высыпали все, кто не был приписан к заводу, не стоял смену, не работал по случаю немощи и не отлучился по какой-либо важной необходимости. Даже умирающего деда Кондратия вынесли за ворота, чтобы он перед смертью стал участником такого значимого события.
Чертыхаясь и, приказывая всем разойтись, полицейские отыскали Герку и Мотьку.
Улица ахнула. Пошел слух от одного конца улицы к другому, искажаясь по мере удлинения цепочки любопытных.
- Это Герка и Мотька первые обнаружили утопленника.
- Говорят, утопший хотел убить мальчишек.
- Я же говорил, что это убийство.
- Полиция зря приезжать не будет. Нашли настоящих убийц.
- Это Герка и Митька, что ли убийцы?
- За тобой-то не приехали.
- Не может быть.
- Дело-то военное. Всякое может быть.
- Ничего, разберутся.
- Ага, как бы родителей не забрали. Ох, горе-то какое.
Герка и Мотька ничего не понимали и только вращали головами, боясь задать вопрос.
Но, если они были хотя бы под охраной, то безопасность Ельки еще оставалась под вопросом.
Кривин причалил к небольшому мостку, выступающему над водой. Лодку встречал военный в шинели без погон. Между ним и Кривиным завязался разговор. Судя по тому, что тот, который был в шинели, плохо говорил по-русски, Елька понял, что это военнопленный. “Скорее всего, беглый, иначе, чего бы ему здесь скрываться?”
- Ты зачем мальчишку сюда привез?
- Слишком много знает.
- И что с ним делать?
- Узнаем, что ему известно.
- А потом?
- Все будет зависеть, от того что расскажет.
- Я в этом не участвую, тут без меня.
Кривин усмехнулся:
- На фронте не миндальничал: и штыком колол и из винтовки стрелял.
- Там был фронт, а это мальчишка. У меня самого таких двое.
- Ладно, время покажет. Я его пока свяжу и в избушке оставлю. - Вылазь, - Кривин скомандовал Ельке.
Елька огляделся. На берегу стояла действительно небольшая избушка, больше похожая на баню. Недалеко от нее возвышалась голубятня.
Сильные руки помогли Ельке выбраться из лодки. “Сопротивляться было бесполезно, единственный шанс на спасение – бежать. Выбрать момент и бежать” – так или примерно так мыслил Елька.
В избушке пахло чем-то гнилым и кислым. Кривин достал веревку, связал Ельку и привязал к железной скобе.
- Побудешь пока тут. Позднее с тобой побеседую.
- А если я буду орать? – отважился Елька.
- Хоть закричись, все равно никто не услышит.
Кривин ушел. Отчаялся Елька от своего положения. Да и как не отчаяться, тут и взрослый бы взмолился всем богам, а уж ребенок и подавно. Попытался развязать веревку, но не получилось. Искусно был завязан узел, и Елька прекратил попытки.
Вдруг раздались выстрелы. “Может, показалось?” – подумал Елька. Ничего ему не показалось, потому как строгий и властный голос произнес:
- Стой, стрелять буду.
Через какое-то время, еще два выстрела. Видимо, кто-то не внял предупреждению. Раздался сдавленный вскрик.
Все стихло. Елька слышал отчетливо только стук своего сердца.
Дверь отворилась.
- Эй, ты где?
Елька оживился.
- Я здесь, только я связанный.
- Это ерунда, главное – живой.
Вошел молодой парень с револьвером в руке.
- Что, герой, испугался?
- Нет, - ответил Елька. - Ой, дяденька, как вы вовремя. Я же даже ничего не успел придумать, что я этим врагам врать буду.
Он не сразу осознал, что случилось, а когда понял, что все для него закончилось благополучно, Елька, неожиданно для себя самого, разревелся. Он наматывал слезы на кулак, размазывая пыль по щекам.
- Ничего, ничего, это бывает, - сказал вошедший. – Звать-то тебя как?
- Евлампий Дормидонтович, - вдруг выпалил Елька.
- Как, как? – усмехнувшись, переспросил спаситель.
- Елька.
- Вот, что Елька, давай освобождаться, и с нами.
- А вы кто?
