаживаясь около лежащего и открывшего глаза императора. Костюм спал с императора, Бифариус принялся за восстановление.
- Не угадал, маг. Императрица еды себе прихватила. Беременность… на рыбу потянуло, – мысленно произнес Ашмедай, рассматривая Игнис в боевой трансформации огненного демона: с увеличенными клыками и ногтями; из глаз, которой струилась тьма; по телу которой бегали огоньки красного пламене; а сзади развивались большие красные крылья.
И как бы в доказательство слов императора, Игнис принялась отгрызать куски от сопротивляющейся живой твари и с удовольствием их пережевывать.
- Ну, может наесться и нас трогать не станет, – наблюдая это зрелище и сглотнув, мысленно произнес Бифариус.
- Тебя, наверно нет, ты ведь и маг жизни. А это светлая магия, демоны же питаются только темной магией. Будь ты только магом смерти, она бы тебя уже съела. Ты очень вкусный для нее был бы, ведь темнее чем маг смерти могу быть только я, полубог тьмы. Демоны очень кровожадны и ненасытны, а ее взор еще и моя тьма затмевает. Так что рекомендую тебе маг поторопиться и восстановить меня не только физически, но и магически. След от щупальца на правой ладони оставь. Посмотри на императрицу как маг смерти, что ты видишь?
Бифариус, закрыл глаза и стал разглядывать Игнис.
- Я вижу огненную большую женскую фигуру, по которой словно трещины разрастается тьма, с большими крыльями, когтями и рогами, контур которой обведен размытой жирной черной линией из тьмы. Огонь различный: местами красный, местами оранжевый, голубой и белый. Она поглощает тьму из черно-фиолетового комка щупальцев, находящегося у нее в руках.
- Интересно, значит, рожки еще появятся. А ты знаешь маг, что рога есть только у правящих очень сильных демонов. Насколько мне известно, сейчас в Мире Пустоты, только у трех демонов имеются рога и то у двух по одному рогу, а у третьего два небольших холмика – очень маленькие рожки, больше напоминающие шишки. А хвост у нее есть?
Бифариус удивленно посмотрел на Ашмедая и мысленно произнес:
- А вы еще и хвост хотите, чтобы у нее появился? Нет, хвоста у нее нет.
- Ну, может еще появиться, до этого ни крыльев, ни рогов не было.
- Да нет, рога у нее были, вы постарались со своими игрушками, – фыркнув, мысленно произнес Бифариус.
- Личная жизнь повелителей тебя не касается, маг, – зло прошипел мысленно император, прожигая Бифариуса нервно пляшущими белым пламенем зрачков.
- У вас белое пламя в зрачках стало появляться, поздравляю, – мысленно буркнул маг, принимаясь за восстановление правой руки императора.
- Поторопись маг, наша любимая, доедает свой перекус.
- Любимая? – удивленно мысленно произнес Бифариус.
- Что? Ты вообще, тролль, меня слышишь? Поторапливайся, чтобы ее удержать, мне нужны обе руки. Ты услышал меня, маг? – покрываясь тьмой, зло мысленно сказал император.
- Да, мой повелитель. Будет быстро, но жутко больно, даже для вас, – мысленно ответил он, схватив руку императора своими двумя руками и растянув губы в довольной ухмылке.
Ашмедай почувствовал, как боль быстрой волной стала заполнять все его тело, застилая глаза, он стиснул зубы и прижал язык к небу, тело невольно изогнулось от боли. И также стремительно, боль отступила. Открыв глаза, Ашмедай увидел довольно ухмыляющегося Бифариуса, который мысленно произнес:
- Как и просили – быстро. Все, вы полностью восстановлены как физически, так и магически.
Ашмедай взмыл вверх и направился на середину озера. Игнис, заглотив последний кусок твари, полетела за ним.
