трудно вытащить, а уж насчёт не точного, не замеренного слова, то их в его лексиконе и не было. И, понятно, что его ответ господину С был отмерено краток.
– Пока рано о чём-то говорить.– Сухо сказал Циркуль.
Господин С в свою очередь пододвигает к нему принесённый Стерхомтелефон и указующе на него смотрит на Циркуля. Циркулю же два раза не надо объяснять, что от него требуется и он, перехватив циркуль безымянным пальцем и мизинцем, берёт телефон и принимается за его изучение. Которое проходит в точно таком же ключе, как и в случае с господином С. После чего он кладёт телефон на стол и обращает своё внимание на господина С, ждущего от него решения.
– Что ж, попытаемся расшифровать и подобрать ключ. – Сказал Циркуль.
– А может стоит попробовать действовать напрямую, как на этом настаивает Стерх? – спрашивает его господин С, неудовлетворённый его ответом. На что Циркуль демонстративно, одной иглой устанавливает свой ручной инструмент в некую точку на столе и, раздвинув циркуль в максимальное положение, делает им свой шаг в сторону господина С. После чего он смотрит на господина С и даёт ему свой ответ. – Товарищ Стерх (здесь надо понимать, что Циркуль осознанно подбирал свои выражения), и за это я не могу не уважать его, всегда точен и прямолинеен. Но только слишком. – Сделал оговорку Циркуль. – А это не всегда конструктивно, особенно когда это очевидно. А очевидно то, что от него этого ждут. И ты знаешь кто. Впрочем, ему и нашим людям это будет на пользу – лишние отсеются, а оставшиеся будут знать, что они на самом деле стоят.
– Согласен, но только частично. – Усмехнувшись, проговорил господин С. – И я думаю, что наш Стерх не столь простоват, и он определённо захочет найти владельца телефона.
–Пускай. Ведь он находится и действует под контролем. –Мгновенно реагирует Циркуль, сложив ножки циркуля вместе.
– Хорошо, с этим есть ясность. Ты пока займёшься ключом, я буду держать под контролем нашего героя, а…– Здесь господин С вдруг забылся, уставившись вдаль, а вернее через стол, где шумная компания оживлённо дискутировала на какую-то душещипательную тему – так они раскраснелись в перебивании друг друга, что забыли запивать свою закуску и закусывать то, что запивали. Но господину С даже не нужно прислушиваться, чтобы понять то, о чём они так душевно, что даже готовы прибить друг друга, спорят – о себе драгоценных. А что ещё может так сильно волновать людей облечённых знаниями, талантами и регалиями в виде должностей, как физическое отображение их талантов подсиживать друг друга, а иногда и честно в лицо усугублять положение своего противника.
Ну а любая публичная компания, даже такая, полная самого разного рода достойных своего положения и самих себя людей, не может обойтись без своего номинального лидера, и она не обошлась, поставив во главе стола и общего мнения, судя по внушительному виду и такому же голосу,–он, если повышался им до степени убеждения своего оппонента, то не только заглушал его голос, но и на время контузил его, оглушив, –весьма достойного этого лидерского звания человека со звучным именем Бородавко.
Господин С, убедившись, каким убедительным бывал лидер за соседним столом – он только что убедил одного своего запальчивого и слишком самоуверенного оппонента в его недальновидности, в один удар своей ногой выбив из под него стул и таким наглядным образом показав ему, как легко можно его фигурально подсидеть – вернулся к своему столу и обратился к Циркулю:
– Но мне кажется, что этого в данный момент недостаточно.
Циркуль в свою очередь тоже ничего не упустил из того, что происходило за соседним столом, и даже посчитал, что оппоненту лидера стоило такое вмешательство в его комфортное сидение на стуле – репутация упала ниже плинтуса, пропал аппетит, но в тоже время появилось желание напиться, а из материальных потерь, то это что-то хлипкое, судя по звуку, очки. При этом Циркуль держит под контролем своё общение с господином С. И когда тот к нему обратился, то он был готов дать ему ответ.
–Что ж, если хочешь форсировать события, то брось в воду свой фигуральный камень и он кругами снесёт все прежние образования и даст тебе возможность внести свою ясность в будущее построение мира. – Довольно пространно сказал Циркуль, что было на него не похоже и заставило господина С с удивлением обратиться к нему за разъяснением. – О чём это ты? – спросил господин С.
– Без соответствующего освещения события, как в случае со Стерхом и этим телефоном, всё это рябь на воде. А вот если в должном ракурсе и направлении осветить его, то уже пойдут свои круги на воде, которые и приведут нас к намеченной цели. – Следует пауза и вопрос. –А какая на данный момент у нас ближайшая цель? – спросил Циркуль.
– Она. – Ответил господин С.
– И Она нам по большому счёту мешает? – спросил Циркуль.
– На этот счёт я неуполномочен делать выводы. – Неопределённо ответил господин С. Но это не остановило Циркуля и он продолжил подводить свой разговор к задуманной цели. – Ну об этом не всем обязательно знать. – Тут Циркуль вдруг приблизился к господину С и, глядя на него своим немигающим глазом, тихо проговорил: А что если мы незаметно сделаем подмену нашей героини?
Господин С всё это слушает внимательно молча, наблюдая за обездвиженной лицевой половиной Циркуля и после короткого размышления, спрашивает его.– И каким образом?
