этаже, в крохотной комнатушке с тремя кроватями.
Я, конечно, не понимал, почему именно этот дом и этот номер? Мы пересмотрели множество квартир и комнат - как говорила мама «гораздо дешевле». Папа отвечал: «О вкусах не спорят».
Теперь родители задумчиво стояли, они разглядывали общую на много семей кухню:
- Что уж теперь... – взгрустнул папа, и с надеждой посмотрел на маму.
Мама вздохнула.
- На безрыбье и рак щука, - согласилась она.
Мы въехали.
Я познакомился с соседом, девятилетним Вовкой. Он был классный мужик. Показал мне своих наловленных крабов и, даже дал подержать. Да что там – он даже подарил одного! Мировой парень!
А ещё он рассказал мне про талисманы и тайны с ними связанные. По телевизору вчера показывали передачу. Я расстроился, что в поездах не бывает телевизора, и я не видел фильма про загадки и тайны древних.
Я тут же согласился с Вовкой, что «…загадки древних это класс!», и показал ему свой якорек. Когда я заболел в детстве, папа все бросил и срочно прилетел с дальнего севера. Прижался ко мне щекой, колючей и холодной с мороза. Протянул на ладони золотистый якорь. «Видишь эту штуку, - сказал папа, - «Якорь» называется – символ надежды и надежности! С ним моментально выздоровеешь! Боцман обещал, а он никогда не врет!»
- Веришь, Вовка, я сразу на поправку пошел, и больше с якорьком никогда не расставался. Тоже, получается, талисман.
Вовка верил. Он еще рассказал, что такие штуки зовут по-разному: талисман, амулет, йоло и так далее. Каждый народ называет по-своему, но в любой части света есть такие штуки. Как объяснял ему папа - любая малая часть чего-то обязательно несет информацию о целом, а энергетика этой частички связана с большой энергетикой мира.
Долго нам играть не дали. Мама с папой схватили меня в охапку, и пошли на море. Мы быстро шли, почти бежали, но солнце село быстрее. Мама сказала, что «десять минут до моря это много», а папа удивился «почему тогда не взяли любую из первых трех квартир утром?!» Мама сказала, что это из-за того, что он, «папа-рохля!» и «надо было головой думать а не…». Мама не договорила и посмотрела на меня. Папа хмыкнул.
- Пе-да-гогика, - сказал я, посмотрел на папу, и, глядя на маму, хмыкнул точно как отец.
- Сговорились? – рассмеялась мама.
***
Ветер уже давно доносил равномерный гул накатывающей воды, свежие запахи рыбы водорослей и чего-то еще. Я до этого видел море только по телевизору, но звуки врезались в память крепко. Я шел, и ждал чего-то особенного, неповторимого… Может парусника у бухты, или маяка с его мигающим светом. Раньше я думал, что у маяков есть только белый луч – как на картинках в детских книжках. Я так думал до этой весны. Можно было бы спросить папу с мамой, но зачем спрашивать, если и так знаешь? А в середине весны показали телепередачу про маяки. Я узнал по-настоящему. Прилип к телевизору и, временами, казалось, дышать забывал. Так к морю захотелось. Папа с мамой планировали дачу с бабушкой, а я жил с мыслями о море - синем бескрайнем пространстве с чайками; белой соленой пеной шипящей, уползающей с ног, чтоб вновь прибежать с новой волной и окатить веселыми брызгами.
- Ребенок бредит морем, - говорила маме по телефону бабушка (я слышал - есть такая штука на телефоне – «громкая связь» - называется).
- Мама, ну ты же все понимаешь… - отвечала мама бабуле.
Как-то вечером в конце июля мама со смехом рассказывала о родственниках и их малыше: «… они купили в дом тренажерный комплекс. Понимаешь? Ребенку необходимо здоровье! – объяснила она и вдруг внимательно посмотрела на папу. Папа не отвел взгляд. Они не мигая смотрели друг на друга.
- Едем? – вдруг спросил папа.
- На море! – обрадовалась мама и уже на следующий день были готовы билеты.