Ашмедай резко остановился, и быстро пролетев под Игнис, схватил ее сзади, заткнув ее рот перчаткой от своего боевого костюма, и мысленно произнес:
- Тсс… Игни, жизнь моя, услышь меня. Вспоминай: я сильнее, твое сопротивление бесполезно и меня лишь заводит.
И поглаживая живот Игнис, одной рукой продолжил: - вредит ребенку. Помнишь, ты беременна, носишь моего ребенка. Приходи в себя, демон мой ненасытный. Кстати, к твоим крылышкам, у тебя появятся очаровательные рожки.
Бифариус, наблюдал, как тело императора забирает лишнюю тьму и огонь из тела Игнис, которая постепенно приходила в себя.
- У меня появятся рога? – мысленно спросила, приходящая в себя Игнис.
- Да, милые очаровательные огненные рожки, – мысленно произнес император, убирая кляп из ее рта.
- Супер. Впрочем, все справедливо, я ведь действительно рогоносец. Что ж наставленные тобой мне очаровательные рога появятся во плоти. И что ты со мной делал? Зачем нужно было мне в рот кляп помещать?
- ИГНИ! Хватит, сколько можно? Я ничего уже не могу изменить. Что я должен сделать, чтобы ты уже перестала изводить нас троих. И я ничего с тобой не делал, ты сожрать хотела меня и Бифариуса. Опять ничего не помнишь? Как удобно, что у тебя память отшибает. Значит, тебе можно и позволительно делать все, что угодно, ведь ты этого не помнишь. И заметь, я ни разу на тебя, ни за что не обиделся и претензий к тебе не предъявлял и условий никаких не ставил. Я принимаю тебя такой, какая ты есть, со всеми твоими кровожадными выходками.
- А.... значит, я должна смериться и принять тебя неверного и быть готовой к тому, что это еще ни один раз повториться?
- Игни, жизнь моя, ты боишься, что я буду ласкать кого-нибудь другого?
- Я этого не говорила.
- Игни-трусишка. Мне нужна только ты и тебя мне достаточно. Обещаю, что, если тебе изменю, сам приведу в наши покои кого пожелаешь. У нас скоро свадьба, ребенок. Закрыли тему, договорились?
- Не смей ласкать меня при Бифариусе или еще при ком-нибудь другом. Я поверю тебе на этот раз, Ашми. Но если ты меня предашь, я уйду от тебя, не знаю пока как, но поверь мне, ни меня, ни дитя, ты больше никогда не увидишь, – зло мысленно ответила Игнис, вспыхнув белым пламенем.
Ашмедай про себя подумал: «Попалась, приручил. Не увижу ни тебя, ни ребенка… Ты готова убить и себя и ребенка? А ты ведь не шутишь… Да, демоны эгоистичные собственники и весьма жестоки. Так что, да, можешь. С учетом твоего контроля эмоций, ты сначала только уничтожишь все что сможешь: замок, Империю, поданных, а потом и себя с ребенком. Но поверь мне, я не совершаю одной ошибки дважды».
- Умничка! Я все понял, маленькая моя, хрупкая Игни. И знаешь, бить в пах возбужденного мужчину, весьма вероломно; было очень, очень больно, – поцеловав Игнис в макушку, произнес он и медленно полетел в сторону выхода из грота.
- Ашми, я дыхание могу задержать под водой не более чем на 2 минуты, плохо плаваю. 30 метров для меня смертельно. Это был вопрос жизни или смерти. И ты сам сказал надо использовать слабости. Вот я твою и использовала.
- Мою слабость? У меня нет слабостей.
- Есть, как и у любого мужчины, это вожделение.
Император подумал: «Нет, жизнь моя. Вожделение не является моей слабостью. Какое бы сильное не было у меня возбуждение и желание, опасность я всегда мог чувствовать. Но в этот раз пропустил, впрочем, как и ты. Наверно, это все из-за наших трансформаций. Нам надо быть аккуратнее, из-за трансформации наши тела играют с нами злые шутки. Никаких утех, пока мы в Царстве Тьмы. Сегодня чуть не сдохли.
