Нужен Волк. (глупая сказка)

меня стать Волком? За сегодня у меня это уже третье предложение. До этого момента я был склонен отказать. Но. Отказывать даме – для этого должны быть очень весомые основания.
Только, понимаете в чем дело?

Дама с обворожительным пятачком вместо привычного носа заинтригованно захлопала ресницами.

- Да-да. Понимаете в чем дело, - продолжил Анатолий, -  Все это похоже на какую-то шутовскую комедию. И я …
Никак не пойму ее главную идею.
Суть, преамбула, сверхзадача.

Глазки собеседницы мило разошлись в стороны и перестали моргать.
- Вам бы, - неуверенно проговорила она, - поговорить об этом со Сказочником.
- Это который Молчаливый? Я уже, кажется, о нем сегодня слышал. Вскользь. Было бы весьма кстати. Вы бы не попросили его связаться со мной?
- Невозможно. Он молчит.
- Это у него парадигма такая?
- Что?
- Молчит по парадигме или проблемы со здоровьем?
- Нет-нет, со здоровьем все в порядке. Спина, правда, болит последнее время.
- Сильно?
- Мучается.
- Массаж надо делать. Теплые ванны. Поменьше сидеть. Он, небось, все пишет, пишет. Оттого и спина болит.
- Если бы! Давно ничего не пишет.
- Ага. Значит, он и не говорит и не пишет?
- В том беда!

- Ясно. Вот что. Все-таки передайте ему, что я просил со мной связаться. 

**
Хуже всего, когда комедия перерастает в фарс.
Проходит умиление. И появляется желание разрушать.

У зрителя в театре на такой случай имеется антракт - возможность сходить в буфет и отвлечься.
А еще успокаивает мысль, что все это скоро закончится.

Да-да. Пожалуй, в жизни тоже так.
Фарс преследует тебя на каждом шагу. Только, не всегда находишь возможность отвлечься в буфете.
Жизнь разыгрывает с тобой злые шутки. А ты не знаешь, в кого за это следовало бы кинуть помидором.
В итоге мы начинаем кидаться друг в друга. Кто ближе стоит.
И творим еще больший фарс.
Он – венец всего!

Начинаешь мучительно искать в себе мудрость. Но обнаруживаешь пустоту.
Обретая богатства, становишься нищим.
Почему так?!
Есть очевидные ответы. Но они безжалостно циничны.
Есть пути. Но они непроходимы.

Быть может, мы просто слишком все усложняем. Теряем непосредственность.
А еще обрастаем скверной, как днище корабля моллюсками, так и не научившись ее счищать. И неизбежно идем ко дну.

Наверное, правы те, кто говорит: Самый счастливый человек – это дурак.
Хотя это и звучит, как очередной фарс.

**
Ледяные склоны гор на миг блеснули тускло-бирюзовым пламенем и вновь погрузились в ржавую серость. Безмолвная равнина продолжала безучастно взирать в бездонную пропасть черного космоса.
В укромном месте на ее краю средь скальных камней горел огонек.

Там в маленьком домике возле камина сидел Сказочник.
Сидел и молчал.

В комнату вошла дама в блузке, расшитой золотыми надписями на разных языках: «Пиги».
Она положила на маленький столик визитку:
- Вам передали. А я, с позволения, удаляюсь. Сказка не задается. Мне здесь делать нечего.
Если у Вас творческий кризис, советую что-нибудь почитать, с кем-нибудь пообщаться.
И смените свои парадигмы.

Она удалилась, цокая каблуками.

Сказочник же продолжал сидеть и молчать.
В камине потрескивали дрова. На столике парила чашка с горячим крепким чаем. За окном тьма, усеянная искрами звезд.
Казалось, еще немного и картина окончательно застынет, едва только перестанет парить чай.
А потом и вовсе исчезнет.

Но тут рука потянулась и взяла визитку.

- Добрый день, Анатолий Михайлович. Позвольте украсть у Вас пол часа? Обещаю, не более. Благодарю.

Бирюзовые искры вдруг пробежали по мрачному безмолвию. И картинка стала оживать. Как будто вздыхая:
- Давно бы так! А то сидит, как пень. Философ!

**
- Кофе?
- Не стоит. Вы хотели поговорить. Надеюсь, не о волках и поросятах?
- Похоже, подлецы Вас сильно замучили? Приношу свои извинения.
- А Вы к этому причастны?
- Признаюсь, да.
- Что ж, слушаю.

