пытался заглотить остатки четвертого мороженного. Сережка хотел вмешаться, но этого не потребовалось, потому что он опоздал. Петров понял это сразу как увидел Санькины глаза. Самохин хотел что-то сказать, но тут его перегнуло пополам и он убежал за палатку. Серега постарался не слушать. Не получалось. Тогда он заткнул уши пальцами. Через некоторое время из-за угла вышел Санька. Лицо его было красным и изможденным.
- Ну, Серега, рецептики у тебя! Ух… если не поможет!
- Дурак ты, Санька, дело не в количестве съеденного, а в холоде – хватило бы и двух, трех мороженных, если бы ты не хватал ртом такие кусищи! А в классе вообще сдурели - ставки делают!
- И много поставили?
- Фофан против трех щелбанов, - ответил Сергей, и добавил, - ты бы лучше спросил, кто фофан поставил!
- …?!
- Игнат.
- Да-а…, самый здоровый в классе, - загрустил Санька, а затем спросил деловито:
- И сколько я должен был съесть?
- Четыре, - известил вконец расстроенный Сергей. Сашка посмотрел под ноги, на остаток четвертого мороженного. Во взгляде читалась смесь сожаления и отвращения.
- Неважно! – подвел итог Санька, - пошли вот-вот звонок будет!
***
На уроке биологии к доске первым вызвали Лешку Карпова. Он медлил, все никак не мог вспомнить сумчатых. Федька Краюхин пытался подсказать - показывал ему то на свои лопухастые уши торчком, то на живот, то на сумку с учебниками. Лешка не понимал. Пантомима повторялась. Класс развлекался. В конце концов серьезный Федька не выдержал и соединив перед собой руки изобразил бурдюк. На Лешкином лице отразилось недоумение. Федька в сердцах плюнул в свой импровизированный "бурдюк". Лешка украдкой показал Федьке кулак.
Лидия Васильевна спиной почуяла лишние движения у доски и обернулась:
- Ну, что будем про сумчатых рассказывать, Алексей?..
Лешка мялся. Лидия Васильевна вдруг подалась вперед и присмотрелась, затем повернулась, взяла со стола очки. Пригляделась сквозь стекла, и изумленно выдохнула:
- Карпов, да у тебя на лбу кусок шахматной партии… ты что издеваешься?!!!
Лешка Карпов долю секунды недоумевая смотрел на учительницу, а затем быстро подошел к висевшему над умывальником зеркальцу. Митька Сазонов действительно постарался. Вспомнились слова «…у тебя весь весь лоб в чернилах, сплошные отпечатки пальцев! Дай сотру. Ну вот, другое дело - сейчас водой смоем и тип топ! Да подожди же ты, давай лоб высушим! – тут же ко лбу был заботливо приложен лист бумаги».
Сейчас Лешка видел в зеркале свой большой, шишковатый Лоб. Он был все еще красным после Митькиных стараний. По среди лба аккуратно выделялись чернильной печатью зеркально перевернутые буквы «Е2 - Е4». Лешка в один шаг оказался рядом с Сазоновым, тот успел закрыть голову руками, но Лешку пока интересовал знакомый лист в клетку. На оборотной стороне бумаги жирно выделялось перевернутое изображение «Е2 - Е4». Подносить листок к зеркалу, чтобы понять написанное Лешка не стал, и так все было ясно. Митька, не дождавшись удара, опустил руки, и в одно мгновение был опечатан своей же самодельной печатью. А Лешка удовлетворенно смотрел на синий чернильный оттиск на лбу товарища по парте.
- Ну вот и к зеркалу бегать не надо! – удовлетворенно объяснил Лешка Карпов, - а то думаю, и чего это здесь написано?!
По классу прокатились волной веселье и шуточки. Лидия Васильевна опомнилась первой:
Дневники на стол, и… оба – за дверь!!!
Дальше урок продолжался без происшествий, правда через пятнадцать минут в класс заглянул директор. Он сказал:
- У Вас, Лидия Васильевна, за дверьми начался шахматный турнир!
