Сон или не сон? История 1. Подарок богов

— рассердился отец. – Лусине молодец, что спрятала ребенка.
— Да, жрец сильно рассердился, когда вместо мальчика нашел куклу, — рассмеялся счастливый новоиспеченный отец.
— Ты смеешься? Не боишься мести колдуна? – ужаснулась мать. – С колдунами нельзя связываться. Врам самый страшный из них, его все боятся.
— Колдун больше никому не причинит зла, поэтому я спокоен и вам рассказал не оглядываясь.
— Откуда знаешь, что не навредит? Неужели он потерял свои колдовские чётки?
— Именно так, не успел ими воспользоваться, на него напал мой друг Манч. Колдун мертв, мне нечего бояться.
— Молодец Манч! Видишь, Нвард, ты боялась львенка, а детеныш вырос благодарным. Звери не забывают доброту любого живого существа, иногда хищники человечнее людей. Что собираешься делать дальше, сын? Колдун приводил Лусине. Кто поможет тебе снова встретиться с ней?
— Хочу обратиться к Онику. Решил сделать ему приятное – подарю золотые чётки.
— Он не принимает подношения – берет лишь плошку каши, рассердится и не станет тебе помогать, — испугалась мать.
— Мудрецу чётки нужны – с ними в руках он лучше думает.
— Поступай, как решил, — согласился отец.

Чтобы быстрее сделать достойный подарок учителю, юноша работал и жил у отца в мастерской.
Через два дня ювелир закончил работу, на полотно своего ложа уронив золотые чётки — гладкие шарики из золота размером с лесной орех, нанизанные на прочную нить.
С этим подарком Размик отправился к магу.

Если возникал спор между жителями, спорщики спешили к старцу — мудрец поучал, давал советы. Оник считался самым уважаемым старейшиной и судьей общины, никто не сомневался в справедливости принятого им решения. Кроме того, старик слыл знахарем — знал много рецептов от разных недугов и лечил людей. У него всегда находилось снадобье для заболевшего.

Размик шел и думал, что маг не откажет в помощи. Оник был его учителем с малых лет, опекал как родного сына. Отец не брал мальца на охоту, играть с детьми сорванцу было не интересно. Чуть свет ребенок вставал и бежал к хижине мудреца. Если старейшина уже вышел из жилища, его балахон мелькал среди камней холма. Мальчик догонял старца и вместе с ним шел на луга, собирал травы, слушал истории о растениях, узнавал какие из них ядовиты, какие – съедобны, на обратном пути гордо нес один из мешков знахаря.

Хижина учителя стояла в стороне от главной улицы города, на холме, оставаясь самой незаметной среди других таких же бедных жилищ, однако все жители общины знали обиталище старика. Конусообразное невысокое строение, сложенное из небольших камней, завершала пирамида из бревен с дырой в центре для проникновения света и выхода дыма из помещения. Жилище, врытое в землю, летом хорошо сохраняло прохладу, а зимой — тепло. Мимо хижины пролегала канавка, по которой стекала вода — из родника, дождевая или талая. За глаза люди называли старейшину магом. К нему шли не только за советом, но и за реальной помощью. Учитель помогал только добрым намерениям, обмануть хозяина было невозможно — он читал мысли гостя. Если мудрец подозревал просившего в чем-то худом, наотрез отказывался выручать посетителя и больше никогда не принимал этого человека у себя. Зная об этом, никто не смел назвать Оника колдуном, ведь колдуны совершали и злые дела.

Оник не принимал подношения, но никогда не отказывался от порции еды.
— Приму от тебя плошку каши, столько нужно мне – старику, для поддержания жизни, — говорил благодарному гостю. — Лишнее унеси обратно, отдай неимущему или больному.
Если проситель уходил, стесняясь забрать излишки, то находил горшок с едой у своего жилища. Подобным действием Оник еще раз доказывал, что он маг – люди считали чудом перемещение посуды с пищей.