- Я виноват. И не только перед Вами.
Я Сказочник. Причем, плохой. В смысле, неумелый. Много раз давал себе зарок не сочинять. Но оказалось, что ничего другого не умею делать.
Да и, со сказками тоже ничего путного не выходит. Хочешь одно, а получается, если получается, совсем другое.
- Вы в этом не одиноки.
- Может быть. И все-таки, пока существую, я сочиняю. Даже, когда молчу.

- Мне говорили, что Вы молчаливый Сказочник. Правда, вижу, Вы иногда отходите от этого правила?
- Скорее позволяю иногда вернуться к самому себе. Когда-то я был весьма болтлив.
- В детстве мы все были другие.
- В детстве…
Сказочник задумчиво замолчал. И Анатолий испугался, что разговор на этом закончится.

- Да. В детстве, - очнулся Сказочник. – Вернемся к поросятам.
- А с ними что-то не так? – Анатолий тягостно закрыл глаза. - Сложилось впечатление, что они вполне могут сами со всем справиться.
- Не разделяю Вашей уверенности. Собственно, именно это я им и предложил в свое время. Самим со всем справляться. Когда в очередной раз мы поссорились.
- Сказочники сорятся со своими поросятами?
- Я - да. Только, подождите… не с поросятами.
- Не с поросятами? А те, с кем Вы соритесь…
- Лишь исполняющие роль поросят. Сама эта сказка не моя.
- А-а. Понимаю.

- Я придумал множество других сказок и персонажей. Но видно, неудачно. Я плохой сказочник.
- И.
- Представьте! Мои персонажи начали обвинять меня в самых тяжких преступлениях.
То я излишне драматизирую. То, наоборот, шутовски комичен.
То чрезмерно наивен. То груб.
Им претит мой философский склад ума.
Наконец… Они объявили меня убийцей!

Заинтригованный Анатолий открыл глаза:
- Это за что же? Ваши сказки слишком кровожадны?
- Нисколько. Наоборот. Я выкинул Смерть из своих сказок. И с детства не терплю крови.
- Тогда в чем же дело?
- Не слыханно! Они утверждают, что уже самим тем фактом, что сказочник ставит точку в рассказе, он убивает свои персонажи.

- Тяжелый случай… Но, знаете, в чем-то они правы.
- Да. Правы. Только, попробуйте сочинить сказку, не ставя в ней точки.
- Сочувствую.
- И вот. Я разорвал отношения со своими персонажами! Дал обет молчания. На прощание придумав последнюю свою сказку. В которой не собираюсь ставить никаких точек.
Пусть в ней все мои персонажи делают, что хотят! Без меня!

- Очень изобретательно. Только… Поросята тут причем? Они же не из вашей сказки.
- Поросята? Ах да!
Понимаете, как я и ожидал, мои персонажи оказались ни на что не способными. В конце концов, они опять пришли ко мне и зло заявили, вроде того:
«Эй, Сказочник! Давай фабулу! Мы не можем без фабулы!»
- И что Вы?
- Что я? Я дал обет не разговаривать с ними. Поэтому молча взял колоду с картинками из старых сказок. Перетасовал и протянул им наугад.

Сказочник указал на карточку, лежащую на столике:
- Вот эту.
Анатолий посмотрел на картинку:
- Три поросенка… Постойте. Но тут же нет Волка.
- Нету. То-то и оно. А иллюстратор что – должен всем все разжевывать?
- Ну, нет, конечно. Но как же без Волка то?
- Искать надо!

Анатолий мучительно потер лоб:
- Так. Похоже, начинаю что-то понимать во всей этой вашей сказочной истории. Не пойму лишь одно. На меня эти ваши поросята как вышли?
- На Вас? Да вот, журнал.
- Какой журнал?
- Старый журнал о кино, с вашей фотографией. Вот, смотрите…
Ну и, скажите теперь: какой персонаж-поросенок сможет пройти мимо такого импозантного Волка?

Ух-ты! Ух-ты!
Да уж. Да уж.
А ты, оказывается, настоящий Волк!
И какой поросенок мимо тебя пройдет?
Это радует. Пусть хоть поросят, но ты еще не разочаровываешь.