- А, знаю. Вместо досок эти гении используют собственные лбы! – рассмеялась Лидия Васильевна.
Повисла недолгая пауза. Директор удивленно посмотрел на Лидию Васильевну:
- Как раз лбы чистые, хоть и красные, а играют они на карманной шахматной доске… Вы не будете против, если они доиграют после уроков, а сейчас сядут по своим местам?
- Д-да, конечно, Сергей Дмитриевич, пусть заходят в класс…
***
К пятому уроку Серега старался не встречаться взглядом с Санькой. Самохин был не расположен к беседам, поскольку под глазом его наливался красным ощутимой припухлости синяк. Игнат уже не тер свой лоб после трех десятков шелбанов и не расстраивался от полученного фофана, он потирал кулак правой руки и улыбался, как человек выполнивший все обязательства и получивший сполна все долги. Если честно сказать глаз у него тоже слегка припух, только Игната такие мелочи не беспокоили. Все произошло в отсутствие Петрова. Сергей этому был особенно огорчен. Сашка к пятому уроку совсем осип и, хватаясь за горло, разговаривал шепотом. Лишь надежда избежать контрольной грела его сердце. Как оказалось на этом его беды не кончились - учительница математики сказала, что «…руки ноги целы, а горло мозгам не помеха».
Пришлось отсидеть урок. Тетрадь Александра Самохина по прозвищу Самоделкин появилась на учительском столе самой последней…
На следующий день Самохин не пришел в школу – он заболел. Петров после уроков пришел проведать Сашку, но тот даже к двери не подошел.
Через полторы недели Саша выздоровел. В школе его встретили дружно и весело.
***
Саша с Сергеем стояли перед директором. Они закончили рассказ. И теперь ожидающе смотрели на Сергея Дмитриевича. Он молчал. Глаза сквозь очки весело поблескивали. Наконец он вздохнул, как после прочтения хорошей книги, и сказал:
- А в чем собственно была суть спора сегодня?
Саша что-то хотел сказать, но осекся под взглядом Петрова, и пожал плечами.
- Спор был насчет способов лечения ангины, сказал Сергей, - если бы Сашка пропил в течение получаса мелкими глоточками ледяную воду, то это бы…
- Да не помогло бы это! – перебил одноклассника Саша, - я еще круче бы заболел!!!
- Стоп товарищи учащиеся! – остановил разгорающиеся страсти директор и, поморщившись, прижал руку к своему горлу, - Сергей, договаривай.
- Да нечего договаривать, хотел сказать, что на следующий день он был бы уже здоров!
- А откуда такая уверенность?!!! – заинтересовался Сергей Дмитриевич, - у меня тоже вот, ангина… заканчивается.
- Мне в спортивном лагере тренер рассказывал, - объяснил Сережка и окончательно замолчал.
Сергей Дмитриевич понял, что больше информации не вытянешь, да и некогда уже. Но оставлять все как есть тоже нельзя – опять подерутся. Он посмотрел на одного, на другого, и предложил:
- Знаете голубчики, дракой спора не решишь, а вопрос, признаю, интересный! Кончайте уж дуться друг на дружку. Я тут покумекаю, сделаю пару, тройку звонков знающим людям, и завтра ваш спор будет решен!
Директор довел их до класса, объяснил учителю, что задержал ребят по школьной необходимости, попросил допустить на урок.
Как ни странно Петров и Самохин в этот день больше не ругались, и вообще спустя время они считали, что именно в этот день зародилась их дружба.
А еще в этот день случилось страшное. В метро произошел взрыв. Погибло много людей. И весь город был какой-то подавленный и притихший, словно вместе с людьми переживал боль утраты. Самым страшным Самохину казалось, что с неба также ярко струится солнечный свет и ликует в лужах. Ему, светлому, все равно где бликовать и абсолютно безразлично, что мимо идут с опущенными головами люди…
***
Дети гораздо пластичнее взрослых реагируют на окружающую обстановку. И если не происходит ломки, то они быстрее взрослых восстанавливаются. За вечер и утро Сашка с Сергеем и товарищами уже изрядно успели обсудить взрывы и террористов, и теперь в школе их волновала нерешенная проблема – кто из них двоих прав в этом затянувшемся, набившем оскомину споре на счет ангины. В этом вопросе надо было наконец поставить окончательную точку. Самохин и Петров стояли около раздевалки и поглядывали в сторону учительской. Они ждали директора.
