большой удачи охватило меня. Этот знак похож на стаю из четырёх птиц.
- Посмотри еще раз и скажи мне, что ты видишь, - отозвался нойда Каапо.
Харальд пристальней всмотрелся в рисунок. Втиснутый в узкое пространство между более старыми, уже выцветшими, этот знак был едва ли не самым маленьким на бубне. И был единственным, больше он нигде не повторялся. Всадник на лошади держал в руке круглый щит. Это странно, подумал Харальд. У саами вроде бы не было щитов. Да и лошади никак не выжить в этом суровом холодном краю. И тут присмотревшись молодой норег заметил, что у лошади, обозначенной простой линией - восемь ног.
И вот сын Хальвдана конунга бросил удивлённый взгляд на Каапо. Тот же продолжал вопросительно смотреть на Харальда своими выпученными глазками.
- Это же Один, - воскликнул Харальд. - Один верхом на своём коне Слейпнире.
- Вот как? Я срисовал этот знак с того, что видел у оседлого народа. Он был вырезан на камне, и я понял, что он обладает божественной силой.
- Один, также называемый, Всеотец, Потрясающий щитом, Отец мудрости, Высокий, Отец побед - это мой бог! - произнёс Харальд. - Я его крепкий приверженец. Именно Один привел меня в твоё стойбище, и в этом я уверен. Он видит всю землю Скандии, он властен над каждым её клочком, ему также подвластны снега и льды, и он слышит любой голос на нашем языке, раздающийся под этим небом.
- Харальд, сын великого вождя, прошу тебя позже рассказать, кто такой твой бог Один, - ответил Каапо, - но у моего народа этот знак имеет другое значение. Для нас это знак беды, близкой и неминуемой смерти. Пока же бубен не говорит мне большего, кроме отдельных понятий - отчий край, морская страна, удача, большая семья, великий вождь, надвигающаяся смерть, добрая весть... И я не уверен полностью, что всё это именно о тебе, Харальд, сын конунга. Небесная Ведунья не стала откровенничать со мной, ведь ты не нашего народа... А теперь, будь добр, подай мне с бубна кольцо-жребий, ты это должен сделать сам и левой рукой...
И Харальд исполнил просьбу. Каапо же надел кольцо на средний палец левой кисти и опустил её на бубен, лежащий теперь на коленях, а правой бросил в очаг большой пучок пахучих трав, неведомых молодому норегу.
- Теперь, Ансси, сядь ко мне поближе, сейчас я уйду на встречу с небесным богом, Ибмелом Создателем, чьё отражение от магических знаков бубна войдёт в мой разум и поглотит мой дух, но язык оставит свободным. Ты же переведёшь твоему молодому спасителю всё, что Создатель будет говорить моим голосом. Переводи точно и не спеши... - произнёс Каапо и закрыл правой рукой глаза, костяшками же пальцев левой начал размеренно постукивать по поверхности бубна.
Клубы ароматного дыма, растекаясь от очага, заполнили всё внутреннее пространство палатки колдуна Каапо, они то разбегались по краям её, то вновь собирались над огнём, то преображались в странные вытянутые фигуры, в очертаниях которых Харальд угадывал лица, а так же силуэты отца и матери, тянущих к нему руки, в виды вестфольдской усадьбы и драккаров, бороздящих морские воды, в повозку тонущую в огромной, как пасть касатки, расщелине озёрного льда, в стаю из четырёх диковинных птиц, махами крыльев своих настойчиво зовущих его в неведомую даль, и, наконец, в изображение самого провидческого бубна с его магическими знаками, который вертелся с быстротой скачущей лошади... Это дурманящий запах дыма и мерный перестук шаманского бубна ввергли Харальда в состояние приятной изменённости, когда он начал ощущать себя невесомой пушинкой, скользящей по облакам чудотворного дыма, у которой были только глаза и уши...Только глаза и уши...
Сколько времени минуло с тех пор Харальд не смог бы сказать - ощущение это совсем покинуло его, только приятная дрёма и чёткий, завораживающий ритм звуков бубна, отбиваемый пальцами Каапо, витали вокруг. И вот прямо над ухом молодого норега раздался голос Ансси:
- Я - Ибмел, создатель и покровитель народа Саами, всегда и всем плачу добром за добро... Ты сделал добро для народа моего и я благодарен тебе, чужестранец... Тебе кажется, что ты лишился всего, но это не так... Тебе кажется что ты непростительно молод для подвигов и славных свершений - и это тоже не так... Молодость не является помехой для великих начинаний...Возраст не упрёк для твоего Создателя, ведь он только короткий шаг, только веха на пути опекаемого им...Молодость же избранника Создателя - не помеха для, избранного им, посланника в Бессмертие... Бог на лошади уже видит и знает тебя, сын великого вождя...И он всегда будет вести тебя по тропе твоей судьбы за руку... А Жребий Судьбы поможет достичь немыслимых для тебя высот и стать тем, кем ты должен будешь стать...Верь смертным, которые сейчас приютили тебя, и отплати им добром за добро, как это делаю я...Четыре священные птицы на крыльях своих понесут дух твой по жизненному пути и укажут правильную дорогу к величию, достойному тебя, чужестранец...
Журавль означает путь возвращения на родину и день этот не так далёк, но и не настолько близок, и всё же он состоится... Ворон - путь мудрости, обретение крепости духа, овладение удачей необходимой для вождя всех вождей твоего народа. Сокол - путь воина и победителя, путь обладания короной - ты правильно распознал её на бубне старого Каапо. Аист - путь к бессмертию. Много жён будут окружать тебя, и многому потомству ты дашь начало. Твои многочисленные потомки сделают имя твоё и дело бессметными, они же будут безраздельно править страной, которую соберёшь и создашь ты сам...Пока короны не будет в твоих руках, береги и лелей птиц своих, их крылья - твои волосы. Не стриги и не позволяй причинять им какого-либо урона до той поры, дабы не потерять чудодейственную поддержку священных птиц твоего Создателя.