И вот оно МОРЕ! Его слышно, это морской ветер шевелит волосы и выбивает из глаз слезу, голоса чаек заставляют замирать дух, а может это соленый ветер влетает в меня – Митьку из второго класса «В»? И уже не хочется дышать – настолько свеж и чист воздух. Сейчас, сейчас оно распахнется своей безмерностью и глубиной, но только, что это… уже темнеет? Так быстро?! А, как же море?!
Вот тут мы и пришли. Мы обогнули забор с выступающими рисунками вертолетов. Папа расстроено сказал, что это бывший пионерский лагерь « Вертолет». Мне некогда было расстраиваться, мы вышли из-за деревьев и я увидел МОРЕ!
Оно поразило меня сразу. Море не было таким, как я ожидал. Под светом прожектора установленного на крыше отеля видна была только ближняя часть берега и волны накатывающие с шумом на ракушечный песок, но огромность моря чувствовалась, оглушала.
Оно дышало. Мягко вздымая груды волн и опадая чтобы вздохнуть и вспениться вновь. Вода бурлящим потоком прибегала к ногам и шипела, брызгалась, облизывала голые колени и ступни. Потом она с тихим еллестом утекала, оставляя за собой языки белой пены и переполнявший душу восторг. Не было ни маяков, ни парусников, но что это меняло? Было МОРЕ!
И этим все сказано.
Папа быстро разделся.
- Окунусь? – спросил папа и заглянул маме в глаза. Я понял, он беспокоится, что нам будет страшно. Мама мягко пожала плечами, и прижалась щекой к папиной груди. Я тоже прижался, к боку. Меня обняли и прижали к себе. Как же это здорово, стоять обнявшись, на южном берегу под шум ветра и моря. Нам было тепло и уютно, а затем…
Папа влетел в воду, как метеор! Он смешно забрасывал ноги и верещал, как ребенок. Через некоторое время папуля вернулся и позвал нас «…здорово как! – говорил он, - совсем не страшно! Мелко, и ракушечник, как песок под ногами».
Мама неуверенно помялась, и поверила.
У-ух, как здорово качаться на волнах, на руках у папы с мамой!
***
Когда шли обратно, было уже темно, как будто чернила на небо пролили. Мама с папой как черные призраки личной охраны шагали рядом. Мне было весело, потому что от них веяло чем-то теплым, родным, а «призраки» это так – к слову, ведь все как в сказке! Ох…, а звезды какие над головой. Небо как сахаром посыпали! Ой, а если присмотреться и сладкой пудры здесь полно, и кускового сахара… вот бы лизнуть!
Папа почувствовал, что я задрал голову.
- Видишь, вдоль всего неба будто молоко пролили? – спросил он, и я увидел – действительно, полосой через все небо звезды были насыпаны особенно часто.
- Нет, папуля! – ответил я, - это мельник сахар с мельницы отвозил! Вез, вез и… рассыпал! Приехал домой с пустыми мешками… вот ему будет от жены на орехи!
Родители, кажется, переглянулись, послышался смех. Я почувствовал, как тепло дрогнули и чуть-чуть сжались их руки на моих ладошках. Я тоже улыбнулся. Папа поднял руку и сказал:
- Это Млечный путь. Кстати, мельники сахаром не не занимаются, разве только если сахарной пудры кому-то понадобится. Так что до мельника с сахаром в древности не додумались, и думали, что это молоко пролили на небо, отсюда и название такое. Между прочим, это скопище звезд - виток нашей галактики.
- Помню-помню, галактика это такое огроменное число звезд, что живут рядом, и весело крутят друг с другом спиральный хоровод. Так получается, что Млечный путь - часть спирального хоровода нашей галактики?
Я даже остановился, так меня ошеломили размеры вселенной. «Это что же наш здоровенный город - песчинка по сравнению с планетой Землей, а она так же мала по сравнению с Солнцем, и наше солнышко, желтая звездочка, всего лишь такая же пылинка на Млечном пути?!»