– Подведём все заинтересованные лица к тому, что настоящая Она не она, а Она это совсем другая – та, на кого мы им укажем. Ну а для этого всего надо, как только организовать её смерть. – Как само собой сказал Циркуль. –И не важно, что это будет не она. Зато это всё позволит нам в дальнейшем диктовать свои правила игры. Так одним заинтересованным лицам мы укажем на то, что это была Она, а другие через неё поймут, что это была не Она, и значит Она этота другая.И это будет невероятно сложно оспорить, ведь в наше время настоящим считается лишь то, что всеми признано. А в таком настоящем качестве признаётся то, что отвечает целесообразности.– Для непосвящённого в суть дела, очень запутанно и туманно сказал Циркуль.
– А что же насчёт настоящей? – спросил господин С.
– Ещё раз скажу, и с этого момента будем придерживаться этого утверждения, что настоящее ещё не определено и не ясно. И значит, называть настоящей ту неизвестную на кого выпал выбор, будет преждевременно. Будем смотреть рационально, и тогда всё встанет по своим настоящим и ложным местам. – Циркуль перевёл дух и продолжил. – А так параллельно основной операции будем заодно и её искать. А там, исходя из того, как будет продвигается наша операция с подменой,будем рассматривать и другие варианты. – Сказал Циркуль.
– И кого ты видишь в роли их? – спросил господин С.
– Здесь не я должен смотреть, а ты. Я же могу посоветовать только насчёт жертвы. Она должна быть одна из тех, кто был на месте знакового события в тот день. На этом и будет строиться весь наш проект. – Сказал Циркуль
– Понятно. – Ответил господин С, глубоко задумавшись. И если господин С привычен думать в любой обстановке и его мало что может отвлечь, то разросшийся за соседним столом шум не способствовал размеренному сидению на месте Циркуля, и он слишком обеспокоенно посмотрев на так звучно и всё охватывающего своимбытующим мнением, лидера этой компании, известного своим выдающимся красным лицом и своими невероятно потребительскими взглядами на современное мироустройство, Андрея ИвановичаБородавко (откуда такая информативность – так у него с шеи на шнурке, для большей представительности свешивался бейджик с указанием его регалий и других о нём знаний), вдруг загорелся нетерпением и обратился к господину С.
– Мне они с самого начала надоели. – Сказал Циркуль. Господин С от этих слов Циркуля неожиданно вздрогнул и непонимающим взглядом просмотрев на него, спросил. – И что с того?
– Надо себя успокоить. – Просто ответил Циркуль.
– И как? – спросил господин С.
– Успокоив их. – Следует ответ Циркуля.
– И как? – повторяется господин С.
– Пустив круги по воде.– Сказал Циркуль. На что от господина С можно было ожидать его третьего вопросительного повторения, но господин С, посчитав, что это уже будет перебор, перефразировал свой вопрос. – Интересно будет посмотреть на это. – Сказал господин С, откинувшись на спинку стула. Ну а Циркуль уже всё рассчитал, и он берёт со стола перечницу, и в один момент отправляет её точно в цель – в грудь Бородавко, а точнее сказать, в его не такую уже белоснежную рубашку, какой она была вначале этих дружеских посиделок.
И хотя Бородавко слыл человеком невозмутимым и даже в некотором роде рубахой парнем со своим своеобразным чувством юмора, готовым при случае и над собой посмеяться – это только в том случае, когда над ним смеются достойного положения смехачи – всё же он не смог оценить эту чью-то злую и совсем не смешную шутку с перечницей, которая не просто перебила его на полуслове, но и оказалась с дефектной крышкой, которая при ударе об его грудь раскрылась и высыпала на него весь красный перец. Отчего господин Бородавко, как человек достаточно чувственный и чувствительный к себе, приходит в ошеломление и, потеряв нить своего разговора и заодно рюмку из рук, ничего не понимая, смотрит себе на грудь, откуда на него смотрит эта красная рассыпчатость.
И хотя Бородавко интуитивно понимает, что это такое рассыпалось у него на груди, это всё равно его не удерживает от того чтобы принюхаться к тому, что у него на груди так поместилось. Ну а как только Бородавко принюхался, да при этом так, как всегда это делал, основательно, то попавший ему в нос перец,в один момент сделал своё коварное дело и он начал зачихиваться. Да так задушевно и смачно, что его, начавшим постепенно приходить в себя от потрясения собеседникам и самим захотелось нюхнуть того, что привело Бородавко в такое невероятное состояние блаженного потрясения себя об атмосферу воздуха – а вроде бы даже и не накурили.
Ну а как только господин Бородавко, а не как его отклассифицировал Циркуль, мне точно не товарищ, как следует отчихавшись, отсотрясал собой окружающую атмосферу, то он с невозможно недовольным выражением лица поворачивается в ту сторону, откуда по всем баллистическим признакам был нанесён удар по его репутации, а может и того больше, брошен ему вызов как человеку имеющему на всё про всё своё независимое мнение и суждение.
При этом господин Бородавко не одинок в своём пронизывающем окружающее пространство взгляде наполненного различного толка эмоций, – от яростного негодования до волнительного опасения в случае непредвиденных обстоятельств, если к примеру, бросавший перечницу не бросал её, а всего лишь соблаговолил ею напомнить о себе, Его превосходительству, этому расшумевшемуся ничтожеству Бородавко (ну мы все понимаем, кто это может быть) – и вместе с Бородавко в сторону Циркуля и господина С повернули свои различного эмоционального настроения и выражения лица, его приятели и неприятели, занимавшие свои места вместе с ним за одним столом.
Что, между прочим, не так-то легко было сделать, не смотря даже на такой огромный общественный резонанс, который был
