повторяясь – повторю!...
- Ню-у-у?!...
Копеечка – к копейке!
Копейка – по копейке!
С копейки – на копейку:
Жизнь бодро хроманю!
Копилку эту звонкую
С дырочкою тонкою,
Как и суму доходную
Бережно храню!...
- Ню-у-у?!...
И всё опять начать!
Копейке гимн кричать!
И танец топочать!
Чтоб накопить суму
- Ню-у-у?! – уже смеясь прокричали певцы и обнялись!...
Ча-ча-ча!...
- Чачу будешь?! Кстати!... А ведь – есть! Ей-богу!...
Фёдор уткнулся в бесконечное небо: ветер ожил холодом внутри его и тут же сдох – до холодка.
- О, смотри! – Валентина, вдруг, встрепенулась и вытянулась всей рукой вперёд, и разгорелась огнём любопытства! – Смотри-смотри!
- Куда?
- Во-он туда! Видишь участок дачный с бассейном и верандой оранжевой возле? Видишь? Шезлонги синие… во-он два.
- Оранжевый? И два… Да! – ладони Фёдора покрылись холодным потом и он тёр их, превращая сырость в катушки, а глаза отразили лишь горизонт.
- Интересный участок, скажу тебе, Фёдор, о-очень интересный… Грядка с фантазиями!... Сейчас одна прекрасная особа вынесет вазу с большим букетом. Веришь?! Смотри! О, несёт! Как тебе?
Фёдор молчал.
- Федя! – изящный локоток остро ткнул в бок гостя.
- Эк!... А?
- Очнись, говорю! Смотри: уже несёт…
Красивая девушка в открытом купальнике несла по дорожке к беседке вазу с букетом жёлтых цветов.
- Да, конечно – вижу.
- Как тебе?
- Букет?
- О, иронизируешь?!... Или?... А, это ты мне комплиментируешь!...
Цветы ярко зажглись в беседке у голубого искусственного озерца, а девушка прошла в небольшой домик.
- В баньку пошла. Жаль, что далековато. Да?
- Да. А зачем?
- Зачем-зачем… Смотри, какая красота! А?! Она тоже стерва!... А?!... Цветы видишь?! Думаешь – зачем?
- Ну, как же: женщина, цветы – красота!...
- Согласна! Но… если бы так всё просто было, если бы…
- Валя, интригуешь?! Это что – цель?
- Что?! Какая цель!... Тьфу, причём тут!... И ни «что», а «кто»! Смотри: камасутра в натуре!
Валентина напряглась… =
: взгляд исключил всё и в глазах заплескался только бассейн;
: дыхание замерло, рука всей ладонью легла на колено гостю;
: ногти аккуратно впились в ногу Фёдора…
Федя терпел и смотрел.
- А вот и он! Смотри: подходит к столу в беседке, наливает… что-то… пьёт… жаль, что деталей не видно… так – пьёт и… тоже в баньку!... Видел?!... Фантастика!
- Да и что такого?
- Как – что! Это же не муж!
- Во – как? А как ты поняла?
Кавалер оторвал ногти дамы от своего колена и девушка в тот же миг почувствовала боль насилия.
- Ай! – Валя отняла свою кисть и как-то по-новому взглянула на Федю. – Ты что?!... Ничего не понял… Я покажу тебе скоро цель… подожди! А он не муж… любовник он…
- Любовник?
Мужчина поймал её руку вновь и подул на неё, и поцеловал, и прижал к щеке, и…
- Любовник?!...
- Да, – выдохнула она и обмякла, свалившись в глубокий поцелуй и лёгкий петтинг.
!Их глаза уже не смотрели на мир! – !Их обнимала собственная тьма!
Дышать было нечем – они могли только сопеть… =
: дрожь охватила все члены;
: их языки, изласканные губами, поменялись местами;
: руки в этой темноте искали у друг друга – необыкновенного чего-то в друг друге…
- Вы так похожи! Милый…
- С кем?...
- С Федком моим…
Полости ртов вернули языки свои себе самим: нехотя расстались и с друг другом руки.
- Ну, что ты?! Похожи, ну – так… Он йогой занимался, а ты стрелял. Я так чувствую, я…
- Цель, может, покажешь!
- Покажу! Рано пока, Федя… А что у нас там?!... Смотри, а банька закончилась!... Так! Знаешь, вот смотрю на них всегда и… завидую!
- Чему?
- Далековато… Ой, Фёдор! Ты же привёз оптику! Тащи насладимся! Неси, прошу тебя!
- Ладно.
- Не заблудишься?
- Нет.
- Всё! Я жду и что-нибудь приготовлю!