Сограждане не сомневались, что старейшина в молодости слыл красавцем. Правильные и приятные черты белого лица вызывали невольную улыбку, а губы и большие синие очи улыбались собеседнику. С годами вокруг глаз образовались морщины разбегающиеся во все стороны. Хотя голова, борода и даже брови и ресницы Оника давно поседели, доброжелательное выражение лица делало его значительно моложе. О возрасте мудреца горожане спорили между собой, только тихо, чтобы эти разговоры не дошли до ушей старца.

Все жители общины знали: если полог хижины поднят, значит старейшина принимает посетителей, если — опущен, значит мудрец занят или отсутствует.

Размик остановился у поднятого полога.
— Мудрейший, позволь войти, — рослому парню пришлось согнуться пополам, чтобы заглянуть в жилище.
— Входи, ты хороший человек, тебе можно, — хозяин жестом пригласил гостя. — Садись.
Проситель вошел согнувшись, спустился по ступеням и сел куда указал мудрец.

Почти в центре хижины располагалось узкое и низкое ложе – на ровных досках лежала плетенка; материя, свернутая в рулон, служила подушкой; Оник укрывался полотном. Принимая посетителя, хозяин сидел на ложе, гость садился на плетенку, постеленную на земляном полу.
Юноша огляделся и вздохнул свободнее, неуверенность исчезла. Хижина Оника для него была родным домом, он заходил к учителю чаще любого жителя общины. Справа находился очаг, где знахарь варил отвары, там же стояла посуда, в которой старец готовил зелья.
Левую часть жилища занимала невысокая лестница — на нижней ступени выстроились горшочки с сухими травами, на верхней — в кувшинах ждали применения настойки из сборов. С потолка на веревках висел тонкий кусок дерева, на котором знахарь сушил цветки, листья, коренья. Вернувшись с прогулки с мешочками полными трав, Оник выкладывал содержимое на полотно, разбирал и раскладывал на лестнице сушиться, предварительно горшки и кувшины переставив на землю в уголке.
Зимой Оник ходил в балахоне, связанной из овечьей шерсти, хижина отапливалась очагом.
«Если старик не мёрзнет, значит он маг», — говорили горожане.

Гость сидел ниже хозяина, но благодаря своему росту, глаза молодого человека смотрели прямо в очи старца. В какой-то миг юноше показалось, что маг читает его мысли — просителя смутил проницательный взгляд.
— Это тебе, мудрейший, — Размик с благоговейным поклоном протянул учителю золотые чётки. — Прими их в знак признания твоей мудрости.
Оник взял чётки, провел по ним пальцами, поиграл шариками и рассмеялся довольный полученным подарком.

— Ты знал, что я ушел из храма, потому что против подарков, а жрецы требуют подношения, но ты принес такое чудо, от которого нельзя отказаться. Молодец! Прекрасная работа. Правду говорят, что ты мастер, всё делаешь хорошо, шарики гладкие, все одного размера.
— Спасибо, мудрейший, такая похвала приятна достойному мужчине, а мне и подавно.
— Ответь мне на вопрос: какая работа для тебя самая унизительная? – хитро улыбаясь, спросил мудрец.
— Такой работы нет, — гость удивился вопросу. — Всякий труд достоин уважения.

— Молодец! Правильный ответ, сказал от души, искренне. Такого умного и работящего мужчину жаль отпускать, — мудрец смотрел на просителя, прищурясь. — Жаль отпускать тебя к ней, но грех лишить тебя единственного желания.
— Ты знаешь зачем я пришел? – восхитился Размик.
— Нет, я думал ты пришел на меня посмотреть, — рассмеялся старик.
— На хорошего человека и смотреть приятно, — улыбнулся гость.