Даже, если твой народ наречёт тебя Лохматым, не причиняй вред волосам своим... Когда же день твоего величия настанет, расстанься со старыми волосами, и ты станешь самым прекрасноволосым смертным из всех смертных на твоей земле...Жребий Судьбы передаст тебе старый Каапо... Я всегда и всем плачу добром за добро...Прощай, чужестранец, и терпеливо жди перемен...Жди своего грядущего и оно наступит - никто теперь не сможет задержать его приход ...
И вот звук перестуков бубна смолк, а дым бесследно рассеялся, как будто его и не было вовсе. Харальд снова ощущал своё тело, а сердце его было исполнено радостью и надеждой на великое, несмотря на сегодняшнее положение изгнанника, будущее, о котором он мечтал с самого детства. Маленькие, но такие мудрые глазки Каапо, сейчас внимательно и уважительно смотрели на него, а лицо Ансси расплывалось в восхищённой улыбке.
- Возьми и надень это на средний палец левой руки, Харальд, сын великого вождя... Так указал мой бог, Ибмел Создатель, - произнёс старый Каапо и протянул Харальду серебряное колечко-жребий, которое накануне он использовал для своего гадания на бубне. Поразительно, но это маленькое колечко пришлось Харальду как раз в пору, а ведь пальцы его рук были уже тогда совсем немаленькими.
__________________
«Песня шамана» А. Покрышкин.
4. Саами - люди, не знающие войны. Два события, изменившие существование Харальда в гостях у кочевого народа. Чистая любовь исцеляет всё.
С такими многообещающими, но крайне загадочными предсказаниями Харальд вступил в новую жизнь, жизнь среди лесных саами. Все эти дни оказались самыми замечательными и благополучными в его состоянии изгнанника, а всё благодаря Каапо и остальным саами. Как позже узнал молодой норег, старый Каапо был не совсем обычным колдуном. Его считали одним из величайших нойд среди саами. С раннего детства он выделялся среди прочих необычайной внешностью. Нескладный и неловкий, Каапо разительно отличался от остальных мальчишек своего народа.
Пытаясь активно играть в детские игры, он порою падал наземь, задыхаясь, а то и вовсе теряя сознание. Дети норегов насмехались бы над ним и дразнили, но саами обращались со странным мальчиком с особой терпимостью и бережливостью. Никого не удивило, когда лет с восьми ему стали сниться странные и тревожные сны. Для саами это служило доказательством того, что священные духи далёких предков избрали Каапо своим посредником, и родители мальчика, не колеблясь, отдали сына в науку к местному шаману.
Через тридцать зим слава о нём разошлась от лесных окраин, где жил его народ, до далеких берегов, до тех саами, что живут у большой воды и охотятся на тюленей, а так же на небольших китов. Все племена саами знали, что Каапо - великий нойда, и что он время от времени посещает их стойбища в странствиях своего духа. Так велика была его слава в те дни, когда Харальд оказался среди этого народа, что никто и слова не сказал, на то, что Каапо решил взять громко топающего чужака в свою палатку и наставлять его в священном знании, кормить и одевать.
Его собственный род верил, что великий нойда сам призвал Харальда через своего внука Ансси. И об этом рассказали их провидческие бубны, так они тогда утверждали. Сын конунга же, со своей стороны, порою верил, что Каапо - посланец Одина. А иногда готов был поверить, что он - сам Всеотец в человеческом облике. Ведь Один многолик и способен принимать любое обличье, находясь на земле Скандии.
Весь род Каапо ( теперь Харальд привык называть его своим) уже на следующее утро после возвращения Ансси свернул стойбище. На то, чтобы разобрать палатки, они много времени не тратили. Просто собрали немногие пожитки, свернули их в тюки, а тюки взвалили на спину и пустились на лыжах по тропе вдоль берега реки.
- Рыба здесь теперь ловится плохо, - объяснил Каапо. - Здешний Дух Воды и Рыбьи Боги недовольны. Причины их гнева я пока не знаю. В дне же реки есть дыра, ведущая к подземной реке духов, и вся рыба ушла туда. Разумнее перейти на другое место, туда, где духи дружелюбнее. Времени осталось совсем мало. Скоро река совсем замерзнет, и рыбалка - а жизнь рода зависела от рыбной ловли не меньше, чем от охоты - станет невозможна. Мой род числом два десятка семей вместе с собаками и двумя дюжинами оленей, ведомых в поводу, вынужден совершить полдневный переход вниз по течению и добраться до места, на котором останавливался и раньше - там уже стоят основы для палаток, которые мы быстро покроем оленьими шкурами. Пока что нам хватит одного слоя оленьих шкур. Потом станет по-настоящему холодно, и мы положим еще несколько слоев, чтобы сохранять тепло.
Семья Каапо состояла из старой жены, замужней дочери с мужем и младенцем и второй дочери, которую, казалось, Харальд уже где-то видел. Только потом он понял, что это она была среди охотников в чаще леса. Поскольку все саами ходят в рубахах из оленьей кожи, штанах и шапках, мужчин от женщин отличить бывает трудно, а молодой норег никак не мог предположить, что среди охотников может оказаться девушка. Да и предыдущей ночью, которую Харальд провел в палатке Каапо, он не мог заметить, что у него есть вторая дочь, ибо саами снимают на ночь только башмаки и спят прямо в одежде.
Когда Харальд вполз в палатку Каапо, она наполовину заполнилась дымом. Посреди палатки горел очаг, а дымник вверху открыт был не полностью, потому что над очагом на шесте коптилось несколько