- Знаете, я бы выпил кофе. Кажется, Вы предлагали.
- Сейчас-сейчас.
Сказочник подскочил, радостно оживившись:
- Сейчас. И если у Вас осталась свободная минутка, я Вам очень хочу показать свою коллекцию мини-скульптур из пластилина.
- Вы лепите? Думал, только пишете.
- Леплю. Также неумело, как и пишу. Знаете, не все можно выразить в словах.
- Согласен. И в чем же ваше творческое кредо?
- Вера в сказочную реальность. Которую нужно создавать. Пусть глупую. Незаконченную. Пусть никому ненужную. Но.
Может все-таки кто-то оценить придуманное. Порадуется. Подхватит и придаст развитие.
Хотя бы Вы.

- Замечательно. Показывайте. Для Вас минутка найдется.

**
Что лучше: сказка или реальность? И, прежде: в чем меж ними разница?
И там и там есть свои законы, свой сюжет и свои персонажи.
Но.

Реальность не подвластна нам. Чаще всего она оказывается сильнее, и мы бессильны перед ней.
Сюжеты, жанры, развязки, да и сами роли навязываются. Мы вынуждены принимать все как данность, смирится, и, в конечном счете, выводим постулат единственно возможной правильности.
Чтобы гадкого не происходило – так должно быть!
Конечно, должно быть, раз мы ничего не можем изменить.

В сказке же мы не просто персонажи. Мы ее Авторы.
Мы определяем жанр, правим сюжет, сами себе выбираем маски героев и играем их по-своему.
Наконец, именно мы сами решаем, когда и где ставить точку, и ставить ли.

Еще одно очень важное. Пожалуй, самое важное.
Во всякой сказке есть свой момент святости. Есть непреложные ценности и непреложные табу.
В реальности же, как правило, нет ничего святого. Одни лишь разговоры об этом.
Странно, но почему-то именно дети понимают это лучше взрослых, и отдают предпочтение сказке, противясь реальности.
Взрослые же всячески пытаются узаконить бессовестную реальность и ругают сказку.
Порой даже относятся к ней откровенно враждебно.

Сказка не просто глупость – она злейший враг «правильного» человечества!

А ты, неправильный, обрел ли свой момент святости?
Превратил ли творчество в сказку, или продолжаешь угождать реальности?

**
- Анатолий Михайлович!
Режиссер опять остановил в коридоре задумчиво проходящего мимо худрука:
- Вы обещали продолжить наш разговор.
- Наш разговор. Наш разговор, - Анатолий медленно возвращался мыслями к реальности. – Да-да. Разговор.
- Так, Вы согласитесь играть Волка в моем спектакле?
- В вашем спектакле… Волка… Почему бы нет?... С позволения сказать, можно попробовать тряхнуть.
- Вы меня спасает!
- Спасаю. Только, не Вас.
- Да-да! Спасаете нас всех!

- Нас всех, всех нас… Давайте договоримся. У меня условие.
- Слушаю, Анатолий Михайлович.
- Никаких сценариев. Будем играть на импровизации.
- Как так? Как можно?
- Можно, можно. Не спорьте. Иначе не соглашусь. И еще…
Конца у сказки НЕ БУДЕТ.

- Не будет конца? Как это? А что будет?
- Не знаю, не знаю. Посмотрим. Но…
Пойми те же! Самое главное.
Персонажи, как и дети, не любят, когда кончается сказка, и падает занавес.
ЭТО НЕДОПУСТИМО!

**
С самого утра метет снег. Настоящий, пушистый.
Витрины магазинов все больше и больше обзаводятся новогодними прикрасами.
Вокруг витает дух волнительной сказки. Детской, глупой и наивной.

Наверное, не все это хорошо чувствуют. Дети остро. Взрослые - лишь, когда отвлекаются от дел.
Лишь, когда, остановившись ненароком, уставишься на снегиря, красующегося на тротуарной оградке.
Кажется, заговори с ним, и он тебе ответит. Расскажет увлекательную историю. А то и станет настоящим другом.

Только, снегирь смотрит на тебя и молчит. Сказка потихоньку рассыпается. И ты, вспомнив о делах, спешишь дальше.
Потому что есть такая маска – Просто Человек. Со своими парадигмами.

Эх снегирек, снегирек!
Может, ты и есть настоящий зритель? Благодарный и жаждущий. Ждущий не хлебной крошки, а игры.
Наверное, нет.
Но одно неоспоримо: пока существуешь ты, ЗРИТЕЛЬ, существуем и все мы,