Мудрец наблюдал за поведением ученика добрым взглядом.
— У тебя есть то, с помощью чего ты сможешь уйти к ней. Но сможешь лишь уйти, — после недолгого молчания произнес старец и добавил, — назад не вернешься.
— Мне не нужно назад, хочу к моей Лусине и к сыну.
— Тогда всё хорошо. В той эпохе многое тебя удивит, жизнь в том мире другая — много новых, чудных и даже странных механизмов. Я не просто так спросил об унизительной работе. Кто знает чем займешься, чтобы прокормить Лусине и своих детей? Охота там запрещена, нужны навыки, которыми не владеешь. Ты слишком высок для них и вызовешь недоумение, будь готов к излишнему вниманию, но это продлится недолго — всего месяц; можешь избежать людского любопытства, если в те дни поживешь вблизи от любимой, но вдали от чужих глаз. У них плохой воздух, из-за него станешь меньше ростом.
— Стану меньше ростом? – неприятно поразился охотник.
— Какого роста твоя Лусине?
Размик провел линию возле своего пупка.
— Не волнуйся, ты всё равно будешь выше нее, хотя опустишься почти до своего пупка.

— Как и когда смогу ее увидеть? Что за вещь, которая отправит меня к ней? – проситель в нетерпении заерзал на месте.
— Мои слова тебя не испугали. Ты сильно любишь ее и готов на всё, чтобы встретиться и остаться с любимой, увидеть сына. В этом деле помогут чётки жреца — колдуна.
Размик густо покраснел, опустил голову и тяжело вздохнул.
— Мне известно, как умер жрец, — спокойно произнес мудрец. — Поверь, я тебя не осуждаю; знаю, как тяжело тебе пришлось весь год — с риском для жизни ты много раз спускался к подземной реке; трудился день и ночь, чтобы выполнить ненасытные желания колдуна. Ему этого было мало, он отбирал украшения, подаренные Лусине, чтобы она тебя вспоминала часто. Жрец вошел в твою хижину, как вор, и заслужил смерть грабителя. Его чётки помогут, если не будешь брать шарики в руки. Каждый, кто станет играть ими, попадет под влияние колдовских трав и однажды погибнет. Не забудь — чётки владеют тем, кто держит шарики, не наоборот, берегись их!

Мудрец помолчал немного.
— Ты заслуживаешь награды за трудолюбие и терпение. Запомни и строго соблюдай всё что скажу: тебе нельзя есть мясо, кушай орехи, мёд и плоды. Придешь ко мне, когда начнут падать листья, я расскажу, что делать с чётками, чтобы попасть в нужную эпоху. Можешь приготовить подарки для любимых, но тебе придется надеть их на себя, я покажу, как их скрыть от глаз жадных людей; объясню, как там найти милую твоему сердцу женщину. Ступай и работай.

Окрыленный обещанием учителя Размик встал, попятился к выходу и низко поклонился старцу:
— Спасибо тебе, о, мудрейший из отцов!

***
В имени Оник ударение на ‘о’.
***


Глава 8. Великан Размик

Осенний горный ветер убрал прозрачные облака, обнажив синее небо. Восходящее солнце окрасило увядающие листья на деревьях в разные цвета, осветив пожелтевшие лысые холмы вокруг небольшой долины. Птицы взлетели повыше, чтобы согреться в лучах дневного светила.
Ранним утром, когда солнечные лучи едва коснулось крыш одноэтажных домов провинциального городка, тишину улицы нарушил мужской бас.

— Лусине! Лусине! – звал чей-то зычный голос.
Хозяева дома удивленно переглянулись.
— Это Размик, — дочь бросилась к окну кухни, убедилась в своей догадке и побежала к выходу.
Она легко преодолела ступени крыльца, добежала до калитки и распахнула ее настежь.

Перед домом стоял мужчина ростом более двух с половиной метров. Великан почти равнялся высоте дома. Особняк чуть поднятый над землей, имел два окна, смотрящих на улицу.
Верзила радостно рассмеялся, поднял любимую двумя руками и закружил. Вокруг них собиралась толпа изумленных соседей. Лусине их заметила и смутилась.
— Спусти меня на землю. Идем в дом, на нас все смотрят.

Было на что смотреть — великан стоял голый до пояса, на бедрах повязана плотная ткань длиной до коленей, на ногах вязаные гольфы и плетенные башмаки.

Размик опустил