Фёдор почти скатился по винтовой лестнице и выскочил во двор к машине: сиденье успокоило комфортным расположением и он устало обмяк.
- Стерва-стерва, – пальцы зимнего стрелка нервно выплясывали на рулевом колесе, – ох, стерва… Чего же хочет?! Ух-у-ух!... стерва…
Пальцы ткнули нужную кнопку на панели – ворвалась музыка и Федя молитвенно заорал в унисон с песней, и с её ритмом…
- Прости! Прости! Прости-и-и! А-а-а-а!... не м-могу-у и нельзя-а-а! А-а-а!... Доча-а-а! Я помогу! Всё-всё-всё! Сделаю всё! Сука ты, боженька-а-а! Не забирай! Не отдам! Лишь только деньги! Локти только кусать перед этими ценами! Жизнь, как ты дорога и бесценна! Но, доча, будет операция! Вывернусь – будет! Цель! Это – цель, доча! Я начну всё сейчас! Сегодня пойду к ней – для нас! Для тебя… для меня… для… того, чтоб забыть эту пропасть! Прости!... Извини, бог ты мой, извини… не суди!
И всё, вдруг, в тишину сорвалось… =
: музыка – ещё – гудела в ушах;
: слёзы – уже – дрожали в глазах;
: винтовка успела-таки оказаться в руках…
Проходя мимо стола в комнате, остановился, выдохнул и не выпил, а съел полстакана виски, и уткнулся в рукав!...
И!...
!Песня лихо навеялась, звучавшая только что в салоне машины! – !Отозвалось тело ритму – дрогнуло гримасой пляски едва заметно: рукав сполз с лица!
Рукав сполз, а за ним улыбка удальца, застывшая, – стеклянная – открылась!...
На крышу Фёдор притащил уже оскал, а не улыбку: донёс эту маску, гонимый целью, в которой была дума о дочери.
- А наши-то! Камасутра просто отдыхает… Что у тебя с лицом? Подожди: грим поправим! – Валентина, не отрывая взгляда от ландшафта соседней дачи с оранжевой беседкой и бассейном, нажала на пульт и где-то зажужжал мини-лифт. – А там фантазии! Прелесть!... Ты знаешь?!... Ха-х! На моего похоже всё, как-то… Да, если б не знала, что он в командировке, то… Да, а что у тебя с лицом… Ой!...
Лифт распахнул дверцы и выдвинул столешницу с закусками.
- Распорядись. Да, что с тобой? Лицо какое-то… Расслабься: скоро цель будем наблюдать… Скоро… Давай виски, наверное. А?! Фёдор, улыбнись, пожалуйста! Наливай! Давай-давай-давай… эх, полнее наливай! Ча-ча-ча…
Ландшафт распрямился и расцвёл: солнце нетерпеливо растолкало тучи и лучи заиграли в недопитых бокалах… =
: отступили думы, затуманились;
: в глазах появились маслины;
: оскал отпустило в ухмылку и проступила – улыбка…
- Фёдор, а без брудершафа… как тогда бывало…
Он склонился и они закусили обоюдно губами, дыханием и теплом ласковых рук.
- Как вы похожи!... О, боже… Тс-с… Молчи: ну, похожи!... Я же не вру, милый… Ладно – всё-всё! Давай приблизим нашу округу! А?!... Как в неё?... Покажи!
Оружие мирно обосновалось у женской щеки, в руках мужчины.
- Зажмурь левый глаз и сюда смотри, и направляй на объект. Ну, смотри! Видишь?!
- Не пойму!... А, нужно целить… будто, в них… как в цель, – жевала слова одноглазая Валя, – во-от! Ага – поймала! Ух, как на ладони!... Во-от они – голубки… общаются!... Ну, просто – блюз! Федя!... А цветы она приносит, как знак. Ишь ты – жёлтые розы! Это к чему?!... Интересно!
Фёдор присел рядом, положив оружие на перильце ограждения лоджии.
- Так надёжнее: ты смотри, а я тебя по обучаю… Как Петька Анку пулемётчицу.
- Ладно! Помню, там что-то про щёчки… Давай – Чапай! Ха-а-эх-хи-хи- хи…
- Я с них и начну!... Значит, букет жёлтых роз – это знак?! – лёгкий петтинг смешался с наблюдениями, начав свою нить с её ушка. – Я на ушко что-то скажу-у…
- Ай, щекотно! Фёдор… Федя, знак этот ему-у… а он сосед… Ставит букетик и… и это, значит, мужа не-е-т… Понятно…
- Понятно…
- Федя, у них там такое на шезлонге… Красиво и очень откровенно!... Я не могу! – Валентина отстранилась от оптики.