- Вот расскажешь, что с тобой приключилось, и все узнаешь. Зови меня просто, Трофимов.
- Расскажу, - вздохнул Елька. Он понял, что без порки после всего этого никак не обойтись.
Они вышли из избушки.
На дне лодки лежал связанный Кривин, правая штанина у него была в крови. Пленный австриец был привязан к березе.
Со стороны завода отчалил катер. Трофимов достал сигнальный пистолет системы Зыбина и выстрелил в воздух. Катер направился на светящуюся в небе ракету.
- Ну, все, Елька, кончились твои приключения. Вот, держи на память – Трофимов протянул мальчугану гильзу ракеты, которая была еще теплая и пахла порохом.
Наконец, вся троица собралась на заводе в кабинете Акинфия Юстиниановича, того самого следователя, который беседовал с ребятами. Все сотрудники сыскного агентства “Ижица” сидели в кабинете главного следователя завода. Только хозяин кабинета ничего про “Ижицу” не знал, даже не догадывался.
- Елька, живой! – обрадовался Мотька, как только Елька появился в кабинете.
- Ты где был? - спросил Герка. - Тут из-за тебя знаешь, какой кипеж поднялся?
- Да я чё, я ни чё, - оправдывался Елька.
- А, чего от тебя порохом пахнет, в тебя стреляли? – спросил Мотька.
- Нет, вот, гильзу дали на память.
- Ух, ты – позавидовал Мотька.
- Ну, все, тихо, - остановил друзей следователь. Все живы и хорошо. – Ребята, я вижу, вы геройские, только с дисциплиной у вас непорядок. Но помогли вы нам очень, и за это огромное вам спасибо.
- А нам медали дадут? – полюбопытствовал Мотька.
- Насчет медалей, вот не знаю, а ремня бы вам впрок всыпать бы следовало. Ну, это я так, шучу. А теперь серьезно. Дело государственной важности.
Следователь сделал такое серьезное лицо, что каждый из ребят хотел тут же съесть землю и поклясться в чем угодно.
- И что самое главное, никому ни слова о том, что случилось. Понятно? Кстати, это в ваших же интересах.
Какой здесь интерес, когда ничего никому нельзя рассказать, мальчишки не поняли, но почувствовали, что вопросы лучше не задавать.
- Да чего там, - за всех ответил Герка. – Понятно, не маленькие.
- Сейчас по домам, если понадобитесь, я вызову.
- Пролетку пришлете? – заговорщицки шепотом спросил Мотька.
Следователь только покачал головой.
- Герасим, ну, вы за ними приглядывайте, - обратился он к Герке. – Вы старший, с вас весь спрос.
Герка от такого обращения потерял дар речи, вскочил со стула и только, молча, кивнул.
Елька не выдержал:
- А утопленник кто был, тоже шпион?
- Нет, это был наш охранник, который, что-то заподозрил, но решил сам все проверить, но, видно, неосторожно. Вот и поплатился. Скинули его с плотины.
У Ельки глаза сделались по пятаку.
- Так они и нас могли?
Дальше он не смог договорить, предательский ком застрял в горле.
Следователь, не стал озвучивать ответ, только внимательно посмотрел на каждого из ребят.
После такого взгляда, услышав слова: “Можете идти домой”, хотелось не только идти, улепетывать во все лопатки, лететь пулей или бежать аллюром три креста без оглядки во весь дух.
А на втором этаже заводоуправления в два часа пополудни полковник Будогосский докладывал командиру завода о вступлении операции по выявлению шпионско-диверсионной группы в завершающую стадию.
- Ваше превосходительство, арестовано пять человек: Кривин и пленный австриец и еще три пленных беглых немца, которых нам назвал Кривин. Сейчас их допрашивают на предмет участия в диверсионных мероприятиях.
- Полковник, как же так, у нас, под самым носом работал вражеский агент? Даже целая группа? Как же мы проглядели?
- Рано или поздно, мы бы вышли на их след.
- Вот именно, рано или поздно. А если поздно, сколько бы они еще нам неприятностей принесли? Так что, спасибо надо сказать ребятам. Да, чего там, поощрить как-то. Герои, прямо. От завода, мы, разумеется, что-нибудь выделим, но так незаметно, родителям, Вы уж продумайте. А мальчишкам лично, что-нибудь от своего ведомства. Вам-то награда точно обеспечена.