- Молодец Митька! – сказал радостно папа, и я понял, что все выболтал вслух. Папина ладонь легла на мое плечо, он мечтательно продолжил, - более того, наша галактика со всеми своими витками, такими же большими как Млечный путь - она меньше чем песчинка в просторах нашей вселенной, как и все другие галактики.
«Нашей вселенной», - услышал я главное.
- Па-а, а что… бывают и другие вселенные?! – ошалело спросил я.
- А почему нет? Помнишь, я рассказывал про «Молекулу»?
- Да. И что?
- А то! Существуют и более мелкие частицы, их называют «Атомы» из них и построены «Молекулы».
- Ух, ты!
- Подожди. Это еще не все! Есть более мелкие частицы «Электроны» - они как планетки крутятся вокруг своего солнышка. И совсем маленькие – всякие «Кварки», наверное и меньше есть…
Мама слушала и, кажется, улыбалась.
- Угу, - добавила она весело, будто вспомнив что-то, - сейчас ты начнешь разглагольствовать о кольцевидности структур микро и макро космоса, ну, вселенной значит.
Последнее, как я понял, мама сказала для меня. Мне стало легко, а по спине… словно мохнатой кисточкой прошлись – хорошо когда тебя любят и окружают вниманием.
Мы шли и весело обсуждали греческое происхождение слов: «Космос», «Атом», «Молекула» и других. Потом меня заинтересовали кольцевидные структуры, строение молекул и звезд. Затем папа показывал звездные системы: «Кассиопеи», большую и «Малую медведицу», созвездие: «Орла», «Лебедя», и просто очень яркие звезды со своими историями: «Вега», «Денеб», «Альтаир», а планеты – красный «Марс» и голубая «Венера» вообще меня поразили – когда я раньше видел их на небе всегда думал, что это просто звезды, а оказалось не просто…
Так незаметно мы оказались у своего дома. Все жильцы уже спали и лишь одинокая лампочка светила у калитки, словно ожидая нас.
Дом, это всегда близкое для души место – даже если это временное пристанище вдали от родного жилища. Когда в него попадаешь с дороги, то понимаешь, что это именно твой дом. Я это почувствовал сразу, а потому поднял брошенную кем-то пластиковую бутылку с приклеившейся к ней оберткой от мороженого и бросил в мусорный картонный ящик, замеченный днем в кустах. А еще я подумал: «получается, что мой дом, там где я есть, а значит, я больше не стану бросать мусор, где бы я ни находился», - я улыбнулся своим мыслям, и мне показалось, что само окружающее место улыбнулось мне в ответ, а в лицо благодарно дохнуло порывом приятно-прохладного ветра. И ночь неожиданно раскрылась для меня новыми запахами, цветом и звуками, и… еще чем-то неуловимым и заманчивым. Я словно впустил её в себя, и она была благодарна мне за это.
***
У калитки нас встретил дядя – он сторожил машины отдыхающих в доме. Мы улыбнулись, поздоровались, поговорили: о погоде, развлечениях, еде, кухне, жильцах. Выяснилось, что дядю зовут Валера. Дядя Валера тут же, как фокусник, достал мне из воздуха конфетку. Мне понравилось. Я засмеялся, и попросил повторить. И мне сделали - еще, и еще одну. А я все не мог догадаться, как можно из воздуха делать конфеты. Смеялся и просил новую сладость, а ведь у меня в руке уже лежало пять конфет! Что- то тут было не так, я чувствовал это, и только удивлялся, откуда дядя под мамин смех достает все новые конфетки?! Тут на самом интересном все закончилось. Дядя вдруг схватился за свой левый рукав на рубашке, как будто у него рука заболела. Пощупал руку и сказал:
- В связи с поломкой автомата ликеро-во…, хм, э-э… - задумался дядя Валера.
А папа тут же подсказал, «Конфетно-бараночного!»
Дядя засмеялся и продолжил:
- В связи с поломкой конфетно-бараночного завода, производство карамели временно прекращено.
Я растерянно смотрел на дядю Валеру, а он только засмеялся, пожал плечами и руками развел. В этот момент я и заметил, как из рукава что-то выпало и, подскочив на бетоне, замерло у маминых ног. Дядя Валера