Прицел прикладом упёрся в пол: наблюдатели утонули в друг друге, придавшись страсти, желая только своих фантазий, но они оказались скорыми, хоть и пылкими, не успевшими испытать желанного и неземного!…
- Федя… мой… какая я дура!... Ох и дура, что написала ту «валентинку»…
- Тогда бы не было этих мгновений сегодня! – Фёдор встал, удерживая её в своих объятиях, а она обвила всё его тело и руками, и ногами, и… всеми возможными членами чувств! – Вот разбегусь и прыгну!...
Они блаженно дышали друг другу в уши, притягиваясь каждой и всякой частичкой и лишь отталкивались животы солнечными сплетениями и пупками, хлюпая сладким потом случившийся меж ними.
- Прыгай! А-а! Нет-нет! У нас же цель! Забыл?
- Слезай!
- Правильно – снимай: слезу! Дурак.
Фёдор слегка приподнял Валентину и она спустилась, ступив, на пол рядом.
- Так – сиди, а я в душ.
Она слегка оттолкнула Федю и тот, попятившись, отыграл – плюхнулся у столешницы, подхватив бокал с золотым напитком.
Солнце мгновенно опоясало весь простор – до горизонта, а затем аккуратно с невесомым теплом расплескалось сплетениями своими лучезарными, где-то в середине мужского тела.
Фёдор вытянул ноги, а пальцы на ногах забегали нервно, выплёскивая эмоции, он потянулся, но, вдруг, застыл… =
: пальцы на ногах сжались в кулак;
: руки вымолвили над головой композицию икебаны;
: глаза распахнулись до белков…
В одно мгновение он припал к оптическому прицелу винтовки.
- И где же эта цель?! Кто из них? Это же ужас! – с тревогой бормотал он. – Как же такое… или я в каком-то жутком сне…
Оптика приблизила его взору красивую девушку и мужчину, которые обаялись друг другом в беседке: она наполнила бокал вина, влезла ему калачиком на руки, обняла и вылила вино на головы – тот вскочил, держа её на руках и понёс к бассейну, и с разбегу рухнул в воду!...
Фёдор отложил оптику.
- И кто же?! О, боже! Как быть?! А может, отстраниться, как-то… Как? Или: навёл-нажал-завалил… выпил и забыл… и сбежал!… О, мать твою!
Его рука уже наполнила бокал, он подхватил его и потянул зрачки к горизонту, а потом опрокинул их к небу, рассматривая фантазии форм облаков: метаморфозы пара, дыма и воды, увлекали, не зная границ…
- Во, как закрутилось! Даже выше облаков…
Пламя любит Олово,
а Олово – боится:
Властвует над этим –
накал температур!...
В чём расплавляет Пламя –
к той форме и стремится…
К твёрдости
предательских
фигур!...
Облака отразились в виски – он начал их пить.
- Федя?!... Фёдор, ты что это не ждёшь!
Процесс прервался и исправился.
- Давай за фантазии!
- О, да! Надеюсь с ними ещё… познакомимся!
Бокалы звякнули утвердительно, как в торжестве!
- Что ты там читал?
- А-так: я когда-то пописывал…
- Красиво! И даже умно! И даже немного через чур!... Зачем?...
Букет виски опять стал не только ароматом, а солнечным нектаром на несколько воспитанных глотков, но тостующие поступили деликатно – выпили залпом.
- На ушко что-то скажу…
- Фёдор – лучше в оба! А как бы это сделать сразу?! А?!...
- Одновременно, что ли?! Валя, но…
- Не торопись! – Валентина подошла к ружью и наклонилась к оптике. – Я же говорю: вы так похожи с моим Федоком… так похожи… Ах, вот они, голубки! Та-ак… да, очень похожи! Что всё возможно… возможно всё! И даже одновремённо!... От, фантазёры!... зашкаливает… но от щекотки я, возможно, обос-с-с… смотри – что делают! Я видела у них – одновремённо… как-то… Правда: без оптики, без нюансов, а с ней – другое дело – как на ладони!… Подожди-ка! Ой!...
!Валентина отпрянула от оптического прицела! – !Её глаза, будто околели!
- Ой! Это ж мой!... Мама… Или похож?... Показалось?!... может… А?!... Наверное, похож! Он же в командировке… мой-то!
Пауза потянула в спину сквозняком: ветер игриво добрался до крыши и, оттолкнувшись от чердака, скатился в сторону бассейна, оранжевой беседки и баньки…
- Похож! Да, Фёдор?!
- Наверное!... Нет – именно похож! Команди…
- Манди-манди! – перебила, не слушая, Валя! – Вот, козёл!...
- Валентина, ты чего?! Успокойся! Ты же в