- Не ради наград, Ваше превосходительство.
- Ладно, - генерал махнул рукой, - готовьте ходатайства на отличившихся сотрудников, я подпишу. А что с толстяком?
- Сотрудник хозяйственного отдела Бруляко, так и исчез, по известным нам адресам он не появлялся. Но мы его найдем, обязательно, никуда он не денется. Думаю, сейчас он нам не опасен.
- Хорошо, будем надеяться. Ну, что будем заканчивать? – поинтересовался генерал-майор.
- У меня все готово, - ответил полковник.
Дубницкий подошел к телефонному аппарату, снял трубку.
- Мой помощник капитан Лашкевич прибыл из Сарапула? Хорошо, пусть зайдет.
Через пять минут капитан появился в кабинете.
- Ваше превосходительство капитан…
- Ладно, ладно, - прервал его командир завода. О своей поездке доложите позднее. А сейчас с вами хотел бы побеседовать полковник Будогосский. Не откажите в любезности ответить на несколько вопросов.
Капитан напрягся.
- Только не надо делать глупостей, Аркадий Аркадьевич, - предупредил полковник Будогосский.
Генерал нажал на кнопку звонка, вошли двое конвойных.
- Уведите, - приказал генерал.
И тут случилось непредвиденное. Охрана не оценила ситуации, генерал и полковник, даже не предполагали, что такое может случиться. Капитан, оттолкнув от себя солдат, выбирая единственный шанс на спасение, схватил стул, швырнул его в окно и вышиб раму. И, пока полковник доставал из кобуры пистолет, а конвоиры приходили в себя, ловко выпрыгнул в оконный проем.
Герка, Мотька и Елька, услышав звон разбитого стекла инстинктивно съежились, вжав голову в плечи. Что-то большое шмякнулось на землю вслед за осколками. Следом послышалось: “Стой, стрелять буду”. Сама по себе команда была лишней и никчемной. Вряд, ли, тот, кто спрыгнул со второго этажа, остановится после такого рискованного трюка. Герка это понял мгновенно, поднял глаза и моментально оценил обстановку. Какой-то мужик пытался подняться на ноги. Секунда, вторая, вот уже мужик встал на ноги. Еще секунда и Герка руками бросился ему в ноги и обхватил их руками.
- Мотька, Елька хватайте его, - только и успел крикнуть он.
Те скорее по инерции, чем осознано бросились Герке на помощь. Один уцепился за правую руку, прыгнувшего, второй – за левую. Неизвестно, чем бы закончилась эта схватка, но тут подбежали охранники, отцепили мальчишек, скрутили мужчину и повалили его на землю.
С револьверов в руке подбежал запыхавшийся полковник Будогосский. Посмотрел сначала на мальчишек:
- Опять вы? Да, что же это такое?
Потом остыл. Кивнул на задержанного:
- Знакомьтесь, вот это и есть Аркадий Аркадьевич. Надеюсь, больше вы с ним никогда не встретитесь.
В ответ капитан Лашкевич скорчил гримасу, то ли ухмыльнулся, то ли скривился от боли.
_______________________________________________________________
Герка, Мотька и Елька сидели на берегу реки в тени ветвистых ив. В руках у Герки была газета «Вятские губернские ведомости», и он вслух, бегло, как помнит читатель, читал газетные строчки.
- Про нас ничего нет? – спросил Мотька.
- Нет.
- Жалко, так никто и не узнает.
- Никто, - согласился Елька.
- Значит, не положено, - оборвал их Герка.
- А что же будет с нашим сыскным агентством “Ижица”? – это Мотька.
Герка задумался.
- А что будет? Жизнь продолжается, найдем дело.
И Герка пристально посмотрел на небо, превратившись в каменное изваяние. Мотька и Елька переглянулись. Опять задумал, что-то.
Но Герка смотрел на небо, на котором стали появляться свинцовые тучи.
- Гроза будет.
Мотька с Елькой задрали головы.
- Жара спадет, хорошо, - произнес Елька.
-
Рада знакомству.