Вся поза их выдавала любопытство и нетерпение. Они стояли так долго, что на них обратила внимание Вера Алексеевна – завуч школы.
- Вы чего тут шпионите, директора выглядываете? – грустно улыбнулась она.
- А… как Вы догадались?!!! – прозвучало в один голос изумленно.
- А я не догадывалась, я пошутила. Вижу, что вы уже больше получаса наблюдаете за педсоставом. Сразу поняла – в разведчиков играете!
- Не-е… мы не шпионим. Мы Сергея Дмитриевича ждем.
Вера Алексеевна помрачнела:
- Он не придет.
Сашка вдруг почувствовал, что ноги его становятся ватными. Голова стала тяжелой и гулкой. Крутилась по кругу мысль, как закольцованная пленка в старинном магнитофоне - «Как же так… как же… он же еще вчера обещал… а теперь его просто нет?!!!» Сашка видел как побледнел Сергей. Заметила это и Вера Алексеевна. Она мягко встряхнула Сашку и сказала:
- Успокойтесь! Не было его в метро!! Не было. Все в порядке. Почти.
Завуч пригляделась внимательней:
- А ведь вы Петров с Самохиным… из пятого «В», правильно?
- Да.
- Вот! Вас-то мне и надо!!! Звонил Сергей Дмитриевич и просил передать вам, что «…рецепт подтвердили ученые медики». Ребята некоторое время осмысливали про рецепт и про медиков.
- А он сегодня сам будет? – спросил Сергей.
- Нам с ним надо обсудить кое-что, – добавил заулыбавшийся Саша.
Вера Алексеевна улыбнулась в ответ:
- Он знал, что вы зададите этот вопрос. Сергей Дмитриевич заболел и сегодня в его в школе не будет. И еще он просил передать вам странную фразу. Сказал, что они поймут.
- Какую фразу?
- Он просил сказать вам, что «…лично ему не помогло, и когда он вернется, то надерет кому-то уши!», - завуч увидела, как покраснели кончики ушей у одноклассников. Вера Алексеевна вновь улыбнулась и добавила:
- А еще он просил вас обоих зайти к нему… на чай. Соответственно когда он пойдет на поправку.
Петров и Самохин переглянулись.
- Вера Алексеевна, а можно мы пропустим первый урок?
- Ну, пожалуйста, - добавил к словам друга Сашка, и чиркнул ребром ладони по своему горлу, - вот так надо!!!
Завуч секунду размышляла, а затем строго сказала:
- Чтоб ко второму уроку были в классе. И не подведите меня! Помните, я за вас всех головой отвечаю!
- Конечно, конечно! - ответили они уже на бегу. И уже друг с другом:
- Ну, какой торт брать будем?
Москва
7 апреля 2010 г.
Возьми, он твой - навсегда!
(южные истории)
Полюби мир и мир полюбит тебя.
(так часто говорят хорошие люди)
А я вам не рассказывал, как мы в Крыму отдыхали?
Тогда все по порядку.
В первый день нам вообще не до еды было, а что мне в рот по дороге закладывали - не помню. Позавтракали мы в ресторане, вечером. Покупались в море, и еще папа с мамой весь день жилье искали. «И чего его искать?» – подумал я, ведь почти на каждом доме надпись висела «Сдаем ЖИЛЬЕ». Только на одном было написано «Сдам жульё!» Папа сразу объяснил, что это ошибка – буква «И» на «У» похожа, но заходить он наотрез отказался. Мама смеялась.
Мы бы так, наверное, до ночи ходили, только под вечер мама с папой как-то быстро согласились на совершенно обычную комнатку. Домик был двухэтажный, с длинными коридорами и большим количеством отдыхающих - это называлось «жить в номерах». Мы поселились на втором
